Мой порочный маркиз - Констанс Холл

— Да, — сказал Локлен с задумчивым и рассеянным видом.

— Я тогда клялась абсолютно серьезно. Я не выйду замуж за человека, которого не люблю. И вообще я не хочу выходить замуж. У меня никогда не было такого желания. Я и так вполне счастлива. Моя единственная мечта — жить одной и продолжать изучать звезды. — Последняя фраза была не вполне правдива, и Меган это понимала. Когда она произнесла эти слова, перед мысленным взором сразу возникли проницательные синие глаза, светлые вьющиеся волосы и широкие плечи. Но разве она могла признаться в этом Локлену!

— Никогда нельзя оставлять надежду, Меган. Тебе обязательно встретится джентльмен, который тебя полюбит. Ты будешь прекрасной матерью. Мистер Райт постоянно рассказывает мне, как ты умеешь ладить с ребятишками в школе.

— Он говорит это только потому, что добр по природе, — сказала Меган. Мистер Райт был пожилым школьным учителем. Наверное, на свете не существовало мужчины душевнее и тактичнее. Раз в неделю она помогала ему в школе, открытой Локленом для детей из бедных семей. Меган всегда восхищалась своим другом, тогда как некоторые владельцы соседних поместий презирали его за это благое начинание. Они считали, что низы не нужно учить грамоте, боясь тем самым вдохновить их на борьбу и бунты.

— Я уверен, что мистер Райт вполне искренен. Он говорит, детишек просто не угомонить перед твоим приходом. Они ждут не дождутся, когда придет твой день с уроком астрономии.

— Дети приходят в восторг по любому поводу, — сказала Меган.

— Я даже мысли такой не допускаю, чтобы лишиться твоей помощи в школе. — Локлен поднялся. — Нет, у Гарольда ничего не выйдет. Я ему этого не позволю. Я женюсь на тебе раньше, чем Уотертон.

— Я не хочу, чтобы ты делал что-то в ущерб себе, — сказала Меган, дотрагиваясь до его руки. — Ты не любишь меня и должен жениться, как и предполагалось, на своей кузине.

— Мне этого никто не предписывал. И я никогда не обнадеживал Люсинду — ни словом, ни намеком. Нет, я женюсь на тебе.

— Локлен, ты правда сделаешь это ради меня? — Меган стало трудно дышать.

— Конечно. Ведь мы друзья. — Он протянул руку и сжал ей пальцы.

— Ты всегда меня выручал. С раннего детства ты был рядом со мной. И в самое страшное время тоже. — Она никогда не смогла бы сосчитать все его благодеяния. — Локлен, ты всегда поддерживал меня, помогал выбираться из всех передряг. Ты очень добр ко мне, но я не могу принять такую жертву. Может, нам и не потребуется связывать себя брачными узами. Если Уотертон узнает, что мы помолвлены, он оставит меня в покое. А потом, через несколько месяцев, мы все аннулируем. Хотя Фенвик-Холл достанется ему. Как мне ненавистна эта мысль!

— Не тревожься. Ты сможешь жить здесь, как только мы обручимся. И мы ничего не аннулируем.

— Спасибо тебе. — Меган обвила руками его шею. — Ты считаешь, что мы будем счастливы?

— Конечно. — Локлен откинулся назад и заглянул ей в глаза. — Я уже люблю тебя. Возможно, не так, как любовник, но, я уверен, это придет.

Они пристально посмотрели друг другу в глаза. В следующее мгновение он наклонился к ней. Но прежде чем губы Локлена прикоснулись к ее, она отпрянула назад.

— Я должна идти.

— Да, — принужденно улыбнулся он, обнажая ровные белые зубы.

Меган никогда не смотрела на него глазами женщины. Угольно-черные волосы. Высокие скулы. Римский нос. Добрые глаза. Темная щетина на подбородке и такая же темная поросль на груди. Незаметным образом из долговязого юноши Локлен превратился в красивого мужчину. Но Меган по-прежнему смотрела на него как на брата.

Она встала и сказала:

— Мне нужно возвращаться. Тесса ударила доской лорда Уотта и боится, что ее арестуют. Я оставила их с Ривзом в деревне, в гостинице.

— Ты должна остаться здесь. Там тебя может найти Гарольд.

— Нет. Я заплатила хозяину полкроны за молчание.

— Ну хорошо. Тогда готовься к поездке в Гретна-Грин. Я заеду за тобой в гостиницу завтра вечером.

— Я буду готова.

— Позволь я оденусь и провожу тебя до гостиницы.

— Нет-нет, здесь всего полмили. Я великолепно дойду одна. Прогулка пойдет мне только на пользу, поскольку я пахну, как девка из таверны. — И Меган повернулась к окну.

— В этой комнате есть дверь, как тебе известно, — сказал Локлен.

— Да, но зато так увлекательнее, — сказала Меган и, дернув плечами, полезла через подоконник.

Когда ее ноги коснулись твердого грунта, до нее дошло, почему она не захотела поцеловать Локлена. Истинным виновником был сидевший в ней романтик — одно из ее «я», еще не сдавшее целиком своих позиций. Она до сих пор надеялась встретить мужчину, который примет и полюбит ее. Наивные девичьи мечты! Давно следовало с ними расстаться. Она выйдет замуж за своего лучшего друга, она будет его целовать. Локлен, несомненно, любит ее, хотя и не так, как, по ее представлениям, должен любить муж. И когда она думала о том, что будет целоваться с мужчиной, на месте Локлена ей виделся лорд Уотт. Интересно, вытеснит она его когда-нибудь из головы или нет?

Экипаж вдруг почему-то остановился. Баррет взглянул на своего кузена, проснувшегося от резкого точка.

— Приехали? — спросил Джеймс моргая.

— Кажется, еще нет, — сказал Баррет и отодвинул тростью кожаную штору, чтобы посмотреть в окошко. До двери небольшой гостиницы оставалось футов двадцать. В одном из окон горела лампа, похожая на большой желтый шар.

Дверца кареты, ехавшей впереди, резко распахнулась, и наружу выглянул промерзший Фенвик с лицом цвета черешни.

— Что это вдруг вам вздумалось делать здесь остановку? — сказал Баррет.

— Я полагал, вы не станете возражать. Мне нужно в туалет.

— Где мы? — спросил Джеймс, придвигаясь к окошку.

Фенвик махнул рукой в сторону гостиницы, находившейся у него за спиной.

— В Уэймуте.

Баррет двинул бровью и помрачнел.

— До вашего поместья еще далеко?

— Примерно с полмили, но я не могу терпеть. Вы же понимаете… — Фенвик быстро взглядывал то на одного, то на другого. Увидев недовольство на лице Баррета, он добавил: — Мне лучше выйти побыстрее.

— За ним нужен глаз да глаз. Пойду присмотрю.

Надоеда поднял свой нос и раздул ноздри, словно что-то почуял.

Уотертон пробормотал:

— Черт побери, только время теряем.

Джеймс направился было за Надоедой, но Баррет тронул его за плечо:

— Я сам с ним пройдусь. Все равно нужно размять ноги.

Он отошел от кареты. Соленый морской воздух пощипывал щеки. Впереди открывалась гавань, вдаваясь в бескрайний простор всех цветов и оттенков. На катящихся волнах подпрыгивали корабли, покачивая мачтами. Перед портом, на главной улице, протянулся ряд магазинов.