Чудотворец - Александр Смирнов

— Может быть, часть отдадим? — робко возразил Дима.

— Чью часть? Твою или мою?

— А это выход, мальчики! Давайте, разделим между собой все деньги, и каждый отдаст, сколько захочет.

— Умнее и не придумаешь! А на что мы лекарства закупать будем? — Володя опять завёлся. Вы, что не понимаете, что это бизнес? В бизнесе нет эмоций. Только экономический расчет. А если завтра где-нибудь землетрясение, наводнение, война? Нам, что всё отдать и голыми ходить? Нет, давайте так: мухи отдельно, котлеты отдельно. Если у кого есть желание, то он может распоряжаться своими деньгами, как ему заблагорассудится, а фирму впутывать в школьные дела незачем.

Решение было принято и оно устраивало всех. К вопросу о помощи погорельцам фирма не имеет никакого отношения.

На следующий день мы с Алёной пришли к Маргарите Петровне.

— Вот, ребятки, я всё вам приготовила. Держи Сашенька список, а ты Алёна проверяй по списку.

Я держал список, Маргарита Петровна и Алёна перекладывали вещи, свёртки, конверты, в большой полиэтиленовый мешок. Уже в который раз я перечитывал строчки. В списке фамилий наших друзей не было.

— Саня, очнись, что это за вид у тебя? — Алёна потрясла меня за плечо.

— В списках нет фамилий ни Володи, ни Димы, ни Наташи. Ты не заметила этого? У них же фирма, неужели нет никаких денег? А может быть, позже сдадут?

— Заметила, Саня, ещё раньше тебя заметила. Только думала, что мне всё это показалось, а сейчас поняла, что не показалось. Ещё осенью заметила.

— Как это осенью? Пожар-то случился только сейчас.

— Пожар сейчас, а заметила осенью, а точнее в конце лета, в августе, когда в кафе сидели, помнишь? Володька тогда сказал, что пустой был, а когда пошёл провожать меня, купил огромный букет цветов. Сказал, что сдача осталась, а сам в руках держал такую пачку денег, какую только в кино можно увидеть.

— Неужели?

— Да, только это не всё. А когда он с нами в парке свою фирму сколачивал? Помнишь, он Наташу ждать не хотел, решить всё хотел без неё? Делиться он не хотел. Можешь не сомневаться, мы больше в списках их не увидим.

Алёна остановилась и посмотрела на меня. Такого серьёзного взгляда я никогда ещё у неё не видел.

— Детство наше кончилось, Саня. Развалилась наша великолепная пятёрка. Они пошли своей дорогой, а мы своей. И никогда эти дороги больше не пересекутся.

Я не знал, что ответить Алёне, не знал чем возразить. Самый сильный аргумент был у неё — самые богатые люди нашего класса не смогли помочь товарищу, попавшему в беду, ничем: ни одной вещью, ни одной копейкой.

Алёна оказалась права, ни Дима, ни Володя, ни Наташа, так и не появились в списках.

Как не рвались мы во взрослую жизнь, как не торопились, как не стремились стать взрослыми, но что-то внутри нас, сопротивлялось этому, цеплялось за детство, всем, чем можно, пытаясь продлить, хоть на час, хоть на минуту, хоть на мгновение ту, самую лучшую, самую светлую и никогда больше неповторимую часть человеческой жизни.

Как за спасительную соломинку вся наша пятёрка ухватилась за предложение Димы отпраздновать уходящий год всем вместе.

Мы с Алёной подошли к нашему кафе. Знакомое до самого последнего закутка. Здесь мы дружной и весёлой компанией встречались, скинувшись и набрав денег всего на одну бутылку "пепси", просиживали в нём часами, обсуждали свои самые важные проблемы. Здесь не было различий, здесь все были равны. Проблема одного из нас становилась проблемой каждого. Это было больше, чем кафе, это была частичка нас.

Сегодня кафе нельзя было узнать. Всё сверкало вокруг: новогодние ёлки украшали окна, игрушечные Санта Клаусы плясали и смеялись, разноцветная мишура, освещённая маленькими лампочками, слепила глаза. Не было ни одного свободного сантиметра, который не говорил бы о Новом годе. Над самым входом висела огромная реклама: мальчик с очумевшим от счастья лицом протягивал бутылку пепси-кола. Внизу рекламы огромными буквами было написано: "Бери от жизни всё!".

— Что вы стоите? Проходите скорее! — Дима увидел нас и выбежал к нам навстречу. — Мы уже давно здесь, всё готово, раздевайтесь, вон наш столик.

Столик это не совсем верно. Три столика были сдвинуты вместе, покрыты скатертью и уставлены всякими разными закусками. На столе стояли бутылки с дорогими коньяками, винами, шампанским. В графинах стоял сок. Стол был сервирован на пять человек, и за ним никто не сидел.

— Прошу за стол! — скомандовал Володя и широким жестом возвестил о том, что праздник начинается.

— Ну и ну? — Только и смог я произнести, глядя на стол.

— А ты что думал? — гордо сказал Дима. — Фирма веников не вяжет!

Тут же выстрелила бутылка с шампанским, и всё стало подчиняться отточенному столетиями, известному абсолютно всем сценарию — сценарию праздника.

Пытаясь перекричать музыку, люди не говорили, а орали, наклонившись к уху собеседника, отвлекались по различным поводам, а затем снова наклонялись к уху и продолжали кричать уже на совсем другую тему. Тосты следовали один за другим, не давали никому сосредоточиться и наполняли атмосферу каким-то особенным и торжественным содержанием.

Наши друзья наперебой рассказывали нам о своих успехах в делах фирмы.

— Напрасно вы ушли из фирмы! — Володя, как будто жалел нас.

— Всё оказалось совсем не так, как вы думали. Уйдя под крыло других, мы не чувствуем, что мы не хозяева. А через год, после окончания школы, фирма будет не только фактически, но и юридически наша.

Танец — вырвал из компании, закружил, отгородил ото всех и оставил нас с Алёной наедине. Её бархатные руки лежали у меня на плечах, я обнимал её, чувствовал её дыхание, биение её сердца. Казалось, нет ничего и никого на свете, есть только музыка и мы с Алёной.

Танец кончался, мы возвращались на свои места и с нетерпением ждали музыки, чтобы уйти ото всех и остаться наедине.

Меня поразила одна новая черта в отношениях между нами и нашими друзьями: за этот вечер мы с Алёной ничего никому не рассказывали, но это нисколько не смущало наших друзей. Они, увлечённые рассказами о своих успехах, казалось, не замечали нас, мы им были не нужны. И они тоже нас не интересовали. Их рассказы мы выслушивали, а вернее делали вид, что выслушиваем, из приличия. Нам было совершенно не интересно. Зачем мы здесь? Почему мы согласились прийти сюда? Мы хотели увидеть своих друзей? Но их здесь не было. С нами за одним столом сидели совершенно незнакомые люди. Мы хотели встретиться с детством, в последний раз взглянуть на него, попрощаться с ним, но его тоже здесь не было. Нам было тесно здесь, неуютно и мы с нетерпением ждали окончания встречи.

— У меня идея! — голос Володи прервал наши мысли и вернул нас в компанию. — Я предлагаю продолжить наш банкет в бане.

— Чего, чего? В бане? — я подумал, что ослышался. — Тебе, что, помыться захотелось?

— По этому поводу анекдот! — продолжал Володя. — Один приятель говорит другому: "Пойдём в баню, старик, заодно и помоемся".

Все захохотали.

— Ты отстал от жизни, Саня. В бане, конечно можно и помыться, но сейчас туда ходят как в ресторан. Там шашлыки, бильярд, бассейн, музыка. "Крутых" сегодня в ресторане не найдёшь. А вы, что, с Алёной никогда не были в элитных банях? Тогда у вас сегодня будет дебют.

— Нет, нет, это уж без меня, пожалуйста. — Алёна встала из-за стола. — К тому же мне уже пора. Большое спасибо за угощение, не обижайтесь, но мне действительно пора.

Мы вышли из-за стола и направились в гардероб.

— Ну и напрасно! Сами потом жалеть будут. — услышал я голос Наташи.

Мы вышли из кафе. Свежий и холодный воздух сразу отрезвил нас, выгнав последние остатки шампанского.

Какой-то человек нёс мешок с мусором. Он поскользнулся, замахал руками и упал. Мусор из мешка высыпался на снег и образовал на нём большое грязное пятно. Человек встал, что-то недовольно буркнул и ушёл.

Снег кружился медленно и плавно. Как балерины, снежинки, падая, то зависали неподвижно, то снова начинали своё движение, образуя замысловатые и завораживающие фигуры. Они аккуратно укладывались на землю, укрывали её белоснежным покрывалом. Всего одно мгновение и от грязного пятна ничего не осталось. Всё вокруг сияло белизной.

Сыщик

На столе у подполковника милиции лежало десять ярких импортных бутылочек с лекарствами. По заключению экспертов в них находились обыкновенные поливитамины. Дело не было сложным и его следовало бы отдать не ему, а кому-нибудь помоложе, но дело поручили ему. Причиной тому был размах с которым мошенники поставили своё дело. Сотни пожилых людей оказались обманутыми. Жулики вытянули из них все деньги и лишили их возможности не только покупать лекарства, но даже приобретать самые элементарные продукты питания. За многие годы подполковник должен был бы привыкнуть к цинизму и жестокости преступников, но этот случай, почему-то взволновал его. Он аккуратно собрал все бумаги, бутылочки, запер их в сейф, опечатал его и пошёл домой. Завтра ему надо было ехать в больницу и допрашивать одну из потерпевших.