Меч и перо - Мамед Ордубади
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
______________
* X о к к а - мера веса, равная 1 кг 283 г.
Бахрам-шах внял моим советам, и сейчас идет подготовка к заключению перемирия. Поэтому, я считаю, политика Северного Азербайджана должна оставаться неизменной, ибо сыновья Эльдегеза скоро обратят свои взоры на Азербайджан.
Твой брат Каракуш. Карман",
Окончив читать письмо, Тохтамыш взглянул на эмира Инанча.
- Если обстановка такова, мы должны обратиться к другому средству.
Эмир уныло вздохнул:
- Остается лишь одно - бежать.
- Бегство - это удел бессильных,- возразил Тохтамыш. - Надо прежде всего пустить в народе слух, будто ожидается помощь от халифа. Народ слышать не желает имени халифа. Начнутся волнения, которые мы используем в своих интересах. Что касается помощи от халифа, - это, конечно, смешно, ведь каждому известно, что халиф не обладает силой и влиянием, какие имеет обыкновенный правитель города. Вы по национальности не араб, поэтому в настоящий момент должны опираться не на арабов, а на свободолюбивые стремления местною населения. Следует заручиться поддержкой просвещенных и влиятельных людей Арана. Отныне надо заниматься не распространением арабского влияния, а поднять вопрос о независимости Северного Азербайджана. В этом деле мы используем опыт ширваншаха Абульмузаффера, который под лозунгом единого и независимого Азербайджана старается присоединить к Ширвану Аранское государство. Не случайно Абульулла и другие поэты были приглашены во дворец ширваншаха. Ширваншах расходует тысячи динаров для того, чтобы осуществить свою мечту. Неспроста хаган Абульмузаффер пожаловал поэту, пишущему стихи под именем Хагайиг, прозвище Хагани*. Эмир должен понимать, что хаган Ширвана, перетягивая на свою сторону какого-либо поэта, перетягивает к себе и читателей этого поэта. А мы...
______________
* Хагани - от слова "хаган".
Тохтамыш умолк. Эмир вопросительно посмотрел на визиря.
- Что значит - а мы?..
- Мы же не принимаем во внимание столь тонких обстоятельств. Более того, мы делаем все наоборот. Мы отдаляет от себя поэтов и влиятельных людей. Мы опозорили Мехсети-ханум и отправили ее в ссылку. Этим самым мы восстановили против себя весь народ Азербайджана. Кроме того, эмир собирается преследовать молодого поэта Низами. За что? За то, что дочь эмира обратилась к нему с письмом? Но ведь Низами не написал ответа на это письмо, он не оскорбил вашей семьи. Возьмите почитайте историю. Мало ли политических деятелей приносило подобные жертвы?! Подумайте только, в свое время сельджукский султан Торгул-бек, когда это потребовалось, отдал Арслан-хатун, дочь своего брата, за халифа Каимбиэмрил-лаха, а сам, когда это стало нужно, женился на тринадцатилетней дочери халифа Каимбиэмриллаха - Сейиде-ханум, будучи в возрасте шестидесятипяти лет. Хочу сказать достопочтенному хазрету эмиру, что таков, как правило, характер политических деятелей; они отдают своих дочерей замуж, когда это нужно, и, когда нужно, сами женятся на дочерях других политических деятелей, создавая полезные родственые связи. Возьмите и почитайте "Историю сельджуков", загляните в книгу "Сиясэт-намэ"*, написанную визирем Алп-Арслана - Низам-аль-Мульком. Алп-Арслан, желая удержать в своих руках Абхазию ч Азербайджан, женился на дочери правителя Абхазии Багратиона Георгия. А для того, чтобы укрепить западные границы своего государства, он взял себе в жены дочь греческого императора. Стремясь удержать в своих руках Хорезм и Среднюю Азию, он женился на дочери хагана Самарканда. Алп-Арслан, желая держать в своих руках халифа багдадского, отдал свою дочь замуж за халифа, который в настоящий момент просит милостыню возле багдадских мечетей, приговаривая: "Подайте подаяние вашему слепому халифу!"
______________
* "С и я с э т-н а м э" ("Трактат о политике") - произведение знаменитого государственного деятеля, сельджукского визиря, Низам-аль-Мулька,
Доводы, приведенные Тохтамышем, рассердили эмира Инак-ча. Он сурово посмотрел на своего визиря.
- По-твоему, я должен брать пример с Тогрул-бека и Алп-Арслана и бросить свою дочь в объятия кого попало? - недовольно спросил он.
Тохтамыш сделал вид, будто не замечает гнева эмира.
- Разве халиф багдадский Мустаршидбиллах, отдав за вас свою дочь Сафийю-хатун, не взял под свое влияние Аран - важнейшую часть Северного Азербайджана? То, что вы называете честью,- пустые слова. Они не употребляются в политике. В том нет ничего бесчестного, если вы откажете одному и отдадите свою дочь за другого, или заберете ее у богатого жениха и отдадите бедному. Ведь отцы не женятся на своих дочерях. Рано или поздно девушка должна оказаться в чьих-то объятиях. Сам ты ее выдашь или она по своему желанию выйдет за кого-нибудь,- какая разница? Когда речь идет о судьбе целого государства, неразумно говорить о чести одного человека пли даже нескольких человек. Эмир должен понимать: думая о чесги в таком пустячном, ничтожном деле, как девичий брак, можно оказаться обесчещенным, в большом. В миллион раз выгоднее проиграть дочь, чем проиграть власть и жизнь. Вот оно - истинное бесчестие! Мой совет политическим деятелем забыть о ревности. Время сейчас трудное, сложное и требует от каждого тонкого мышления и проницательности. Если даже слово "честь" действительно скрывает за собой нечто дорогое, все равно этим надо поступиться ради победы. Человек, называемый правителем, должен постигать душу и настроение своего народа*.
______________
* Во дворцах сельджукских правителей жили знаменитые поэты Востока, которые писали только на фарсидском языке. Однако Тогрул-бек и Алп-Арслан добились того, что стихи начали писаться по-тюркски. Им удалось почти полностью искоренить фарсидский язык в Азербайджане. Алп-Арслан не хотел, как другие государи, прибавлять к своему имени персидские и арабские звания и прозвища. Сам он всегда говорил и писал только по-тюркски ("Сиясэт-намэ".)
Эмир Инакч очнулся от размышлений.
- Верно, старый визирь, верно! - сказал он.
Перемена в эмире Инанче обрадовала Тохтамыша.
- Коль скоро хазрет эмир согласен с моими мыслями, он должен изменить свое отношение к знакомству, которое завелось у его дочери с молодым поэтом. Если даже это знакомство заденет честь эмира, оно не повредит нашей большой политике. Напротив, дружба Гатибы-ханум и Низами поможет упрочить положение эмира.
Эмир безнадежно махнул рукой.
- Неужели благодаря этому мы сможем выкрутиться из создавшегося тяжелого положения?
- Есть и другие меры. Мы оба с вами не арабы. Нам вдвоем никогда не восстановить былого величия и влияния халифа багдадского. Халиф лучше нас знает, что ему делать. Теперь халифы уже не те. Сейчас не халифы приказывают правителям - правители приказывают им. Твоему тестю хорошо известно, как провинившихся халифов привязывают к столбу и бьют*.
______________
* Один из хекмдаров Бахауддовле обвинил халифа Таибубиллаха в том, что тот Растратил деньги из казны, за что велел привязать его к столбу и наказать плетьми. (Примечание автора.)
Приверженцы халифа, жившие вчера безмятежно, в довольствии в достатке, сегодня становятся самыми несчастными людьми на земле. Прошло, то время, когда можно было обмануть простой народ словами о святости халифа. Теперь в политике требуется наша личная инициатива. Политика должна обманывать, а простолюдины должны обманываться. Надо завтра же собрать всех просвещенных и знатных людей Гянджи и обсудить с ними вопрос о независимости Азербайджана. Кроме того, необходимо положить конец сплетням вокруг смерти катиба Мухакима-Ибн-Давуда. Нужно заставить народ поверить в то, будто катиб был удален с важного, высокого поста потому, что он араб. Надо повести решительную борьбу против присоединения Арана к Щирванскому государству. Вы должны способствовать тому, чтобы ваша дочь Гатиба-ханум ближе сошлась с молодым позтом Низами. Наконец, вы должны закрыть глаза на связь Фах-реддина с Дильшад. Остальные дела поручите своему старому визирю. Даю вам слово, что Северный Азербайджан будет объединен под вашей властью.
Эмир Инанч принял все советы старого визиря. Они решили созвать мюшавирэ* с участием интеллигенции и знати Гянджи.
______________
* Мюшавирэ - совет, собрание, совещание.
ПАВЛИНИЙ ЗАЛ*
______________
* Зал во дворце правителя Гянджи, украшенный пестрыми коврами, напоминал убранством хвост павлина, отчего и назывался Павлиньим задом,
Роскошное убранство Павлиньего зала свидетельствовало о том, что созванному мюшавирэ придается большое значение. Это угадывалось буквально во всем - по одеянию рабынь и головным уборам телохранителей, по тому, как были одеты служанки и девушки, разливающие вино, по тому, наконец, какой подавался шербет.
Когда эмир Инанч вошел в зал, ждущие его появления просвещенные и знатные люди города поднялись со своих мест и поклонились. Оппозиционеры также были вынуждены приветствовать эмира поклоном, ибо на этом мюшавирэ они не составляли большинства.
