Девочка на холме - Ольга Кузнецова

— Профессор Болдрик. К вашим услугам. Профессор альтернативной мифологии, — сказал он нараспев, вложив в эти несколько фраз какой-то глубинный потаенный смысл, которого мне было не понять.

Все, что я могла сделать, это кивнуть.

Я ожидала, что профессор предложит мне какой-нибудь учебник, но этого не произошло, да и на столе ни у кого из учеников не было даже ручки.

— Присаживайтесь, мисс Макэндорс, — пригласил профессор Болдрик и жестом указал мне на одно из свободных мест в первом ряду рядом с — о нет! — той самой девушкой с соломенными волосами и шипованными браслетами. Отлично. Нет. Просто лучше не придумаешь.

Сжимаясь под заинтересованными взглядами класса, я постаралась как можно быстрее оказаться за своим местом. Девушка в красном в мою сторону даже не взглянула, как будто меня здесь и вовсе не было. Я же решила тоже не обращать на нее никакого внимания. Кинув сумку под парту, я подперла подбородок ладонями и приготовилась слушать свою первую лекцию по странному предмету с не менее странным названием.

— Наша сегодняшняя тема весьма интересна, — начал профессор. Конечно, так все говорят, а в конечном счете всегда получается очередное заумное бормотание, из которого потом не запоминаешь даже это самое хваленое название темы.

Затем профессор немного отошел от доски, чтобы заголовок было видно всем.

— Вестники смерти, — одновременно вместе с профессором Болдриков прочитала я вслух. Сказать, что я была шокирована, не сказать ничего. С трудом я соскребла с пола упавшую челюсть и почувствовала, как учащается сердцебиение. В какой сумасшедший дом я попала?!

— Итак, — продолжал профессор. — Во многих древних народах, в том числе и среди первых существ, населявших наш материк, потомков богов Туата де Данаан, были свои приметы приближения смерти. Предупреждение о смерти народы получали, преимущественно, от вестников — образов, появляющихся в ночи. Обыкновенно это были образы маленьких детей, ибо дети — символ жизни. Но у более богатых и знатных семей был свой вестник — Бэнши, которая начинала кричать о приближении чьей-то смерти. Если крик был тихим, то и смерть того, кто обречен умереть, будет спокойная, а если же Бэнши плакала громко… — Профессор сделал небольшую паузу, и только тогда я поняла, что почти не дышала. Впрочем, как и все, сидящие в аудитории. — Но самым страшным было увидеть Морриган — верховную богиню Туата де Данаан. Обыкновенно она появлялась в образе ворона, хотя могла предстать и в качестве прекрасной воительницы. Возможно, именно поэтому вороны здесь, за горами, так активно истреблялись, что сейчас их уже практически не осталось.

Затем профессор рассказал о двойниках — человеческих отражениях, которые мы видим перед смертью, а после — про прачку "бинниг", которая часто появлялась у рек и стирала белье, но если ее вежливо спросить, то она называла имена тех, кому предстояло умереть.

Странно, но профессор Болдрик рассказывал обо всем так, будто действительно в это верил. В каких-то мифических богов, всяких там Бэнши и "бинниг"… Это было просто смешно, но почему-то никто даже не пытался засмеяться. Если бы в мельбурнской школе я заикнулась бы о чем-то подобном, меня бы сразу засмеяли за глупые выдумки, но здесь подобное, казалось, было самим собой разумеющимся.

Отведенное для урока время пролетело на удивление быстро, и, как только прозвенел звонок, я поняла, что впервые в жизни слушала чью-то лекцию и даже не попыталась заснуть, хотя здоровый сон мне бы сейчас как раз не помешал.

Ученики поспешно начали покидать кабинет. Хорошо хоть теперь они напоминали мне нормальных учеников совершенно обычной школы. Где-то вновь промелькнула пшеничная копна волос, но я быстро потеряла ее из виду. Парни-близнецы в круглых очках, огромные, как два столба, контролировали поток выползающих из аудитории учеников и легким движением руки отлавливали тех, кто, по их мнению, не должен был выходить среди первых.

За считанные секунды класс опустел; исчезли и парни-близнецы ростом каждый не менее чем с Эйфелеву башню. Я и не успела опомниться, как осталась в классе одна наедине с профессором-Сантой. Конечно, я всегда мечтала попросить его о новых мозгах для Ллевелин на Рождество.

— Я могу вам чем-то помочь, мисс Макэндорс? — спросил профессор, стоя ко мне спиной и стирая с доски свои многочисленные пометки и зарисовки. Многие были очень даже забавны.

— Да… то есть нет, — растерялась я, не зная, как правильно сформулировать тот вопрос, что мучил меня уже на протяжении целого часа. — Лекция была очень интересной, — наконец, выдавила я.

— Благодарю. — Профессор закончил вытирать с доски и теперь сортировал какие-то исписанные вдоль и поперек листки бумаги. Если бы учителя в Мельбурне так готовились к своим урокам! — Что-то еще? — спросил он, глядя на меня поверх своих очков на тонкой дужке.

— Нет, — пробормотала я и как можно скорее покинула класс. А как я должна была сказать? "Профессор, вы случайно не в курсе, что государство не предусматривает в старшей школе альтернативную мифологию?" или "Вы, что, сами верите в то, о чем сейчас рассказали?".

Глупо-глупо-глупо.

Следующий предмет был знаком мне хотя бы отчасти. По алгебре высоких результатов я не показывала, но и рвотный рефлекс на нее не испытывала. Я надеялась лишь на то, что "натуральная" в названии не означало что-то из ряда вон выходящее.

Перед кабинетом уже толпилась куча народа. Кого-то я запомнила еще с мифологии, но других видела впервые. Большинство с любопытством косились в мою сторону, но не решались подойти.

Внезапно передо мной появилась девушка. Низенькая, с двумя косичками пепельно-русых волос и веснушками по всему лицу. Удивительно, но она была единственной, кого рубашка в клетку не уродовала, а делала, напротив, более привлекательной.

— Я Эовин, — представилась девушка тоненьким голоском и тут же схватила своими крохотными ладошку мою руку и несколько раз уверенно потрясла.

Очень приятно. У вас тут и вправду сумасшедший дом?

Но вслух я сказала только:

— Джинни.

— Как тебе профессор Болдрик? — как заведенная, принялась щебетать Эовин. — Правда, он душка?

Не успела я что-либо ответить, как за спиной Эовин появился субтильный паренек с темными аккуратно уложенными волосами. Такие обычно пользуются неимоверным успехом у девушек. Стеф обычно западала именно на таких.