Черный океан - Лука Птичкин

Какая-то тяжесть опустилась на Глеба сверху. Заливаясь истерией, он не заметил, что вырывающийся у него из горла полусмех-полуплач превращается в оглушающий рев. Он потерял Еву… Он винит в этом себя… Столько необъяснимых событий произошло с ним за этот небольшой промежуток времени, что, казалось бы, хуже уже не будет… Однако, случилось… И, по-видимому, это еще не предел…

Эти мысли заставили Глеба содрогнуться. По спине пробежал неприятный холодок. Он истерически вздохнул. Затем вытер глаза от несуществующих слез, встал. Во всем его теле присутствовала дрожь. Надо было что-то делать. Лежать и рыдать Глеб не хотел. Однако, отделаться от истерии он не смог. Он лихорадочно засмеялся. Засмеялся над своим ничтожеством. Сейчас это его забавляло… Уж не сходит ли он с ума? Над этим Глеб тоже засмеялся. А также над тем, какой страшный звук получается в этом пространстве, когда нутро Глеба выдавливает заливистый нервный смех… Да… Глеб засмеялся еще резче. Слезы горечи наконец проступили. Но смех не прекращался. Он все тщетно рвался из горла, превращаясь в безобразный гулкий шум. Глеб схватился за голову, затем согнулся. «Что со мной? Я не могу остановиться. Надо собраться с мыслями», – Мельком пролетели в голове мысли и Глеб, хоть и перестал заливаться в истерии, но все еще нервно улыбался, стирая с лица запоздавшие соленые капли печали. Он просто стоял, спокойно глядя на бесконечные просторы Промежуточного Пространства, которое пересекали неторопливые светящиеся шары. Глеб попытался мыслить разумно: идти куда-либо почти бессмысленно, но и ждать тоже. Значит идти все же менее бессмысленно? Но вдруг Ева где-то поблизости?..

Глеб взял чемодан и снова расстегнул застежки. Достав перочинный нож, он положил его в карман джинсов. Достал часы и торопливо надел их на руку. Глеб ожидал увидеть на них нечто вроде быстро вертящихся стрелок, или еще что-нибудь. Но ничего подобного Глеб не обнаружил. Часы все-таки показывали время. На них было двенадцать часов, маленькая секундная стрелка тихо щелкала, приближаясь к отметке в сорок. Глеб не знал ночь или день, но одно было хорошо – время здесь все-таки присутствовало. Хотя, если здесь есть воздух и звуки – то и время, естественно, тоже.

Мимо Глеба пролетала маленькая, размером с кулак, одна из призрачных сфер, и Глеб, напрягши зрение, рассмотрел ее. Это светящееся явление представляло собой шарик из непонятного вещества или материала. Сфера была прозрачна. В ее центре просматривалось маленькое ядрышко, от которого отходили, ветвясь и извиваясь, тоненькие нити, чуть похожие на молнии, тянущиеся к внешней тонкой прозрачной корке. Свет исходил от них неравномерно, словно сгустками у самой сферы и разреженный поодаль от нее.

Рука Глеба невольно потянулось к ней. Она немного отпрянула от нее, скорее всего из-за воздушного потока. Пальцы коснулись ее мягкой корки, которая под давлением слегка прогнулась. Глеб охватил сферу рукой. Кисть просветилась тусклым алым светом. Глеб выпустил сферу и она медленно полетела дальше.

«Да… Интересный мир…» – Подумал Глеб. Это недолгое немое общение со сферой немного успокоило его и помогло перевести дыхание. Он сделался более здравомыслящим. Вздохнув и взяв в руки чемодан, он побрел куда-то. Иногда сферы мягко, почти неосязаемо, врезались в Глеба, но в основном лениво его облетали, встречаясь с потоком воздуха. «Почему не взял рюкзак? Приходиться нести этот неудобный угловатый чемодан». – Автоматично размышлял Глеб. Его ноги бесшумно шаркали по румяной земле. Глаза беспорядочно бегали по незнакомому миру. Притупленный разум лишь изредка буйствовал, пуская по всему телу мелкую дрожь от осколочного осознания всего того, что происходит сейчас. Время для рассудка Глеба словно растворилось. И если бы не часы, он не узнал бы, что идет не десять минут, а уже целый час.

Высокий человек в черной рясе с золотистыми вставками на подоле и на рукавах прошел еще несколько метров по пути к храму. Крупные капли ледяного и, одновременно, прожигающего кислотного дождя били по лицу и рукам этого человека. Он терпел, он мог терпеть сколько угодно, но все же одел капюшон. Была ночь. Далеко в темно-синем небе, устланном хмурыми облаками, играли вспышки белой молнии. Гулкие раскаты грома заглушали шелест кислотного дождя. В храме человек должен был войти в Промежуточное Пространство.

– Сюда нельзя! – Сказал страж: человек в красных доспехах, сделанных из здешнего особого металла, стоящий под козырьком, у входа в храм. Но эти слова не остановили человека в рясе.

– Мне надо в Пространство! – Человек быстро приближался, не останавливаясь.

– Какое Пространство? У меня приказ. Предъяви бумаги от ключника и входи.

– У меня их нет! – Рявкнул человек.

– Стой! – Крикнул страж и засуетился, доставая свое магнитное ружье и выходя из-под козырька.

Однако человек продолжал идти и, откинув подол рясы, извлек из ножен меч. Одним нажатием не гарду он включил электромагнитное поле вокруг меча, отчего тот раскалился и зашипел от дождя, испуская клубы пара.

Страж пустил в ход магнитный механизм, толкнувший со скоростью звука тонкую магнитную раскаленную стрелу. Человек в рясе сразу и не понял, куда делась эта стрела. Что-то сильно запекло у него в боку. Он опустил голову и увидел, что эта стрела прошла сквозь него. Но ему не стало хуже. Он взбесился, сильнее вцепившись в теплую рукоять своего раскаленного меча. В темноте блеснул оскал его зубов. Он прочитал страх смерти и боли в глазах стражника, судорожно передвигавшего затвор своего магнитного ружья, и срубил ему дрожащие руки вместе с оружием.

Лицо стража исказилось в непреодолимой агонии, а его голосовые связки скрипнули, издав короткий писк. Человек в рясе ухмыльнулся. Это зрелище его забавляло.

Страж, звякнув о каменную мостовую доспехами, упал на колени. Он проронил еще несколько коротких стонов-скрипов. В его глазах были слезы, а по лицу текла ледяная кислотная дождевая вода. Он посмотрел на ровно отсеченные руки с ружьем, лежащие на мостовой. Человек в рясе приложил к шее стража раскаленный дымящийся меч и стал медленно прожигать ее. Кожа вокруг прожига покрылась язвами.

– Иди! – Пропищал рыдающий страж. – Оставь меня!

Человек в рясе выключил магнитное поле меча, отчего клинок перестал дымиться и раскаляться и убрал его в ножны за подол рясы. Страж, наконец, заревел и, скрипя зубами и судорожно дергая ногами и тем, что осталось от рук, упал. А человек в рясе вошел в небольшое помещение храма, стал под куполом и расслабился. Его тело упало на пол. Вскоре, когда Промежуточное Пространство было готово его принять, он потерял сознание, дабы оно перенеслось в Пространство отдельно от тела.

Воздух вокруг тела стал несоизмеримо горяч. Это было активное движение частиц. Место, где лежало тело, изменилось, воздух остыл. Человек в рясе пришел в сознание и открыл глаза. Созвездия маленьких призрачных сфер поначалу ослепили его своим тусклым бело-серебристым светом, но вскоре его зрение восстановилось. Эти сферы были единственным естественным освещением, свойственным Промежуточному Пространству. Да, это место, где оказался человек и зовется Промежуточным Пространством.

Здесь было пусто. Это пространство и принято считать пустым, на то оно и промежуточное. Множество звуков переполняют это место, проносясь повсюду гулким эхом. Здесь – каждый звук покрывается многослойным эхом. Человек в рясе встал и побрел туда, куда ему подсказывала его безошибочная интуиция.

Он медленно, но верно шагал по бесконечной материи Промежуточного пространства. Казалось, эта материя слегка прогибалась под его усталыми, но уверенными шагами. Он шел, прикрывая лицо от светящихся призрачных шаров длинным рукавом и капюшоном. Здесь этих шаров почему—то было больше, чем где бы то ни было. Обычный тусклый свет, сливаясь с тусклым светом других шаров, образовывал яркую феерию света. Мягко ударяясь об него, эти сферы обтекали его и дрейфовали дальше, хаотично вращаясь вокруг своей оси. Какие-то страшные, порой даже слишком громкие звуки, эхом пролетали мимо человека. Они образовывались из звуков, доносившихся из смежных миров. Человек в рясе шел почти интуитивно. Он чувствовал тонкую нить курса. А эта нить была направлена к Башне Саре.

Эту башню так назвали не спроста. Свое название она получила в честь ключницы Сары, впервые открывшей восемьсот лет назад возможность путешествовать между мирами посредством Промежуточных Пространств. В дальнейшем, вокруг Башен Разлома выросли колонии и города, в которых теперь жили беглецы, изгнанные и попросту бедные люди, которых никто не ждал ни на Земле, ни на Мекситте. Кстати, если кому-то интересно, то самое заселенное Промежуточное Пространство – между Землей и Мекситтой. Башни и сами города строятся из материалов двух смежных миров, так как в самом Промежуточном Пространстве их нет, а его материя, что под ногами, имеет структуру затвердевшего эфира. Попытки пробурить этот эфир ни к чему не привели, кроме землетрясений на Мекситте и на Земле.