Пастырское богословие, т.2 - доц.архимандрит Тихон Агриков

Нечистый поток и остается нечистым, хотя бы и ввели его в беломраморные берега. Но если он несет кристально чистые воды, то какими бы он ни был сдавлен берегами, он всех будет поить только здоровыми струями. Точно также и Церковь. Пока Она не утратила присущей Ей благодатной жизненной силы, до тех пор ничто не сможет подорвать Ее силы в деле саможизненности и духовного возрождения людей.

И под золотым покровом пышного благолепия, и под жалким рубищем гонимой мученицы Она всегда сохранит свое настоящее золото, свое действительное сокровище живой апостольско–созидающий дух. Поэтому ничто не может удержать нас от искреннего пожелания, чтобы современные церковные усилия содействовали более успешному благовествованию Святого Православия далеко за пределами нашей Родины[46].

Но нашему пастырю и здесь, в своей родной среде немало найдется дел. Следует всегда помнить, что сила и саможизненность Церкви в Ее постоянном обновлении людей новой жизнью.

Апостольский завет «обновляться по вся дни» (2 Кор. 4,16) приложим, таким образом, не только к делу личного усовершенствования человека, но и делу общецерковной, общехристианской жизни. В этом смысле Церковь благословляет всякий общественный прогресс, если он представляет собой не простой скачек, а органическое движение к лучшему.

Правда, охранительное начало всегда было сильно в Церкви. Но оно направлялось не на охрану застоя, а главным образом, на то, что действительно достойно охранения. Без корней ничто не растет, и всякое движение, не считающееся с прошлым, выйдет беспочвенным. Поэтому в Церкви прогрессивные течения могут быть примирены с охранительными началами. Истинный прогресс выражается не в отрицании, а в сохранении и усовершенствовании всего доброго, что унаследовано церковной традицией от истории.

Церковь, приобщившая Россию к христианской культуре и нравственности, является по самому существу своему хранительницей и носительницей лучших национальных преданий. Светлые образы преподобного Сергия, святителя Филиппа, патриарха Гермогена красноречиво говорят о том, что нам есть что охранять, что мы можем с спокойной совестью продолжать дело наших предков. Церковь свидетельствует нам, что достойно охранения не то, что гниет и разлагается, не то, что безобразит нашу жизнь, а то, что, действительно, украшает жизнь и дает ей глубокий нравственный смысл.

В своей замечательной брошюре «Родная красота» писатель нашего времени В. Солоухин, говоря о красоте церкви Покрова–на–Нерли, пишет: «И теперь церковь стоит, как невеста белоснежная, сочетающая в себе и нарядность, и скромностьОна расположена на зеленом лугу, она смотрится в светлую водуОна стоит, как на зеркалеМногочисленные туристы приезжают посмотреть на нее. Посмотрят, помолчат, уезжают тихие, очарованные»[47].

Итак, Церковь должна не только вещать, но и воплощать в Себе истину Христову и красоту традиций и тщательно хранить их. В этом именно сила Ее саможизненности и вечной благодатности.

Уместно здесь привести слова Святейшего Патриарха Алексия, сказанные им 10 июля 1960 года в Троице–Сергиевой Лавре. «Сила, свыше дарованная Апостолам, сказал Святейший Патриарх, была не в славе мирской и не в благах земных, не в поддержке со стороны мира сынов человеческих; это была сила Святого Духа. Этой внутренней силой Церковь крепла и возрастала и победила мирВ этом божественном обетовании возрастания и неодоленности Церкви Своей Господь наш Иисус Христос, Верховный Пастыреначальник наш, преподал всем законным преемникам Апостолов утешительное одобрение»[48].

Остается сказать несколько слов об этом последнем, именно о неодолимости Церкви Христовой. Спаситель сказал: «Созижду Церковь Мою, и врата адова не одолеют Ее» (Мф. 16,18).

Море жизни волнуется, кипитРазные направления мысли, поднимаясь, точно грозные волны, сталкиваются, борются между собой, образуя какой–то круговорот идей, в котором трудно что–либо понять и разобраться. И это море жизни налегает мощными волнами на здание самой Церкви Христовой, стремясь его поколебать. Но Церковь Божия основана на камне, а не на песке (Лк. 6,48), и Она выдержала уже не один натиск напора волн. Испытаны Ее стены и глубокие основания. Даже когда кажется, что Она готова пасть и разрушиться, в то время Она особенно сильна и нерушима. И вот здесь–то именно и творится бесконечное чудо милости Христовой. Будучи в немощи, Она сильна; будучи обуреваема нерушима, уменьшаема неискоренима.

Основатель Церкви Христос Спаситель не во всеоружии внешнего могущества покорил Себе мир, а в кротости и терпении поколебал Своей прободенной, окровавленной рукой основы языческого мира. И навсегда при этом положил для Церкви Своей пророческий завет: «Кроткие наследуют землю» (Мф. 5,5). Вся христианская история, особенно своими кровавыми страницами тому неопровержимое и самое блестящее доказательство.

Церковь Христова всегда помнит, что зло побеждает, упиваясь кровью других, а добро торжествует, когда оно обливается своей кровью.

Итак, украшаясь своей благодатной саможизненностью, то есть, Духом Христовым, Церковь Божия стоит нерушима во все времена жизни человечества. И что ни сильнее Она обуревается волнами житейского моря, то реальнее и нагляднее над Ней проявляется сила Божия. Она стояла, стоит и будет стоять до скончания века, потому что основана на камне и есть столп и утверждение истины (1 Тим. 3,15).

Питаясь благодатными струями Церкви Христовой, студент духовной школы вырабатывает в себе и особое отношение к окружающему его быту жизни.

8. Отношение к предметам школьно–бытовой обстановки

Нас постоянно окружают разные предметы. Куда бы мы ни повернули голову, отовсюду на нас смотрят тысячи глаз самые разнообразные предметы и вещи: столы, стулья, книги, карандаши, тетради и пр. Во всем многообразии своих форм, красок, положений в пространстве. Как бы ни привыкал к ним человек, как бы ни замечал их присутствия, тем не менее они не только существуют, но и требуют к себе внимания. И это потому, что каждый предмет имеет целевое назначение: он потому и существует, что служит и приносит пользу.

Это служение предмета вытекает из того особого положения, которое занимает природа внешнего мира после грехопадения человека. Грех прародителя, исказив природу человека, исказил природу и физического мира, ввергнув ее в «рабство тлениюстенанию и мучениюв надеждеоткровения сынов Божиих и освобожденияот тления в славу детей Божиих» (Рим. 8,182). На практических выводах из этих слов апостола Павла и должно быть основано наше отношение к предметам, вещам и ценностям материального мира. Мы не должна к ним прилепляться, видеть в них основу[49] нашего земного благополучия, если они рабы тления, рано или поздно рассыпятся в прах и пепел.

Мы не должны искать в них основного источника утешения и счастья, если сами они «стенают и мучатся». Как ждать от них «славы» и дара «свободы», когда они сами живут «надеждой на освобождениев славу детей Божиих» и когда духовная свобода создается через преодоление всякой зависимости от них самих.

Отношение наше к вещам и предметам внешнего мира должно определиться не ими самими, как таковыми, а той ролью, которую они могут иметь в деле спасения, в нашей борьбе с грехом. Сами же по себе предметы, вещи и материальные ценности ни добро, ни зло. Тем или другим они делаются лишь в руках человека. Нож в этих руках может быть добром (в руках хирурга) и злом (в руках душегуба).

Окружающие нас вещи и предметы мы всегда хотим видеть расположенными на определенном месте и в определенном порядке. Создавая порядок на своем рабочем столе, чистоту и опрятность в своем костюме и пр., мы не только удовлетворяем внутреннюю нашу потребность в чистоте, порядке и опрятности, но сообщаем смысл и назначение всем вещам и предметам, которыми пользуемся. Отсюда вытекает и наша обязанность по отношению к ним: костюм или ряску носить в чистоте и опрятности, книги содержать и мебель сохранять в исправности, чтобы обеспечить им долголетие и верное служение[50]. Поступая так, мы через внешние предметы и вещи улучшаем и упорядочиваем свой внутренний мир, что, в свою очередь, усиливает должное отношение к ним и внешнему миру.

На основе такой связи внутреннего мира с внешними вещами и должно определяться наше поведение в отношении к окружающим предметам и в классе, и в столовой, и в спальне, и во дворе, и везде, где только мы с ними встречаемся. Не следует лишь забывать, что каждая вещь, служа нам, может обратиться против нас, если мы сами начнем греховно пользоваться ею. Так, нося хороший костюм или рясу, мы можем надмеваться, считать себя лучше, красивее других. В этом случае уже не мы владеем одеждой, а она владеет нами. Апостол Павел предупреждает нас от подобной роковой мены ролями, когда говорит: «Все мне позволительно, но не все полезноничто не должно обладать мною» (1 Кор. 6,12).