Ява - Владимир Войновский

Надеюсь, неплохо. У меня о вас сложилось хорошее впечатление. И не только из сухого официального языка справок, характеристик и рекомендаций, находящихся в ваших личных делах. Только вот с одним, наверное, придётся расстаться. Панин Олег, — он повернулся к худощавому парнишке, — похвально ваше рвение служить Родине. Однако вам исполняется восемнадцать лет через два месяца. Исполнится, тогда милости просим.

— Товарищ капитан, я же с ребятами. Я специально упрашивал в военкомате, чтобы меня с ними. Мы с Сергеем и Ванькой с первого класса вместе. Разрешите, пожалуйста, остаться. Ваньку в другой команде уже отправили. Ну, хотя бы нам с Сергеем вместе остаться разрешите.

— Сам я ничего решать по этому вопросу не могу. Если до отправки получу разрешение командира части, то, считай, разрешаю. А нет, так нет. Договорились?

— А вы точно постараетесь?

— Слово офицера! — капитан хитро прищурился и улыбнулся. — Так, а теперь дальше. Про то, кто и кому подчиняется, надеюсь, всем ясно. Между вами смуту наводить не буду и старшего по этой причине назначать не стану. Еще накомандуетесь и наподчиняетесь… В двадцать ноль-ноль в первом бараке начнётся демонстрация художественного фильма. Всем находиться на сеансе. Никуда не отлучаться. Ожидать условный сигнал: «команда 26-А на выход». Берём свои вещи и быстро на улицу. Я буду вас ждать. Куда едем, сейчас не скажу. Считайте это военной тайной. Вы уже солдаты, привыкайте. Меньше знаем, легче спим. Ваше дело сторона. Приказали, сделали. Всё. До двадцати часов свободное время. Вопросы есть?

— Товарищ капитан, а мы в населённом пункте будем служить или в тайге? — вопрос задал среднего роста парнишка со жгуче черной шевелюрой и такими же усами. На вид он был немного старше остальных. Наверное, из-за чуть-чуть сдвинутого носа. Валерка ещё тогда подумал, что он, наверное, боксёр.

— Судя по тому, что ты выделил слово «тайга», заключаю жгучее увлечение охотой. Спешу уверить, что дичь у нас по всей части бегает. Особенно фазанов много, хоть руками лови. Но ты же, наверное, знаешь, что фазан птица юркая, — и капитан рассмеялся.

— А как по части женщин? — спросил всё тот же парнишка.

— Тебя как звать, сынок?

— Романом.

— Так вот, Рома. По части женщин всё, как и везде. Снасильничал, посадили. Сговорился по любви, простили. Однако если сговорился с чьей женой или дочерью? Ну, тогда как повезёт. Мой тебе совет: избегай женщин в части, как огня. И тебе спокойно, и людям хорошо. Но твой вопрос я запомнил. И на заметочку, для себя, возьму. Ещё вопросы будут?

— Нет.

— Разбежались.

Капитан вышел из автобуса, ребята подождали, когда он отойдёт на значительное расстояние, и рассмеялись.

— Ну, ты, Ромка, загнул. Охота, дичь, девочки. Теперь уж точно будет всё.

— Я вот только не понял про фазанов. Наврал, что ли? Или точно в глухой тайге будем служить? — рассуждал Роман.

Это потом, когда они прослужат первый месяц и сносно выучат армейский сленг, будут смеяться шутке капитана, вспоминая вопрос Романа. На армейском сленге «фазан» есть «расстёгнутый». Это третья ступенька, между «молодым», идущим после «салаги», и «дедушкой». И ничего сложного. «Салага», он же «дух», он же «лысый», — полугодка, носящий на своем ремне тренчик и ходящий в наглухо застёгнутом на все пуговицы и крючки кителе, иногда с зашитыми карманами брюк. Тренчик располагается на расстоянии ширины ладони от бляхи. Самая бесправная часть армейской иерархии. Передвигаются быстро, не привлекая внимания, «как дух прошелестел». «Молодой» — почти тот же «салага», но без тренчика и слегка приподнявший голову. Передвижение замедляется, но в зависимости от инерции и заданной траектории. «Расстёгнутый» — это когда разрешается ходить с незастегнутым крючочком на гимнастерке. Видели настоящих фазанов? Вот и эта категория ходит вальяжно, задрав кверху голову. Пренебрежительно относясь ко всем, кто ниже, и учтиво «подпевая» всем кто выше. «Дедушка» — вот бы всем и сразу становиться «дедушками». Тогда не служба, я мёд. Но… Эта категория наступает с отсчёта первой минуты «стодневки», то есть за сто дней до выхода приказа о демобилизации отслуживших свой срок солдат и сержантов срочной службы. С окончанием «стодневки» начинается почётная категория «дембель».

Для ребят это ещё впереди.

Приблизительно в девятнадцать часов Панова Олега вызвали в офицерский «корпус». Вернулся он сияющий и счастливый.

— А наш капитан настоящим мужиком оказался. Не соврал. Дозвонился до командира части. Мне разрешили начать службу на два месяца раньше. И ещё новость для всех. Разрешили потому, что мы все будем полгода в учебке. Только в какой, не сказали.

В двадцать часов десять минут ребята сидели в столовой и смотрели художественный фильм «Александр Невский». Неожиданно зажегся свет и голос дневального оповестил,

— Команда 26-А, с вещами на выход.

Услышав условный сигнал, обозначенный капитаном, ребята подорвались с места и устремились к выходу, сметая на своём пути всех стоящих и сидящих. Перед входом стоял «Газ-53» с фургоном, на котором было написано «Служба быта». Возле открытой двери фургона стоял капитан,

— Не тормозим. Быстро внутрь. Так. Раз. Два. Три. Ну, шевелимся. Восемь. Девять. Все.

Он резко закрыл дверь и задвинул наружный засов. С улицы доносились удивлённые вопросы.

— Товарищ капитан, а их куда? У нас ещё никого не увозили ночью.

— В разведку, сынки. В разведку. Прощайте.

Хлопнула дверца и машина начала выруливать с территории пересыльного пункта.

— Так вот в чём дело. А он нас за нос водил. Поздравляю. Мы разведчики. И что здесь тайного, — рассуждал светленький и конопатый парнишка Саша Бадиков.

Выехав на проселочную дорогу, машина начала набирать скорость, прыгая на ухабах. В будке сильно трясло. Однако это обстоятельство только веселило всех присутствующих. Приближаясь к населенному пункту, через окошко фургона в свете фонарей ребята увидели падающий большими хлопьями снег. В мае шёл настоящий снег.

Когда машина свернула в аэропорт, все зашумели.

Ребята быстро прошли регистрацию и вышли на посадку. Самыми последними поднялись по трапу и вошли в салон ТУ-154. Как сказал Ю. Гагарин: «Поехали!!!».

Глава 17

Телеграммы

Через два часа приземлившийся самолёт заруливал на стоянку. Сквозь стекло иллюминатора Валерка увидел большое здание аэровокзала с буквами, которые сливались в одно слово «Хабаровск».

— Товарищ капитан, мы дальше полетим?

— Нет, дальше поедем.

Вышли на привокзальную площадь. Осмотрелись. Капитан посмотрел на прилегающую к площади автостоянку и нахмурился.

— Да, а нас, кажется, и не встречают. Непорядок. Так, действуем следующим образом. Вы идёте и располагаетесь в каком-нибудь кафе или шашлычке, а я иду дозваниваться в часть. Там будем действовать по обстоятельствам.

Он ушёл. Ребята осмотрелись и определились с местом