Ява - Владимир Войновский

влипли вы по самое, что называется, не хочу, — из-за руля встал водитель. — Здесь уже они хозяева жизни, а вы их пешки. Что захотят, то и сделают. А ты, парнишка, смотри, — он обратился к Евгению, — если это «покупатель», то могут и команду поменять, чтоб к нему попал. Поменьше вякайте, и жизнь будет гладкой.

— Если не вякать, они быстро на шею сядут.

— А будешь вякать, сломают.

— Вот пускай вначале попробуют сломать.

Женькина уверенность, отчаянная смелость вселили во всех бесстрашие и решимость отстаивать свои права. Правда, никто ещё не знал ни своих прав, ни своих обязанностей. Но решимость была. Более того, первый урок противостояния был дан и ребята сговорились держаться всем вместе. Тут же в автобусе дали клятву стоять горой друг за друга.

В мучительных ожиданиях прошёл час. Наконец-то на поляну внутри территории, олицетворяющую плац, вышла группа офицеров во главе с областным военкомом полковником Ременным.

— Я пропал, — сказал вслух Валерий, увидев полковника.

— Чего? — спросил один из призывников.

— Да вон тот полковник обещал меня определить в тайгу, лес валить.

— Он всем что-нибудь обещает, — засмеялись ребята.

— А по мне главное, что среди «покупателей» морских офицеров нет. Тешусь мыслью, что на флот не попаду. А уж два года, согласись, братва, это не три.

Из бараков на поляну начали выходить толпы призывников. В считанные секунды они заполнили свободную площадь. Вместе с ребятами, сидевшими в автобусе, их было человек триста.

— С районов пацанов привезли. Интересно, сколько они уже здесь томятся? — с сочувствием произнёс водитель.

— Выходим строиться, — скомандовал подбежавший к автобусу майор.

— Где нам становиться?

— А где хотите. Сейчас будут называть фамилии и формировать команды для отправки.

Над поляной стоял гул, как от огромного роя пчёл. Все что-то обсуждали, разговаривали, ругались, смеялись.

— Ста-но-о-ви-и-ись! — скомандовал вышедший вперёд офицер. — Равня-я-йсь! Сми-и-ир-но-о-о! Равнение на средину!

Офицер приложил правую руку к козырьку фуражки. Четко развернулся на сто восемьдесят градусов и громко отрапортовал:

— Товарищ полковник! Призывники на перекличку и отправку построены!

— Вольно!

Офицер так же чётко развернулся и продублировал команду полковника:

— Вольно!

Стоящие с полковником офицеры выровнялись в одну шеренгу. У каждого в руках была папка. После команды «Смирно!» они выходили по очереди на середину поляны, громко называли фамилии призывников, которые строились сержантами в колонны для отправки. Сформированные команды грузились в автобусы и крытые грузовики, которые увозили их за пределы «сортировочного» пункта.

Все «покупатели» разъехались. На поляне остались стоять девять из пятнадцати сегодня прибывших парней. И ещё человек двадцать из других районов.

— Разойдись! — спокойно, как бы уставшим голосом, скомандовал майор.

— А нам куда?

— Располагайтесь на полянке. За вами скоро прибудут. Ожидайте. А вы, — офицер обратился к ранее прибывшим призывникам, — шагом марш в расположение наводить порядок. Скоро ещё две партии прибудут.

Ругаясь и бубня себе под нос, «коллеги по несчастью», уже изрядно утомившиеся от ожидания, направились в строение. Они с завистью смотрели на ребят, расположившихся у края поляны.

Ещё через час на двух автобусах приехали новые призывники. Они «высыпали» на поляну и смешались с уже томящимися под солнцем ребятами. Чтобы «салаги» не расслаблялись, их несколько раз строили в шеренги и колонны. Досматривали личные вещи на предмет спиртных напитков и ещё бог знает чего. От скуки сержанты устроили спортивные состязания и уроки строевой подготовки. По непонятному стечению обстоятельств к «девятке» ребят из областного центра никто не подходил. Они молча сидели на молодой травке, наслаждались жизнью и наблюдали за всеми остальными. Через некоторое время последних призывников строем повели в столовую, расположенную под навесом. После обеда их увели в барачное строение, располагаться на постой. «Девятка» осталась никем не замеченной.

На территорию пересыльного пункта въехал «Газ-53» с фургоном. На фургоне большими буквами написано «Служба быта». Из его кабины вышел капитан грузного телосложения. На вид ему было лет пятьдесят пять. Форма была полевая и, видимо, не «по богатырю» сшитая. Одним словом, его вид был неопрятен. Хотя именно его внешний вид привлек взгляды ребят. Переваливаясь из стороны в сторону и разминая ноги, он вошёл в офицерский домик. Девять ребят обратили внимание на его усталое лицо.

Ближе к вечеру подул холодный ветерок. Прибывший капитан и полковник Ременный вышли из домика. Они переговаривались и шли к горстке призывников из девяти человек. Лица офицеров были красные, как помидоры, и озарены счастливыми улыбками.

— Ну что, сынки, заждались? — добродушно, по-отечески спросил капитан. — Не замерзли?

— Заждались.

— Не замерзли, но зябко, как-то.

— Кушать хочется. Нас не кормили.

— Земля холодная.

— Ну, что это за бойцы, которых вы мне расхваливали, товарищ полковник, — разочарованно произнёс улыбающийся капитан и обратился к ребятам. — Солдат должен стойко переносить все тяготы и лишения солдатской службы. Уют я вам создам, разрешив разместиться в одном из автобусов. Они только утром отсюда поедут… а вот насчёт еды помочь, увы, ничем не могу. На вас не рассчитано. Питайтесь здоровой, домашней пищей. Размещайтесь в автобусе, я сейчас подойду.

Офицеры развернулись и ушли. Ребята не заставили себя долго упрашивать. Они разместились в ближайшем автобусе. В нём было потеплее, чем на улице, да и ветерок не продувал. Быстро разложили на сиденье продукты. Принялись ужинать. Пришёл капитан. Он сел на небольшой откидной стульчик возле водительского места.

— Сынки, для начала хочу обозначить следующую мысль. Я больной и очень старый капитан. На моём веку было много всякого и хорошего, и плохого. Хочу, чтобы вы поняли сразу. До прибытия в часть я за вас отвечаю головой. Однако не настолько, чтобы нести за вас ответственность в полной мере. Хотите бежать — бегите. Поймают — посадят. Выбор прост. Или честно отдать Родине почётный долг, отслужив два года. Или отсидеть за дезертирство два года…, а потом отдать долг Родине длиной ещё в два года, но уже не в элитных войсках, а в стройбате. Правда, есть разница?

— А в какие войска мы попали?

— Не обо всём и не сразу. Для начала уясните, что бегать бессмысленно. Хотя воля ваша. Вон поле. Вон дорога. Выбор за вами, — он замолчал, обводя всех присутствующих испытующим взглядом.

— Товарищ капитан, ну, а всё-таки, куда нас везут?

— Служить Родине! Если я правильно понял, «бегунков» среди вас нет. И это к лучшему. Теперь к распорядку. На данной территории и до прибытия в часть вы подчиняетесь только мне и никому больше. Понимаю немые вопросы в ваших глазах. Полковник для вас с этой минуты никто. Только прошу: не надо его посылать куда подальше и строить козни. Он свою работу сделал.