Витой Посох. Время пришло - Ларк Аэри

– Ну-у, документы вам старый хрыч Рани выправит хоть на признанного бастарда его императорского величества Дора. – Маг сплюнул, видимо что-то вспомнив. – Но вам и это не понадобится. Как я понял, Арвио через полтора года исполнится семнадцать, и он сам сможет распоряжаться хоть имуществом, хоть наймом кого-то там. До той поры я поставлю на вас всех хороший полог невнимания, а на доме и так всяких заклятий достаточно, и не мною ставленных – учителем.

Увидев скептический взгляд Элви, он добавил:

– Ты думаешь, что слабый маг не может поставить сильных заклинаний? Может, но немного. Зато для слабого первое дело – уметь хорошо прятаться, вот это я и умею. – Старик улыбнулся. – На что мне теперь расходовать свои силы? На одурачивание дураков? Лучше я потрачу их с пользой. А постепенно, глядишь, и вы научитесь таким премудростям. Ну так что?

– Спасибо вам за предложение, – начал Арви, посмотрел на старика, на своих спутников и закончил: – Мы будем рады его принять.

Кажется, старый маг вздохнул с радостным облегчением, но, возможно, это только показалось.

Бывший десятник Лодан Нэдри, сидя в маленькой комнатке в предместье Игмалиона, пил горячий сехлит[13], к которому пристрастился уже в столице, поскольку в Великих холмах это растение не встречалось. Сейчас он с улыбкой вспоминал о своей военной карьере.

– Ваше имя?

– Лодан Нэдри.

– Возраст?

– Сорок пять. – Сто лет Лодан отбросил смело, за время пути он стал выглядеть даже моложе, чем десять лет назад, хотя сверх остатка немного пришлось накинуть для соответствия внешности.

– С ваших слов, вы хотите присоединиться к войскам его высочества?

– Разумеется, мне нечего делать среди дорцев и местных мятежников. – Мастер позволил себе легкую ухмылку.

– Вы лучник? – спросил сотник, хотя боевой лук великовозрастного новобранца говорил сам за себя.

– Конечно. С детства. Я охотник, – сообщил Лодан, чтобы снять лишние вопросы.

– Откуда же вы?

– С Великих холмов. – И, глядя на непонимающее лицо сотника, пояснил: – К северу от Нарита до побережья.

– А-а, Пустоши, – вынес заключение вероятный командир. – Как же вы пробрались сквозь войска противника?

– Я прошел через перешеек задолго до того, как он был перекрыт, и, как сами понимаете, охотнику ходить осторожно не привыкать. – Нэдри немного покривил против истины, поскольку для прохода через войска мятежников воспользовался не только навыками охотника, но и силой, однако об этом знать всем подряд было необязательно. – Я отправился повидать столицу, остановился по дороге в деревушке милях в пятидесяти отсюда к западу у одной хозяйственной вдовушки, но однажды увидел проходящие войска. Подумал было, что на учения, а чуть позже дошли слухи, что война началась, вот и решил присоединиться.

Мастер не соврал ничуть, описав и путь в столицу, и вдову, у которой он остановился, вот только причина путешествия была совсем другой, чем желание провинциала поглазеть на такое диво, как столичный город.

Сотника немного смущал первоклассный боевой лук охотника с Пустошей, который он успел посмотреть, но кто их там знает – Север, дикие места, зато бойцы из тех краев не слабые, особенно привыкшие своим луком добывать пропитание семьям из года в год по любой погоде. Не то что городские увальни.

– Ладно. Принят! На довольствие зачислим к вечеру, а пока отправляйтесь в распоряжение десятника Латли, у него как раз нынче двоих бойцов выбили.

Объяснив, где найти десятника, командир вызвал интенданта, чтобы занести вновь прибывшего в списки на довольствие и прочее. А Лодан Нэдри неспешно направился к палатке десятника.

Когда дошли слухи о мятеже, а может, даже чуть раньше, Лодан почувствовал, как давно забытое ощущение присутствия силы отрывает его от насиженного десятилетиями места. С появлением Арена уважаемый мастер луков понял, что нечто, давшее ему силу в юности, напоминает о себе, а прожитые сверх меры годы были только нечаянной отсрочкой, хотя это до сих пор представлялось непонятным. Зато теперь он понимал, что отсидка в глуши, пусть даже и с пользой для окрестного народа, будет всего лишь демонстрацией слабости и нежелания пройти свой путь как должно. А должным являлось активное участие в надвигающихся событиях и следование путем данной ему силы. То, что настали особые времена, мастер знал и без туманных речей Карады, к которой он привел Альну. Сколько бы Лодан ни ругался и ни злился, он то, что он есть, хотя и не до конца понял, что именно. Но правила «кому многое дается, с того многое и спрашивается» никто не отменял. Вверенный его заботам слабосильный калека превратился в уверенного в себе молодого мужчину и отменного лучника. Когда Арен вместе с Роланом рванулся защищать Холмы от бандитов, мастер почувствовал, что юноша встал на свой собственный путь, а Лодану еще предстояло нащупать свой. Их пути начали расходиться, хотя могли пересечься еще не единожды. Отправившись по наитию на юг в сторону столицы Игмалиона и задержавшись по пути у приятной вдовушки, он теперь подходил к палатке десятника Латли. Войска принца Лартина вторую декаду вели бои за Илайский перешеек.

Во время боев Лодан аккуратно посылал стрелы по всему просматриваемому сектору, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, потому что его стрелы всегда находили цель, и на этом жизнь цели заканчивалась. К счастью, во всеобщем бардаке первой в жизни окружающих его людей военной кампании никому не приходило в голову внимательно присмотреться к немолодому лучнику. Стреляет, попадает, пока еще жив – и ладно.

К концу скоротечной войны Лодан Нэдри стал десятником, был рекомендован на повышение, но как вольнонаемный имел наглость заявить, что его ждут домашние дела, и Нэдри скрепя сердце отпустили в отставку. Дел у Лодана не было, но и находиться в регулярных войсках он интереса не имел. От жалованья отставной десятник отказался, чтобы, никого не ставя в известность, остаться в столице, но некоторую сумму за хорошую службу получил. На эти деньги он снял крохотную комнатушку в предместье и жил, пытаясь сообразить, что же не дает ему вернуться в родные леса из этого нелепого скопища народа. А что-то точно не давало.

Юноша с пепельными волосами остановился на углу восьмой кольцевой города Игмалион, внимательно вглядываясь в камни под ногами. Он уже не первый раз проходил по этому месту, и каждый раз что-то не давало ему покоя.

– Кровь, – прошептал он себе под нос. – И кровь не одного человека…

Халег поднял глаза, осматривая выступ стены углового дома и нависающий над улицей каменный карниз, покрытый узорной резьбой.

– Очень странно…

– Простите, что вы сказали?

Юноша резко повернулся и увидел в трех шагах от себя худощавого бледного человека в черном камзоле. Средних лет, но почти седой, с резкими чертами лица и странными желтоватыми глазами незнакомец внимательно смотрел на Халега и явно не собирался уходить.

– Я сказал «кровь», – смутился молодой человек; задавший вопрос человек был действительно странным и даже опасным, но не для него, иначе бы Халег почувствовал его приближение.

– Почему вы так решили?

Вопрос незнакомца поставил виконта в тупик, и он с минуту обдумывал, что же ответить, но решил объяснить как есть:

– Я несколько раз проходил здесь, и что-то беспокоило меня, теперь я понял, что именно…

– И как вы это поняли?

– Я увидел кровь на камнях и решил осмотреть место. – Слово «увидел» не очень соответствовало тому, как Халег осознал присутствие крови, которая давно была не видна, но сохранилась в камнях мостовой, но пояснять он не стал. – Здесь была драка, двое напали на третьего, а четвертый… Похоже, он спрыгнул сверху и попытался помешать. Оттолкнул одного из нападавших, тот упал, но второй успел нанести смертельную рану жертве, после чего схватился с новым противником. Спрыгнувший внезапно потерял равновесие, поскользнувшись на луже крови, и первый бандит успел подобрать выпавший кинжал и проткнуть падающего. Тот ударился о стену головой, но даже в таком состоянии смог извернуться и тяжело ранить противника. Третий бандит сбежал.

Мертвый Герцог, как за глаза называли главу второго аррала, хорошо знал, что именно произошло здесь около четырех лет назад, и его очень заинтересовали выводы незнакомого юноши, в котором с первого взгляда чувствовался военный.

– По каким признакам вы определили, что тут произошло?

Халег наклонился и провел пальцем по едва заметной насечке на камне стены, которая и сама-то имела цвет запекшейся крови, как у многих зданий столицы, но в нее впитались и брызги настоящей крови на уровне несколько ниже человеческого роста.

– Вот здесь кинжал чиркнул по стене, это могло быть только при выпаде в падении, значит, кто-то толкнул человека со спины. Но на мостовой два пятна крови, одно смазанное в трех шагах от стены, второе на самой стене и рядом с ней, а к камню прилипли волосы, один до сих пор остался там.