Сокровища бродяг - Алексей Гринев

Ты садишься на границе прилива и зачерпываешь песок ладонью, позволяя ему просачиваться сквозь пальцы.

– Ты мерзавец, Пол, – говоришь ты.

А я улыбаюсь, сажусь рядом с тобой на бесконечном берегу и вдыхаю запах морской соли и твоих волос. Я беру тебя за руку и любуюсь пейзажем.

– Я никогда не узнаю, что было дальше. И это ведь не даст мне покоя.

Я заметил одну интересную вещь, знаешь. Иногда мы находим настоящий покой там, где меньше всего ожидаем его найти. И ты ведь все равно догадалась, что я собираюсь сделать. Тогда, за секунду до выстрела.

А потом мы оказались здесь, на этом берегу.

И его у нас никто и никогда не сможет отнять.

Пол Райнер висит возле открытого шлюза «Анимуса» и разглядывает неуклюжий и мрачный силуэт «Фукуды». А где-то внутри седьмое когнитивное ядро ИскИна считает секунды, чтобы привести в исполнение последовательность идеально рассчитанных инструкций.

А значит, он не может выбиваться из графика.

Фиксер залетает внутрь, и «Анимус» закрывает дверь за его спиной. Облако утилитарного тумана врывается в отсек с потоком воздуха. Они кружат вокруг Райнера, в сантиметрах от его скафандра, но не решаются прикоснуться.

Ворота открываются, и Пол видит заросший мхом коридор. Он осторожно снимает шлем и отпускает его. Делает глубокий вдох и чувствует опьяняющий перенасыщенный кислородом воздух.

Метабион сделал свое дело.

Все это время он размножался, заполнял корабль, выискивал источники тепла и излучение реактора. И генерировал столько кислорода, что баки «Анимуса» оказались переполнены. Слишком мало, чтобы спровоцировать взрыв от контакта с металлом – но достаточно, чтобы превратить судно в пороховую бочку.

Корабельные системы рассчитаны на то, чтобы беречь кислород, а не избавляться от него.

Звуковая система «Анимуса» издает громкий треск. Последовательность шумов сменяется искусственной металлической пародией на голос Ингрид.

– Я хочу игрушечный пистолет и яблочную шарлотку.

– Привет, Сигнал, – отвечает фиксер. – Меня зовут Пол Райнер. И я покажу тебе сокровища бродяг.

Мы не такие же, как Сигнал, Ингрид. Но может быть, мы действительно в чем-то похожи. И прежде, чем тебя разозлят мои слова, вдумайся в само это слово. Сигнал означает – последовательность символов, переданных от одной системы другой.

Но будучи в пути, он практически не существует. Ведь только достигнув своего пункта назначения, сигнал обретает смысл.

Каждая наша история – такой же сигнал, который номинально существует в том самом мире вероятностей, который нам так яростно пытались объяснить и показать. Но история обретает свое существование лишь тогда, когда ее кто-то воспринимает.

И пока ты не придешь на этот берег вновь, я буду таким же сигналом. Спящим, чтобы однажды быть услышанным.

Пол идет по кораблю и чувствует на себе взгляд тысячи глаз. Он слышит неровные, сломанные шаги за спиной сквозь монотонный шум утилитарного тумана. Гниющие мертвецы почетным шествием следуют за фиксером.

Их запах в кислородном дурмане ощущается особенно остро, но Сигнал не терял времени даром. Райнер видит будто прожженные кислотой участки металлических дверей и переборок под разрушенными стенными панелями. Утилитарный туман перерабатывал корабль, чтобы сделать больше нанитов.

И теперь мертвецы буквально переливаются волнами намагниченного металла. Он даже не мог разглядеть их лиц под постоянно меняющейся маской из крошечных машин.

Но море в голове Пола впервые за долгое время спокойно. И вместо того, чтобы ловить глазами солнечные блики, он наслаждается последними теплыми деньками уходящего лета…

Пол заходит в технический отсек, и утилитарный туман напрягается. Он начинает роем летать по всему помещению, которое больше напоминает крошечную тюремную камеру, испещренную проводами, трубами и цистернами.

Мертвецы следуют за Райнером, но не проявляют никакой активности.

Когда он тянется к ручному терминалу скафандра, наниты смерчем закручиваются вокруг фиксера, и он на секунду замирает, слыша стук собственного сердца. Он поднимает руки в примирительном жесте. Со второй попытки переключает режим подачи воздуха в своем скафандре и снимает его.

Ботинки, перчатки, ранец с баллонами, сам костюм. Оставшись в одном комбинезоне, Пол подплывает к контрольной панели у двери и закрывает комнату.

Любопытно следящий за каждым его движением рой нанитов окончательно успокаивается и рассеивается по всему помещению.

– Она хотела игрушечный пистолет и яблочную шарлотку, – произносит фиксер, и лицо мертвеца перед ним превращается в металлическую маску с чертами Ингрид Амато.

Но Райнер не чувствует удивления или страха. Только абсолютную гармонию и честность происходящего.

Фиксер здесь, чтобы рассказать историю. Отправить свой сигнал.

И история продолжает звучать.

Однако следуя ровно той же логике, я могу точно тебе сказать: Сигнал никогда не поймет, что такое сокровища бродяг. Он может разглядеть логику наших историй, разложить их на атомы и метафоры, трансформировать, исказить и интерпретировать.

Но не сможет почувствовать их ценность.

Они останутся сокровищами только для нас – и ни для кого другого.

– Знаешь, это тавтология. Яблочная шарлотка. Настоящая шарлотка – она всегда яблочная. Мы могли бы поспорить о природе настоящего на расстоянии нескольких сотен световых лет от Земли, но этот разговор никуда не ведет. Я начну рассуждать о том, что мир стал для нас слишком фальшивым или мы всегда были слишком фальшивыми для него. Только ты никогда так не считала, а я давно уже нашел в себе достаточно принятия, чтобы не думать об этом.

Сигнал слушает. И в его молчании нет ни отчаяния, ни страха, ни одиночества – ни одного паттерна, который в глубине души все еще надеялся заметить Пол Райнер…

– Ты достаешь горячий пирог из фабрикатора, садишься напротив меня и говоришь…

– Если мы гнались за чем-то настоящим, то выбрали странный маршрут, – разносится громом по помещению имитация голоса Ингрид Амато.

В руках мертвой куклы из гниющего мяса и нанитов появляется покрытый металлической рябью утилитарного тумана треугольник, символизирующий кусок шарлотки…

– Все, что я чувствовал и чувствую – настоящее. И не становится менее настоящим, сколько бы я ни спал…

Пол Райнер ускоряется. Таймер в его голове с каждым словом начинает тикать все громче…

– Первые несколько пробуждений ты балансируешь на границе безумия. Уже не можешь отследить правнуков людей, которых помнишь – но продолжаешь кувыркаться в водовороте информации. Будто ищешь доказательства собственного существования. Начинаешь думать, что тебе не повезло оказаться в той зоне психопатического спектра, где в тебе достаточно человечности для этих терзаний.

Пол сует руку в карман комбинезона и нащупывает холодный корпус электрической зажигалки.

– Взгляни с