Чувствующий интеллект. Часть III: Интеллект и разум - Хавьер Субири

Поэтому разум как поиск мира в поле – это вопрос не понятий и даже не бытия, а вопрос впечатления реальности: не как впечатления той или иной конкретной реальности, но как впечатления реальности вообще, простой и чистой реальности. Разум – это поиск мира, это впечатление, доискивающееся реальности. Отсюда ясно, что чувствующий момент разума связан не с его содержанием как таковым, а с напечатлевающим характером той реальности, которую разум постигает особым образом – посредством умного хода во впечатлении. Это впечатление реальности в ходе. Бесконечное число, абстрактное понятие – не чувственные качества; но они постигаются как нечто реальное и в силу этого конституируются во впечатлении реальности как реальные. Следовательно, чувствующий характер разума означает, что разум как постижение представляет собой умную модуляцию самого впечатления реальности. Постижение формально есть чистая актуальность реального в чувствующем интеллекте, есть впечатление реальности. А разум, как модус умной актуальности, есть модус впечатления реальности. Что это за модус?

В первичном схватывании, то есть в голом чувствующем постижении, чувствующий интеллект чувствует реальность в самой себе, как таковой: чувствует ее во впечатлении как формальность почувствованного. В полевом постижении реального, которое достигает кульминации в утверждении, интеллект обладает впечатлением реальности одной вещи среди других, и тогда почувствованная реальность принимает характер поля как среды постижения. В разуме же интеллект обладает впечатлением реальности, ее формальностью как мерой глубинного реального по ту сторону поля. Поэтому, строго говоря, разум не только движется «в» реальности, но и рационально «чувствует» реальность, в которой он движется; более того, он рационально чувствует, что пребывает движущимся в ней. Разум не ищет реальность, а реально разыскивает, разнюхивает в реальности – именно потому, что чувствует эту реальность и свое движение в ней. Реальность, которой конституируется разум, есть не что иное, как реальность во впечатлении. Поэтому разум изначально не есть нечто чисто логическое: он постигает реальность с силой принуждения, присущей той реальности, в которой он пребывает, то есть с силой чувствования реальности. В своих поисках разум доискивающе чувствует реальность. В первичном схватывании реальности интеллект чувствует реальность как голую формальность; в утверждении интеллект чувствует формальность реальности как среду постижения реального; в разуме интеллект чувствует впечатление реальности как меру или как фундамент реальности по ту сторону поля. Таковы три модуса, три формы впечатления реальности.

Итак, впечатление реальности обладает физическим единством, сообразно которому оно является формальным, медиальным или измеряющим. Это не три «употребления» впечатления реальности, а три «модуса», которые внутренне необходимы, как модусы одного-единственного чувствующего постижения, – вернее, как три «измерения» актуализации реального в чувствующем интеллекте. Эти три модуса конституируются не благодаря впечатлению реальности, а «в» нем: они суть то, в чем унитарно заключается само впечатление реальности. Они представляют собой не производные от впечатления реальности, а три конститутивных измерения первичного схватывания реальности. И наоборот, эти три измерения постижения (первичное схватывание, утверждение, разум) различаются только тем, что представляют собой модусы чувствующего постижения. Из этих трех измерений первое, то есть впечатление голой формальности, может наличествовать без двух других; однако обратное неверно. В самом деле, второе измерение, то есть утверждение, есть нечто сущностно фундированное в первичном впечатлении реальности; а разум, в свою очередь, сущностно включает в себя утвердительное постижение. Единство впечатления реальности в этих двух последних измерениях представляет собой, по сути дела, обращенность «к», свойственную голому впечатлению формальности реальности.

Стало быть, когда мы говорим, что разум имеет не только чувственный, но и чувствующий характер, речь идет не о сенсуалистской редукции утверждения и разума. В самом деле, «сенсуализм» означает, что содержания суждения и разума формально редуцируются к содержаниям чувственных впечатлений. Но это просто абсурд. Дело в том, что философия не видела в чувственных впечатлениях ничего, кроме их содержания, и пошла мимо их формально почувствованного момента реальности: она не увидела впечатления реальности. Так вот, редуцировать содержания утверждений и разума к таким чувственным впечатлениям абсурдно. Остается, однако, формальный момент реальности: впечатление реальности. И тогда редуцировать момент реальности утверждения и разума к реальности, почувствованной во впечатлении, к впечатлению реальности, не есть сенсуализм. Момент реальности, свойственный утверждению и разуму, физически и нумерически тождествен моменту реальности, напечатлевающе схваченной в первичном схватывании. Следовательно, речь идет не о понятийном тождестве того, что мы называем «реальностью» в трех модусах постижения, а о формально физическом и численно тождественном моменте во всех трех модусах. Стало быть, физическое и формальное единство момента реальности, как впечатления, не является сенсуализмом. Скорее это сенсизм, то есть нечто совсем иное. Само впечатление реальности, в своей физической и нумерической то-же-самости, открывает измерения утверждаемой реальности и реальности в разуме. Разум является чувствующим в этом радикальном модусе – и только в этом радикальном модусе – бытия в качестве впечатления реальности. Радикальное место рождения разума – физически «единое» впечатление реальности. Разум формально рождается именно потому, что является чувствующим. В силу этого, повторяю, разум, как и утверждение, – не просто модус постижения первичного схватывания. Разум не есть нечто такое, что само по себе парит над всем почувствованным. Наоборот, сам разум имеет чувствующий характер, а рациональное постижение представляет собой определенный модус постижения самого чувствующего постижения. Разум совершает ход, чтобы по мере возможного восполнить недостаточность голого постижения. Стало быть, этот ход не обладает верховенством над голым чувствующим постижением, или первичным схватыванием; он лишь в отдельных аспектах обладает некоторым превосходством над ним. Это всего лишь частичное превосходство, заключенное в тесных границах содержания разума. Ход разума имеет свободный и творческий характер в том, что касается содержания постижения. Но это творчество, повторяю, заключено в очень тесных границах. Постигаемое в разуме реально лишь в качестве фундамента – принципиально необходимого фундамента – постигнутого в первичном схватывании. Но, будучи фундаментом, постигаемое в разуме реально внутри той физической, первичной и неотъемлемой реальности, которая свойственна впечатлению реальности. Только ей принадлежит радикальное верховенство в человеческом постижении. Следовательно, различие между голым постижением и разумом имеется и может иметься только в чувствующем постижении. Я назвал бы это неотъемлемой бережливостью разума. И в ней его сила.

В силу этого рождение разума, его радикальное порождение, коренится в его чувствующем характере. Разум есть акт, модально относящийся ко впечатлению реальности.

Но этим отнюдь не исчерпывается проблема разума. В самом деле, впечатление реальности – всего лишь момент: момент инаковости схваченного; момент, сообразно которому схваченное само по себе есть то, что пребывает предъявленным в схватывании. Именно поэтому актуализированное таким образом реальное не просто реально, но и обладает собственным реальным содержанием. Впечатление реальности — это не еще одно впечатление, а всего лишь формальный момент единого и единственного впечатления – впечатления реального, напечатлевающей актуальности реального. Так вот, разум как модуляция впечатления реальности обладает в силу этого собственными постигнутыми впечатлениями и удерживает их в себе. Разум формально является чувствующим, потому что он представляет собой модус впечатления реальности; и поэтому так же, как это впечатление, разум постигает собственные содержания реального. Стало быть, эти содержания, заодно с впечатлением реальности, образуют не только особый модус впечатления реальности, но и ео ipso особый модус постижения реального. Стало быть, показав, что разум модально соотносится с впечатлением реальности, мы не только не исчерпали проблему разума, но именно теперь поставили со всей формальной строгостью вопрос о том, в чем именно заключается рациональное постижение самого реального. Речь идет о проблеме «разума и реальности»: последней из трех больших проблем, которые встали перед нами после того, как мы рассмотрели, что такое разум и каково его рождение.