Чувствующий интеллект. Часть III: Интеллект и разум - Хавьер Субири

Естественно, начало – не «бытие», а значит, и не «сущее», ибо реальность изначально предшествует бытию и любой существенности. И это не пустяк, как если бы речь шла лишь о перемене слов. На мой взгляд, бытие – это всегда и непременно актуальность реального, взятого в его соответственности как реального, то есть актуальность реального в мире. Напротив, реальность – это формальность реального как реального, то есть реальное как некое «само по себе». Реальность и бытие – не одно и то же. Это подтверждается тем, что есть собственные модусы бытия, которые формально не являются собственными модусами реальности: таковым, на мой взгляд, является, например, модус временности. А кроме того, бытие основывается на реальности и получает в ней свое обоснование. Нет никакого esse reale, есть только realitas in essendo. Стало быть, начало разума как такового – не бытие, но реальность. Поэтому безусловно ошибочно думать, будто бытие – это последняя инстанция вещей. Последняя инстанция вещей – это «реальность». Я еще вернусь к более подробному рассмотрению этой проблемы.

Это начало не есть объективное понятие[2] – ни аналогическое, ни унивокальное. Ибо речь идет не о том, что разум вбрасывается в постижение реального как во что-то такое, что реализует объективное понятие реальности: понятие, которое стягивалось бы до различных категорий вещей или было бы предикатом, унивокально сказывающимся о вещах. Реальность – не объективное понятие, а умная актуальность физического момента реального, его собственной формальности полевой реальности. Полевой момент реальности физически реален. Как полевой, он представляет собой чувствуемый момент, а как реальный, он есть момент, который уже почувствован. Не разум вбрасывается понятием реальности в реальные вещи, но физическое схватывание реальности заставляет нас физически постигать разумом реальность «как таковую». Это и будет началом разума. Следовательно, реальность как начало пребывает в разуме не только объективно, но и реально. Это не что-то такое, чего разуму необходимо достигать, как если бы речь шла о переходе от понятия реальности к реальности вещей. Напротив, реальность как физическое поле есть то, что внутренне и формально принадлежит к постижению реального в разуме. Это постижение, этот разум уже физически находятся в этом поле. Отсюда следует, что начало – не понятие, в которое разрешаются все прочие понятия, а сама физическая реальность в ее полевом моменте. Эту самую реальность, как фундаментирующее начало разума, тоже можно назвать разумом, но не поскольку она есть разумный модус постижения, а поскольку она служит реальным началом этого модуса постижения. Стало быть, вместо объективного понятия мы имеем физическую реальность полевого. Реальность, как полевая реальность, некоторым образом представляет собой разум самого разума. Поэтому такое постижение, повторяю, не есть нечто, что реализует объективное понятие реальности, но есть постижение того, каким образом физически реальное поле, взятое в качестве реальности, детерминировано в каждой индивидуальной и физической реальной вещи: есть постижение самого реального, измеряемого физической реальностью уже в своем собственном полевом характере. Каждая реальная вещь, как реальная, представляет собой в мире некий модус и форму реальности; другими словами, она реальна как формальный индивидуальный момент в поле реальности. Поэтому постигать нечто реальное в поле означает постигать его не в подведении «под» объективное понятие реальности, а постигать его «внутри» физической области реальности, внутри полевого момента как формальности реальности. Таким образом, реальность служит началом не только глубинного постижения всего реального, но и началом собственного разумения: это реальность полевого, но не как полевого, а как начинательной меры реального. В этом аспекте – несомненно, наиболее радикальном – разум есть начинательное постижение реального. Отсюда следует, что расхожее понятие разума как «способности постижения начал» оказывается ложным по причине эквивокации: ведь множественное число «начала» имеет смысл лишь при условии, что под началом понимают «фундаментальное суждение». А это, как мы видели, ложно. Начало – не фундаментальное суждение, и значит, есть лишь одно начало: реальность. Поэтому разум – не способность постижения начал, а начинательное постижение реального в его глубине.

Я говорил, что реальное конститутивно измеряется в качестве реального. Именно поэтому реальность имеет характер начала: бытия в качестве своей собственной меры. Реальное в поле измеряется в своей собственной формальности реальности.

Чем осуществляется такое измерение? Каноном. Постижение реального в разуме не только начинательно; оно также является конститутивно каноническим, обладает каноном.

В) Канонический характер начинательного постижения. – Мы постигаем и обретаем начало в предварительном полевом постижении реального как такового. Может показаться, что это – бедный результат: ведь реальность, которую мы полевым способом постигаем, сама по видимости бедна и недолговечна. К этому вопросу я вскоре вернусь. Но этим светом, который мы обрели от полевого источника света, то есть от начала, нам предстоит измерять глубинное реальное: как в его содержании, так и в его модусе реальности.

Вот несколько примеров, чтобы пояснить только что сказанное. В самом элементарном поле реальности нами был умно схвачен тот факт, что наличествующие в нем материальные вещи суть то, что мы называем «телами». Совершая ход по ту сторону поля, мы постепенно, в течение многих столетий, осознавали, что вещи «по ту сторону» тоже представляют собой тела: быть может, тела иного рода, но тоже тела. Потребовалось возникновение квантовой физики, чтобы стало возможным внедрить – с большим трудом, но все же с неоспоримым успехом – ту идею, что реальное по ту сторону – не всегда тело. В самом деле, элементарные частицы – не корпускулы (как и не волны в их классическом понимании; но оставим этот аспект в стороне), а иной род материальных вещей. Будучи влекомы полевым постижением тел, мы в этом продвижении были расположены понимать вещи по ту сторону поля как тела – иные, но, в конечном счете, все же тела. Измерение реального было предпринято посредством определенной единицы измерения – а именно, «тела». Однако ход к реальности открыл нам другие реальные материальные вещи, которые не являются телами.

Но это еще не все. В результате постижения реальных вещей внутри поля в нашем сознании устоялась не только та мысль, что реальные вещи суть тела, но также – и прежде всего – та мысль, что быть реальным означает быть «вещью», в том смысле, какой сегодня присущ, например, слову «вещизм». Это и было единицей измерения реальности: ход по ту сторону поля совершался в уверенности, что реальность, как измеряемая, есть «вещь». Потребовалось намного более изощренное постижение, чем квантовая физика, чтобы понять: реальное может быть реальным, но при этом не быть вещью. Например, оно может быть личностью. Это означало не только расширение поля реальных вещей, но и расширение того, что можно было бы назвать модусами реальности. Быть вещью – лишь один из этих модусов; быть личностью – другой. Таким образом, изменился не только перечень реальных вещей, то есть не только была обнаружена реальность по ту сторону поля, но изменился также характер самой реальности как меры. Ведь личность отлична от камня или дерева не только своими свойствами, но и своим модусом реальности. Модус реальности личности – иной, нежели модус реальности камня или дерева: вещь не является единицей измерения реальности.

Я привел эти примеры потому, что они ясно показывают: ход есть поиск не только новых реальных вещей, но и новых форм, новых модусов реальности. Постигая реальное в поле, мы постигаем не только те или иные реальные вещи, но и то, что мы называем реальным. Эти два измерения связаны между собой. Их внутреннее единство и есть то, чем измеряется реальное в мыслящей деятельности. Умный характер этой деятельности состоит прежде всего в том, чтобы мыслить сообразно умной мере. Та реальность, которая уже предварительно постигнута, есть не среда, но мера – как в отношении реального, так и в отношении того, что мы называем формой и модусом реальности. Так вот, измеряющее – это всегда глубинная реальность; но измерение осуществляется всегда посредством единицы измерения реальности. Реальность как измеряющее начало есть то, что я называю каноном реальности. Здесь слово «канон» берется в его этимологическом смысле. Греческое κανών сложилось на основе другого греческого слова – каппа: слова семитского происхождения (аккадское qana, еврейское qaneh), означающего тростник, служивший, помимо прочего, единицей измерения. Разум, intellectus quaerens, несет в своем постижении этот канон, посредством которого он измеряет искомую реальность как реальную вещь и – одновременно – как модус реальности.