Город Ветров - Керен Певзнер

Первым пришел в себя Спент. Он схватил руку преображенного чародея и начал щупать пульс.

— Невероятно! Этого не может быть?! — маг изумленно смотрел на меня. — Наш старейшина помолодел лет на тридцать!

— Как это могло произойти?!

— Все дело в утке!

— Не в утке, а в несравненной Марине…

— Госпожа доказала, что она чародейка, — пробасил маг-кузнец.

— В ней чувствуется кровь великого Рустама.

Молчавший до сих пор Гурастун, придя в себя, обратился ко мне:

— Спасибо тебе, несравненная супруга потомка дэвоборца. Невозможно описать, как я прекрасно себя чувствую. Скажи, как тебе удалось это волшебство?

— Сама не понимаю, — я была ошарашена не меньше магов, — просто пожарила утку по-гурастунски…

— Как, как ты сказала? — наперебой заговорили все.

— В нашем мире так признано, называть блюдо каким-нибудь именем. Страны или человека, который придумал его. Вы знаете, что такое салат «Оливье»?

— Нет… — отрицательно покачали головой маги.

— Хотя…, — я презрительно махнула рукой, — откуда вам знать? Был такой шеф-повар, француз. Звали его Оливье. Он и сочинил этот салат. У нас на новый год по всей стране готовят тонны тазиков салата.

— Наверное, ваш Оливье был очень искусный маг, раз его именем назвали блюдо, которое готовят в таких количествах, — вздохнул помолодевший Гурастун.

Маги наперебой заговорили, засыпая меня вопросами:

— Из чего приготовлен этот салат?

— Есть ли в нем волшебные коренья?

— Что такое тазик?

— Шеф — это титул верховного мага?

— Стойте, стойте, — взмолилась я, — не все сразу. Давайте после того, как решим наши проблемы, я сделаю вам этот салат и отвечу на все вопросы.

— Ты говоришь правильно, мудрая Марина, — кивнул Гурастун. — Надо браться за дело.

Легким движением кончиками пальцев он очистил стол от остатков утки. Блюдо мгновенно испарилось, и на пустом столе, рядом с астролябией, внезапно появился еще один предмет. Это были шахматы.

Таких красивых шахмат я не видела никогда. Белые фигуры были сделаны из слоновой кости, а черные — из агата. Фигурки были столь изящны и выточены с таким обилием деталей, что я восхитилась.

— Какая красота! — ахнула я. — Кто сотворил это чудо?

— Этим шахматам очень много лет. Их подарил великий Амаздахур твоему предку, когда тот победил дэва.

Нет, точно, меня уже путают с моим мужем. Но мне было безразлично, и я не обратила внимание мага на эту оплошность.

— Сыграем? — предложила я магам. — Правда, я не Гарри Каспаров, но этому делу училась.

— Нет, моя госпожа, — ответил маг. — Хотя ты еще раз дала нам возможность убедиться в твоей безграничной мудрости, ведь в нашей стране только маги могут играть в эту игру, простым смертным не дано понять изящество ее логики, мы отложим на будущее состязания в тактике и стратегии. Сядь и оцени красоту этой вещи. И думай о героях, которых ты выбрала для великой цели. А наше дело творить заклинания и призвать их сюда.

И маги начали тихую заунывную песню, переходящую в речитатив. Она была завораживающая и совершенно не мешала сосредоточиться. Интересно, какие они Ланселот, Тесей и Самсон? Захотят ли они отправиться на поиски царевича Йомы и сразиться с колдуньей? И найду ли я с ними общий язык?

Взяв в руки коня, я залюбовалась им.

Казалось, что поднявшееся на задние ноги грозное животное, рвется в бой. Напряженные мускулы, раздувшиеся ноздри поражали качеством исполнения. Я как будто ощущала напряжение мышц маленькой фигурки.

Пешки представляли собой ряд солдатиков в тюрбанах и шароварах. Одежда на белых и черных фигурках была разная, скорее всего, эта была форма действительно существовавших вражеских армий. На шее слона, украшенного богатой сбруей с тончайшей отделкой, сидел миниатюрный погонщик. Ладья выглядела, как массивная крепостная стена, каждый зубец которой сверкал отточенными гранями.

Но самыми великолепными были фигуры короля и ферзи. Неизвестный резчик постарался и четко выделил все складки на мантии короля и изящные пальчики белой королевы, придерживающей пышную юбку. Выражение ее лица было презрительно-скучающее. Белый король был хмур и грозен, у черного играла свирепая ухмылка на толстых губах. Черная королева стояла на своем поле холодная и невозмутимая.

Королевы выглядели ярче своих мужей. Но ведь это именно так в шахматах кто самая слабая фигура? А сильная? То-то… И зачем мужики установили сначала патриархат, а потом равноправие? Выбирать президента я, видите ли могу, а вот одной в ресторан — извините…

Мысли мои приняли совершенно иное направление, поэтому, спохватившись, я принялась усердно вспоминать, как выглядел Тесей в иллюстрированном справочнике по мифологии, который стоял на одной из книжных полок в кабинете моего свекра. С Самсоном было проще — в Петергофе мы с родителями были недавно, перед моим замужеством. А вот Ланселот? Ничего, кроме льняных кудрей и голубых глаз, не приходило мне на ум.

Тем временем вокруг стола, за которым я сидела, стал клубиться туман, каждое мгновение становившийся все гуще и непрозрачнее. Он был уже такой плотный, что, казалось, его можно было пощупать руками. Наконец, туман разделился на три части, находящиеся по разные стороны стола. Вскоре показались очертания фигур, скрытых дымкой. Песня магов достигла своего апогея и внезапно прекратилась на одной звенящей ноте. Туман рассеялся, и я увидела тех, кого мы вызвали из других миров.

Сказать, что я была в шоке — значит не сказать ничего. Ожидая увидеть трех красавцев-богатырей, я сначала не поняла, кто передо мной. Переведя взгляд на магов, мне стало ясно, что они тоже поражены неприятным сюрпризом. На их лицах читалась гамма чувств от горького разочарования до неприкрытого ужаса.

За столом сидели три дамы. Одна из них — полная блондинка, с уложенной на голове короной из золотистых кос выглядела лет на тридцать пять. Она смотрела на нас широко распахнутыми голубыми глазами, в которых затаился страх. Одета она была в длинное тяжелое платье с прорезными рукавами.

Вторая — высокая шатенка, с пышным конским хвостом, одетая в короткую тунику и плетеные сандалии, осматривала нас волевым презрительным взглядом.

И, наконец, третья, брюнетка с копной спутанных кудряшек, задрапированная в цветастую хламиду и кучей золотых браслетов, озиралась по сторонам со зловещим видом. В смуглых руках она держала длинные ножницы.

Брюнетка опомнилась первой:

— Где он? — закричала она и, вскочив с места, заметалась по залу, угрожающе щелкая ножницами. — Опять его еврейские штучки! Я тебе отрежу твои волосья, чтобы этим девкам смотреть было не на что!