Останься со мной - Эми Чжан

Я попыталась вытолкнуть ее, но у меня тоже не хватило сил.

Они прошли, наверно, с четверть круга, не больше, когда Мелоди заплакала. Растерянная, испуганная, ошеломленная, с затравленным взглядом, она стояла в окружении своих одноклассников, ища ответы в их глазах, но все отворачивались.

– Что ты вечно ходишь с задранным носом? Думаешь, ты лучше, чем мы?

– Что у тебя с ногами? Или ты всегда ходишь, как хромая?

Потом настал черед Лиз. Она медлила, и все взгляды обратились на нее. Лиз посмотрела на Мелоди, на ее заплаканное лицо, на красные глаза, и увидела нечто такое, от чего ей тоже захотелось плакать.

– Лиз, – нетерпеливо одернула ее Маккензи.

Лиз открыла рот и выпалила:

– Когда у тебя день рождения?

Все на мгновение притихли в недоумении. Лиз увидела, что в глазах Мелоди затеплилась надежда, поэтому отвела взгляд в сторону, когда растоптала ее.

– Пожалуй, я подарю тебе словарь, – сказала она, и все так же скороговоркой – слова хлестали из нее, разбрызгивались, как дождь – продолжала: – Чтобы ты посмотрела в нем слово «нормальный». Похоже, тебе неизвестно его значение.

Маккензи рассмеялась. Остальные подхватили ее смех.

Лиз уткнулась взглядом в землю.

Я пыталась взять ее за руку, но она ускользала от меня.

Потом, неожиданно, Мелоди прорвалась через круг и умчалась в здание школы. Учителя, следившие за порядком на перемене, были слишком заняты детсадовцами, карабкавшимися на стену, и ничего не заметили. Маккензи с минуту стояла не шелохнувшись, сбитая с толку тем, что ее балаганное представление сорвали. Потом, моргнув несколько раз, побежала вприпрыжку прочь вместе со своими подружками. Остальные тоже стали расходиться.

Одна Лиз не тронулась с места. Она дождалась, когда все занялись своими делами, и, убедившись, что за ней никто не наблюдает, пошла в здание школы.

Заглянула в класс, в комнату для игр и, не обнаружив там Мелоди, направилась в женский туалет. Разумеется, едва открыв дверь, она услышала всхлипы. Неслышно ступая по кафелю в своих спортивных тапочках на резиновой подошве, она вошла в туалет и увидела под дверью одной из кабинок болтающиеся ноги Мелоди. Та сидела на унитазе и плакала.

Но Лиз так ничего и не предприняла. Она постояла еще с минуту, потом выскользнула из туалета и пошла к гимнастической лестнице, где резвились ее подружки.

Лиз вспомнит тот день, когда будет сидеть на уроке математики и перед ней на парте будет лежать нерешенная контрольная. Это Маккензи вдохновила ее на то, чтобы пустить по классу листок, на котором каждый из учеников написал оскорбительные замечания в адрес новенькой, которая одевалась не так, как все. Отчасти из-за тех свисающих с унитаза ног, что она видела, Лиз в конечном итоге и подружилась с Джулией.

Однажды, годы спустя, Лиз пошла на пляж с Кенни и Джулией. Кенни купалась, Джулия дремала на солнце, а Лиз пыталась счистить песок со своего телефона, и вдруг ее взгляд упал на заметку в газете, сообщавшую о смерти девушки по имени Мелоди Лейс Блэр, которую нашли мертвой в ванной. Полиция подозревала, что это самоубийство.

В заметке говорилось, что в том городе, где прежде жила Лиз, была организована панихида, на которую пришли школьники. Одна из учениц сказала трогательную речь о том, каким прекрасным, сильным, чудесным человеком была Мелоди и что она навсегда останется в их сердцах.

Как ни странно, у выступившей ученицы были точно такие же инициалы, что и у Мелоди.

Глава 21

За пятьдесят минут до того, как Лиз Эмерсон разбилась на своей машине

Вцепившись в руль, она думала о том, знала ли Мелоди.

Что Лиз там была.

Что она видела ее болтающиеся ноги.

Она не могла знать. Если б знала, сказала бы что-нибудь. Ведь они были там одни. Мелоди могла бы осыпать ее оскорблениями, какими захотела бы, – и осыпала бы непременно, если б знала, что Лиз там. Она могла бы наговорить ей кучу гадостей, и Лиз жалела, что Мелоди этого не сделала. Потому что тогда она могла бы умереть с убеждением, что люди по природе своей гнусные существа, и, может быть, сейчас, когда она мчится на машине, совесть мучила бы ее меньше.

Но в глубине души Лиз подозревала, что Мелоди уже тогда понимала то, на что Лиз понадобится целых шестнадцать лет (и то эта истина ей открылась лишь потому, что она вырвала из учебника истории страницу с цитатой из Ганди): что принцип «око за око» сделает весь мир слепым.

Тела в состоянии покоя. Стоять и смотреть, смотреть и стоять.

Где взять силы, чтобы привести тело в состояние движения?

Загадка? Вопрос из контрольной? Неважно. Ответ она знала.

Лиз поехала быстрее.

Лиз держит меня за руку. На экране телевизора мелькают титры какой-то детской передачи. В ней речь шла о плохих людях и хороших, просто и ясно объяснялось, что такое травля и подлость. Лиз взяла меня за руку и попросила пообещать, что мы с ней всегда будем хорошими людьми. Никогда не будем задевать чьих-либо чувств. Будем защищать справедливость, всегда.

Я вижу искренность в ее глазах, веру в то, что мы можем быть героями. И я обещаю.

Глава 22

Никогда и навечно

Джулия едет в больницу, то и дело поглядывая на указатель уровня бензина. Стрелка неумолимо приближается к нулю, а у нее нет с собой кредитной карты. Кошелек остался на кровати. Она забыла прихватить его с собой, когда вчера после обеда помчалась в больницу, а домой заезжать за ним не захотела. Отец оставил на автоответчике сообщение, высказав все, что он думает по поводу того, что она провела ночь в больнице, и она не хочет, чтобы он знал, что она еще и школу пропустила.

У Джулии с отцом напряженные отношения, пронизанные горечью. Она не может простить ему интрижки на стороне и последующего развода с ее матерью. К тому же он всегда чем-то недоволен. В те редкие мгновения, когда Джулия вспоминает себя в детстве, она видит только собственные изъяны, ей всегда казалось, что только их замечали окружавшие ее люди. Ее никогда не считали лучшей в чем-то, говорили только, что то-то или то-то она стала делать лучше, и больше всего в жизни она боялась кого-нибудь разочаровать.

Лиз пугала тишина, а Джулия к тишине привыкла. В ее доме тишина была плотнее, чем в доме Лиз, – вечерами она обычно избегает общения с отцом, а тот ничего не предпринимает, чтобы сблизиться с дочерью. И Джулия не уверена, нужно ли ей его внимание. У нее слишком много секретов, и, пока он не очень вникает, она может продолжать пользоваться его банковским счетом.