Недоверчивые сердца - Никола Марш

Может быть, и она на это способна?

Глава 7

Тамара глубоко вздохнула.

— Готовы? — спросил Этан. Она кивнула и открыла глаза. Воздух со свистом вырвался из ее легких. Она впервые увидела Тадж-Махал.

Удивительный, невероятный памятник сиял в ранних сумерках белым мрамором и отражался в раскинувшейся перед ним водной глади, окруженной волшебными, словно заколдованными садами.

— Это неописуемо!

Она благодарно взглянула на Этана. Он понял, как много этот момент для нее значит.

Он взял женщину за руку и притянул к себе:

— Ваша мама сейчас здесь, с вами. Она хочет, чтобы вы радовались и были счастливы.

Покусывая нижнюю губу, чтобы не всхлипнуть, Тамара всматривалась в его лицо. Если бы только Этан знал, какую огромную роль он сыграл за эти дни в ее возрождении…

В его бездонных синих глазах она видела такую заботу, нежность и сочувствие, что у нее дух захватило.

Хорошо, что поездка по заповеднику разбила образовавшийся между ними лед. И пока он не вернулся к своему обычному заигрыванию, можно еще надеяться, что последний поцелуй не разрушил их дружбу окончательно.

Как хорошо, что она здесь. И Этан рядом с ней.

Подняв руку, Тамара легонько погладила его по щеке. Ей очень понравилось ощущение слегка пробившейся щетины.

— Надеюсь, вы понимаете, что смотреть на него вместе с вами — это что-то особенное?

В глазах Этана мелькнуло удивление, смешанное с осторожностью.

— Я не в состоянии заменить вам покойную маму, но рад, что нахожусь здесь, с вами.

Они стояли перед одним из новых семи чудес света. Рядом толпились туристы, а ей казалось, что она единственная женщина в мире, которая видит эту красоту.

— Это вечное. Оно выдержало испытание временем, правда?

Тамара любовалась плавными линиями куполов, сводчатыми входами, изысканными украшениями.

— Если вспомнить, что на строительство ушло двадцать два года, то сделано на совесть. — Этан медленно поворачивался, вбирая впечатления от садов, фонтанов. Затем опять остановил свой взгляд на Тадж-Махале. — Я знал, что это грандиозное сооружение, но такого не ожидал.

— Понимаю, — выдохнула Тамара и прикрыла глаза, чтобы, открыв их, снова полюбоваться невероятным зрелищем.

— Вы знаете, какая за ним стоит история?

— Немного, — признался он. — Шах-Джахан, правитель из династии Великих Моголов, воздвиг его в память о любимой жене, Мумтаз Махал. Для доставки материалов потребовалось двадцать тысяч рабочих и тысяча слонов. И еще двадцать восемь видов драгоценных и полудрагоценных камней для инкрустаций.

Тамара улыбнулась:

— Кое-кто хорошо изучил путеводитель.

— Ладно вам, мисс Всезнайка. А вы почему не рассказываете мне то, что знаете?

— Моя версия похожа на роман.

— А я самый романтичный парень на свете. Так что давайте попробуйте.

— Ладно.

Тамара опустилась на траву, обхватила колени руками, положила на них подбородок, подождала, пока он сядет рядом, и начала рассказывать:

— Шах-Джахан был сыном четвертого правителя династии Великих Моголов. Ему было четырнадцать, когда он встретил пятнадцатилетнюю Арджуманд Бану Бегам. Это была любовь с первого взгляда.

Интересно, каково это, когда с тобой случается нечто подобное? Каково вдруг понять, что ты встретила человека, предназначенного только для тебя?

Да, Ричард очаровывал, неистовствовал, одним словом, обхаживал, как мог. Она влюбилась, однако ощущения, что он — ее единственный, не было.

— Но они же были совсем детьми! — удивился Этан. — Разве это законно?

Тамара отмахнулась:

— Времена были совсем другие. Это же начало шестнадцатого века. Вы будете слушать или нет?

— Давайте. Я вижу, вы готовы посадить меня под арест, лишь бы досказать историю до конца.

Притворно строго взглянув на него, Тамара продолжала:

— Брак заключили через пять лет. Когда через одиннадцать лет Шах-Джахан стал правителем, то приказал именовать свою жену Мумтаз Махал, что означало «Корона дворца» или «Украшение дворца». Впрочем, у него были и другие жены…

— Ну, это уже полигамия какая-то.

Женщина подняла глаза к небу:

— Их религия это допускала. Во всяком случае, она была любимой и везде его сопровождала. Даже в военных походах. Когда на свет появился их четырнадцатый сын, роды оказались такими тяжелыми, что Мумтаз Махал умерла. Легенда гласит, что перед последним вздохом она взяла с мужа обещание в память о ней построить прекрасный памятник. — Тамара показала на Тадж-Махал. — И вот он стоит.

Этан посмотрел на дворец. По его внезапно напрягшимся плечам Тамара поняла: его что-то тревожит. Вдруг он резко повернулся к ней:

— Вы верите в любовь с первого взгляда?

В этот миг, глядя в напряженные синие глаза мужчины, ощущая, как его рука гладит ее руку, она решила, что верит.

— Так было с моими родителями. Они встретились на пляже Колва и тут же влюбились друг в друга.

Но Этан не позволил ей так легко отделаться:

— Я спрашиваю не о них, а о вас.

Испустив прерывистый вздох, Тамара заставила себя расслабиться:

— Я больше не знаю, во что верить.

У Этана от разочарования потемнели глаза, он тряхнул головой:

— Это всего лишь жалкие отговорки.

— Что?

— Вы решительная и жизнерадостная женщина. Вы справились с потерей мужа. Начали жить дальше. Захотели вернуться к работе. Приехали сюда. Это очень важные решения. И что же? Вы подскакиваете, когда я к вам прикасаюсь. — Он покачал головой. Уголки рта у него разочарованно опустились. — Вы обманываете себя. Это нечестно.

Тамара вскочила на ноги. Ей необходимо было пространство… размером с континент. Чтобы спрятаться от его правдивых слов и от своего безрассудного сердца.

— При чем тут честность? Речь идет о риске. А я терпеть не могу рисковать.

Проходившая мимо пара удивленно оглянулась на них. Тамара устало потерла лицо ладонями и понизила голос:

— Вы мне не нравитесь, хотя вы мужественный, бесстрашный, заботливый. Все ясно, как дважды два. — Он тоже встал и хотел подойти ближе, но она его оттолкнула. — Нет, дайте мне договорить. Вы успешный, талантливый. Но знаете, чему я завидую больше всего? Вы нашли свое место в этом мире. А я сейчас, в данную минуту, понятия не имею…

Этан подтянул ее поближе к себе:

— Я и не догадывался.

— Что это такой печальный случай? — Но шутки не получилось.

— Что вы так все воспринимаете. Мне жаль.

— Не надо, не жалейте. Я над этим еще поработаю.

— Вы же знаете, что заслуживаете счастья, верно?