Недоверчивые сердца - Никола Марш

Эта поездка слишком важна для нее. Она очень долго мечтала о путешествии, в котором надеялась обрести себя.

Ей нравится то, что она в себе открыла. Присутствие мужчины уже не приводит ее в ужас, скорее, доставляет удовольствие. Ей нравится чувствовать себя желанной женщиной, а не экспонатом под названием «жена», который, как безделушку, достают из шкафа для украшения вечеринки. В остальное время жене место на полке…

Не это ли отпугнуло Этана?

Наверное, следовало бы радоваться, что сегодня он пошел на попятный и покончил с флиртом прямо здесь. Однако Тамара поймала себя на том, что изредка бросает на Этана пытливые взгляды, стараясь по выражению его лица что-нибудь прочесть.

— Ваша колесница.

Этан жестом подозвал рикшу, чтобы тот повозил их по Кеоладео Гхана, прекрасному птичьему заповеднику. Тамара с облегчением улыбнулась:

— Ах, колесница? Хотите выступить в роли сказочного принца?

Он мотнул головой, но она все-таки заметила ухарскую ухмылку, от которой у нее подпрыгнуло сердце.

Тамара молча поднялась в маленькую коляску. Облегчение от того, что теперь тент укрывает ее от горячего индийского солнца, исчезло сразу, как только повозка качнулась под весом Этана. Только тут она поняла, насколько мала коляска.

— Поехали? Я не хочу здесь задерживаться. Ведь нас ждет Тадж-Махал, — напомнил Этан.

Похоже, он ждет не дождется конца поездки, когда сможет наконец от нее избавиться.

Впрочем, помнится, она не собиралась обращать на это внимание. Наверное, изучение лица Этана или размышления над причинами его слов и поступков — пустая трата времени.

Этан отдал распоряжения хозяину коляски и откинулся на спинку сиденья. Его бедро касалось бедра женщины, а рука легла на ее руку. Вот когда Тамара по-настоящему испугалась, что непослушное тело может подвести ее.

Это всего лишь случайное увлечение, естественная игра гормонов, вызванная тем, что у нее долго не было мужчины. Весь последний год их брака Ричард не прикасался к ней. Да и сама Тамара этого не желала — ее не оставляли мысли о том, где и с кем он был перед возвращением домой.

— Мама часто рассказывала мне о Тадж-Махале. К сожалению, она так его и не увидела. Если бы поездка состоялась тогда…

Рыдания не позволили ей продолжить. Женщине вдруг захотелось, чтобы Этан обнял ее за плечи и немного утешил.

Однако, хоть в глазах его и мелькнуло сочувственное понимание, он не сделал ни единого движения, только зубы стиснул так, что на скулах вздулись желваки.

— Когда вы будете стоять перед Тадж-Махалом, вам покажется, что и она стоит рядом.

Тамара внимательно посмотрела на Этана, а он глядел в сторону. Она разрывалась между желанием обнять его за добрые слова и придушить за то, что отвернулся.

— Спасибо, мне нужно было это услышать.

— Пожалуйста, — сухо откликнулся он.

Слегка тряхнув головой, она вытащила из сумки путеводитель и зашелестела страницами — лишь бы отвлечься от мыслей, эмоций и тяжелого, тревожного молчания.

— Говорят, это место просто рай для птиц. Здесь больше трехсот восьмидесяти видов.

Этан повернулся и через ее плечо заглянул в путеводитель. Когда его крепкая грудь прикоснулась к ней, у женщины перехватило дыхание.

— Какие птицы там есть?

— Ястребы, пеликаны, гуси, орлы — всех не перечислишь. Кстати, там водятся золотистые шакалы, камышовые коты, полосатые гиены и дикие кабаны.

— Отлично.

Еще как отлично! Он нанял рикшу, и теперь она целый час вынуждена провести в тесной коляске, будучи не в состоянии пошевелиться без того, чтобы случайно не натолкнуться на крепкую мускулатуру.

В этот момент на них напал довольно сердитый пеликан. Возница резко повернул в сторону. Тамара швырнуло на Этана, и она покраснела, опять ощутив его мощное тело.

Он поддержал ее и улыбнулся. Такой улыбкой, что ее пронзило от сердца до самых пят. Какое уж тут сопротивление. Это была первая его настоящая улыбка за сегодняшний день.

— Не надо падать на вас, да?

Опять ее руки оказались на груди Этана. Гулкий стук его сердца выдал, что он так же взволнован нечаянной близостью, как и она.

— От меня вы жалоб не услышите. — Он пристально смотрел на нее.

А она не смела слова сказать, не смела вздохнуть. Послышался пронзительный охотничий клич орла, болезненно остро вонзившийся в уши. Тамара столь же остро захотелось, чтобы так все и оставалось. Подольше. Чтобы можно было прикасаться к Этану и спасаться в его объятиях как можно дольше.

Ее так и подмывало спросить, почему он вдруг охладел к ней, однако задать такой вопрос она не могла.

Однажды Тамара уже рискнула и после этого приняла решение держаться от мужчин подальше. Она думала, что Ричард будет защищать ее, она поверила ему, и вот чем все обернулось. Если преподнести Этану свое сердце на блюдечке, есть опасение, что он тоже воспользуется мясницким ножом.

Этан осторожно, но твердо отодвинул ее. Затем заправил ей за ухо выбившуюся прядь, чуть-чуть задержав пальцы на нежной коже:

— Я не кусаюсь, Там. А вы смотрите на меня так, будто я большой злой волк. — Не успела она ответить, как он наклонился и жадно поцеловал ее. — Хотя, должен отметить, вы очень аппетитно смотритесь в красном.

Он отвернулся и стал наблюдать за стадом гогочущих гусей. А Тамара замерла.

Этан загнал ее в тупик, совсем сбил с толку. Он постоянно менялся, дышал то холодом, то зноем, как говорили его служащие. Она даже позавидовала гусям. Вот бы ей расправить крылья и…

Тамара захотелось почувствовать себя беззаботной и легкомысленной, беспечной и веселой. Захотелось впервые за многие годы расхрабриться, вылезти из привычной скорлупы и позволить случайным ветрам куда-нибудь унести ее.

Этан способен ей в этом помочь.

Он не даст погаснуть той искре, что сверкнула между ними. Он может разжечь из этой искры костер.

Но стоит ли рисковать ради мимолетного счастья, которое разлетится в пух и прах, едва только Этан поднимется в самолет, вылетающий в Мельбурн?

Тамара понимала, что должна сделать выбор, пока они едут по дорожкам заповедника.

Это риск. Азартная игра. Смелое предприятие.

Будучи замужем за Ричардом, она даже не задумывалась о таких вещах. Но эта часть жизни завершилась. Ее мечты о счастье были разбиты самовлюбленным эгоистом. Впервые за несколько лет она может делать то, что, черт возьми, интересно именно ей.

Молодая женщина откинулась на сиденье и тоже стала следить за взлетающими гусями. Они поднимались все выше и выше. Прямо в небо.

Может быть, и она на это способна?

Глава 7