Попаданец. Враг поневоле - Марк Сиверский

Подрываю свое тело вверх, лишь за счет морально волевых. Стою чуть сгорблено, пошатываясь. Ноги держат плохо, руки уже не поднимаются. Вкладываю последнюю каплю магии в грудь. Почему-то кажется, что удар придется именно туда. Всё, теперь окончательно пуст.

Воздух чуть дрогнул, и в слабой дымке начала прорисовываться фигура человека, который снимал капюшон. Блеклые цвета одежды вновь приобретали яркие краски. Пару мгновений, и вот он уже стоит передо мной в своей пятнистой одежде. На лице красуется нарочито нахальная, самодовольная улыбка. Но в глазах видно бесконечную грусть.

Он размашисто бьет энергетическим кулаком прямиком в грудь. Всё что я смог, это дополнительно закрыться руками от удара. Угадал, так угадал.

Сам по себе сформировался энергетический щит. Подсознание, по всей видимости, решило защитить мое тело, раз я не в состоянии. Конечно это не помогло. Создание оружия из магии — длительный процесс. То, что получилось за мгновение до удара — капля в море.

Кулак Витаара не заметил хлипкой преграды, и достиг своей цели. Грудь пронзило болью. В глазах потемнело и пролетев с десяток шагов я рухнул на песок прямо у одной из колонн.

Первая мысль, которая пронеслась в голове — я еще жив, но это ненадолго. Голова гудела, тело слабо подчинялось командам. Энергии больше нет, и поэтому заделанная рана на руке снова начала кровоточить.

Краем глаза я увидел медленно идущего ко мне Витаара.

— Ну что? Не передумал? — произнес охотник. — Может всё? Остановимся на этом? Что скажешь? Я хочу, чтобы ты остался в живых.

Как-то уж очень по-отечески это прозвучало. Он думает что победил, но козырный туз пришел ко мне в самый последний момент.

— Лучший, кхе-кхе, помнишь? — сказал я, и вставая с большим трудом на колени, вытер кровь с уголков рта.

У-у-бей, у-у-бей, у-у-бей — скандировала толпа.

Витаар посмотрел на людей и, выдохнув, лишь покачал головой. А же воспользовался шансом, который предоставила мне сама судьба. Всё это время, рядом со мной, находились опертое на колонну двухтрубное оружие и нож, торчавший из колонны. Вынуть нож не было ни времени ни сил, да и возможность победить с его помощью очень призрачна. Вытянув руку я схватил трубки и направил их на охотника, как когда-то он направлял их на меня.

Как этим пользоваться я не знал. Память подсказала, как именно держал оружие Витаар в таверне. Левая ладонь обхватывала деревянную основу снизу, указательный палец правой руки цеплял за один из двух крючков. Я сделал так же, полностью повторяя всё остальное, что мог вспомнить. Интуиция же, в свою очередь, прямо кричала мне в ухо, что нужно дергать крючки, чтобы причинить вред.

Охотник остановился. Его брови медленно поползли вверх. Я же, кряхтя и проклиная собственную слабость, поднялся. Слабые ноги подломились. Меня качнуло в сторону колонны, и я ударился об нее плечом. Вот она теперь и стала моей опорой.

Народ затих.

— Интересная тема. Застрелишь меня, да? А как же честная схватка?

— Я не знаю, что произойдет, когда я дерну за крючок. Но мне плевать! — язык чуть заплетался, и говорил я медленнее, чем обычно. — Ты сам принес оружие на арену, значит всё честно.

— Ружье разряжено, там нет патронов — кивнул Витаар — попробуй, ради интереса.

Я дернул за один крючок, потом за другой. Ничего. Внутри меня всё оборвалось…

— Блин, ты сделал это сразу, без сомнений. Ну ты конь… Вообще-то стрелять можно и так, если вложить в ружьё энергию. Но тебе это не поможет. Я хз почему, оно работает только в моих руках. Как и всё остальное. Да и у тебя сил то так, с гулькин хрен. Не выйдет ничего…брат.

Я схватил оружие за край, и, размахнувшись, попытался ударить охотника, но он перехватил его в полёте, и дернул на себя. Этим он вывел меня из равновесия, и я снова упал на колени.

Витаар навис надо мной.

— Всё, харэ! Ты доказал всем здесь, что тебя не зря называют легендарным воином. Сдавайся! По условиям дуэли, если ты не сдашься, я просто обязан убить тебя. Но я могу не делать этого! Срать я хотел на эти условия! Но ты же, засранец, всё равно не отстанешь от меня, верно?

— Нет, не отстану!

— Вот баран упертый. Ладно, хрен с тобой. Сам напросился.

Витаар направил оружие на меня. Оно засветилось, наполняясь магией.

— По-до-жди — задыхаясь произнес я. — подожди.

Не силы, ни воли. Уже не было ничего. Чудом, по-другому не сказать, я встал на ноги, и плечом прижался к колонне.

— Передумал? — Витаар улыбнулся и убрал оружие.

— Нет! Ты должен убить меня — проговорил я. Голос казался чужим, отстраненным, и неестественно спокойным. — Если ты думаешь, что я не боюсь смерти — это не так. Мне страшно, до жути. Но еще больше я боюсь жить, не сделав всё, что от меня зависит. Многие могли бы мне позавидовать. Я не просто существовал — а жил ярко, каждым моментом. И пусть всё так, я не жалею ни секунды. Я был лучшим, до этого момента. И я сделал всё что мог. Теперь лучший ты. Я рад, что повстречал тебя Витаар Орлин, ты очень интересный человек. Спасибо за бой.

Я поклонился, и снова припал к колонне.

У-у-бей, у-у-бей, у-у-бей — снова закричала толпа.

Глаза охотника заблестели. Губы дрогнули. Он явно хотел что-то сказать, но промолчал. Да и не нужны сейчас слова. Всё итак понятно.

Направив на меня оружие, Витаар отступил на десяток шагов и остановился, оглядывая толпу. Люди продолжали скандировать — убей.

— А-а-а, заткните свои рты, гребаные коршуны — прошипел охотник, но его мог слышать только я. — Прости — еле слышно сказал он повернувшись ко мне, и приложился щекой к оружию, прицеливаясь, словно из арбалета.

Я не стал отрывать взгляд от него, и от его оружия. Умирать нужно с открытыми глазами, цепляясь за жизнь столько, сколько получится. Мне вдруг вспомнилось, что я давал обещание градоначальнику держаться до последнего. Это меня позабавило. Нет, я не выполнял его намеренно. Просто я такой сам по себе. До конца, так до конца.

Я оттолкнулся от колонны и расправил плечи. Последнее мгновение стоит встретить достойно.

Оружие Витаара засветилось, и он дернул два крючка одновременно.

Огонь? Лёд? Магия? Молния? И всё это сразу. Сноп искр сопроводил вылет двух шаров, состоящих из смеси всех этих стихий. Один чуть