Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Поэзия, Драматургия » Поэзия » Москва - Андрей Белый

Москва - Андрей Белый

Читать онлайн Москва - Андрей Белый

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 25
Перейти на страницу:

"Ффр-ффр"... - перелистывал он и вылистывал он; ногтем делал отчертки.

Клопишку поймал; очень много гонялся за молями; раз он заметил, что волос отрос, так что ярко коричневый цвет от щеки отделился: каемкою белой; одною рукою подкрасил он волосы; и - неудачно.

Разгуливал с крашеной рожей, - какой-то собачьей.

6.

...............

За время болезни профессор, по правде сказать, надоел: Василисе Сергевне, Дарьюшке, даже себе самому: он ко всем приставал, всюду дрягал свободной рукою; то слышалось здесь задвигание и выдвигание ящиков, то раздавалось оттуда: понятно, зачем он копался в столе у себя: не понятно, зачем он таскался в буфет и звонился посудою там, любопытно разглядывал все, что ни видел в квартире, все трогал, ощупывал, точно мальчишка.

- Вы шли бы к себе, - замечала ему Василиса Сергевна.

Кривилась губами: как будто она надышалася уксусно-кислою солью. А он, зверевато нацелясь очками, стоял и бранился: и шел в кабинетик: замкнуться в задушлине.

Всем стало ясно: спокойствие жизни семейной держалось уходом его от семьи, чтеньем лекций и всяческим там заседаньем; он дома, ведь, собственно не жил; когда же и жил, то скорее сидел в вычисленьях; опять-таки: вовсе отсутствовал; но вычислять было трудно теперь - с разможженым виском: оказалось, что он есть помеха жене и прислуге, что вовсе не дома он в собственном доме:

- Ведь вот: чорт дери!

Василиса Сергевна вполне поняла, что профессор отсутствием только присутствует в доме; присутствием он вызывал раздражение; и на лице ее кисло теперь разыгралася драма; утрами и днями она журавлихой слонялась в своем абрикосовом платье, которое висло; и плюшевой, палевой тальмою куталась. Платья на ней превращались в вислятину.

Груди ее были - тряпочки; ножки ее были - палочки; только животик казался бы дутым арбузиком, если б не узкий корсет; надоела журба ему; и надоела под пудрою старуховатость лица; на Ивана Иваныча веяло зеленоватою скукой; в лавандовый запах не верил; он знал, что от нежно-брусничного рта пахнет дурно; жевала лепешечки мятные.

Слышалось дни-деньски:

- Ниже нуля стоит градусник... Антимолин я купила...

- Прекрасно, - едва отзывался профессор.

- Скажу а пропо: одолела меня гиппохондрия: и - Задопятова: все оттого, что у нас - автократия, и оттого, что из кухни несет щаным духом... убогие аппартаменты наши...

Профессор вырявкивал:

- Не разводи бобыляины.

Наденька плаксила:

- Не говори мертвечины.

...............

А Митя ходил к фон-Мандро: Василиса Сергевна ему выговаривала:

- Уж не думаешь ли лизоблюдничать там?

Улыбался покорно: и все-таки - шел: к фон-Мандро; раз профессор со скуки ему предложил уравнение: Митенька нес чепуху:

- Ты, брат, двоечник.

Митенька чмокал губами, стыдился, но быстро ушел: к фон-Мандро.

...............

Только с Наденькой было легко; но ее, как и не было: курсы. А вечером часто ходила в театр: но когда появлялась она, голосенком везде подымала звоночки: веснела глазами; вертеницы строила: и перепелочкой бегала - в рябенькой кофте с узориком травчатым (птичка чирикала): вечером, кутаясь в мех перегрейки, бежала наверх, чтобы в синенькой триповой комнатке что-то читать: до трех ночи.

Однажды с собою она принесла синеглазый цветочек: Ивану Иванычу: он добрышом посмотрел:

- Ах, девчурка!

Он был цветолюбец: и - нос тыкал в цветики.

...............

Вшлепнулся в кресло над крытым столом.

Василиса Сергевна затеяла:

- Шубнику беличью Надину шубку - скажу я - продать: купить мех настоящий: теперь говорят, что и соболь недорог.

Пропели часы под стеклянным сквозным полушарием на алебастровом столике.

- Шуба соболья кусается - в корне взять: полугодичное жалованье. 1000

Отодвинул тарелку.

- Невкусен суп с клецками, - бросил салфетку он.

Встал и пошел, сотрясая буфет, чтоб замкнуться в задушлине: фыркаться в пыльниках.

Там за окошком валили снега.

7.

И захаживал Киерко: синий курильник устраивать.

Он потопатывал в валенках, в старом своем полушубочке, в клобуковатой, барашковой шапке: кричал еще издали:

- Ну? Как живется? Как можется?

Дергал плечом, вертоглазил, наткнувшись на свару: профессору вклепывал, ловко руками хватаясь под груди:

- Э, полно, - да бросьте: какой вы журжа!

Вынимал чубучок свой черешневый:

- Лишь толокно вы бобовое - ну-те - разводите: я ж говорю!

Глазик скашивал в дым, а другой - закрывал; и зеленой бородкою дергал: показывал лысинку.

Раз он наткнулся: профессор стоял перед дверью: профессорша в старом своем абрикосовом платье с горжеткою белой стояла - за дверью (лишь виделся - стек блеклых щек).

- Погодите, - вскипался профессор руками враспашку.

Профессорша вякала:

- Не бородою ведется хозяйство.

- Не косами.

Но, выгибая губу, на него завоняла разомкнутым ртом:

- Головастик!

- Касатка!

Вмешался тут Киерко:

- Бросьте!..

Профессор в ветшаном халате таким двоерогом тащился к себе: со зрачками вразбрось, со словами вразбродь и с рукою вразбежку; наткнулся на Митеньку:

- Ты чего кляпсишься?

Киерко, выйдя в столовую, сел и курил свою трубочку:

- Ну-те - житейщина, нетина, быт.

Не ответила: плакала.

- Он аттестует себя... таким образом.

Киерко бросил доскоком зрачочек, додергал носок, докурил, вынул трубочку, ей постучал о край столика: быстро пошел: и наткнулся - на Митеньку.

- Парень же ты, - жеребчище.

Прибавил:

- Досамкался, брат, до делов: брылотряс брылотрясом.

И вдруг оборвал:

- Брекунцы-то оставь, - не поверю ни слову: и так на дворе там у нас разговоры о книгах пошли.

В кабинете профессор беспроко нагрудил предметы: устраивал грохи - на полке, под полками.

А Киерко долго смотрел на него:

- Хоть бы пыль постирали: желтым-желто в комнате: шкапчика три прикупили бы, да запирали бы книги - на ключ: это ж - ну-те - опрятней: и все же сохранней.

Профессор тащился рукой за платком.

В то ж мгновенье сомненье его посетило: он - вычихнул.

- У петуха - чорт дери - сколько ног? - он уставился в Киерко.

- Три - говорят!

- Нет, позвольте-с, - профессор обиделся даже, - я знаю, что - две.

- Почему же он спрашивал?

Вдруг он поморщился.

- Руку жует что-то мне.

И потрогал свободной рукою висящий свой кутыш.

Когда ушел Киерко, стал он копаться в своих вычислениях, выщипнул две-три бумажки из кипы, на ключ запер дверь, сел на корточки, угол ковра отогнул, вынул малый паркетик (тот самый, который, он знал, - вынимается): и под паркетик запрятал бумажки: на этих бумажках крючки начертили суть жизни его; почему же не свез в стальной ящик он сути открытия? Не догадался, - не знал, может быть, что такая есть комната в банке, где ящик стальной покупали.

Он многого вовсе не знал: угол повара с ним путешествовал всюду.

...............

В те дни пережил настоящее горе.

С раздувшимся брюхом, с отшибленной лапою Томочку-песика раз принесли: раздавила пролетка; сложили, смочили свинцовой примочкою, перевязали огромными тряпками: он, перевязанный, молча дрожал, закосясь окровавленным взглядом: профессор весь вечер над ним просидел на карачках:

- Что, брат, - тебе трудно?

А ночью бродил по ковру: утром пес приказал долго жить: очень плакала Наденька.

Спорили:

- Надо к помойке нести!

- Что вы, что вы, - взварился профессор: взъерошился весь, - вырыть яму в саду!

Было сделано: Томку несли зарывать, а профессор Коробкин, оставшийся в доме, им рявкал в окошко:

- "Не бил барабан перед смутным полком, когда мы... - споткнулся он: - пса хоронили"...

И вечером всем он доказывал:

- Индусы, в корне взять, верят, что души животных опять воплощаются: в нас; да-с - по их представлениям пес, говоря рационально, опять воплотится.

- Э, э - брехунцы, - посипел св 1000 оей трубочкой Киерко.

Наденька верила:

- Может быть, песик вернется к нам: мальчиком.

Да, костогрыз приказал долго жить.

8.

Вот и стала Москва-река.

Салом омутилась, полуспособная течь: пропустила ледишко: и - стала всей массой своей: ледостаем блистающим.

Зимами весело!

Крыты окошки домов Табачихинского переулка сплошной леденицею: массою валит охлопковый снег: обрастают прохожие им: морозец обтрескивает все заборики, все подворотенки, крыши, подкидывая вертоснежину, щупая девушек, больно ущемливая большой палец ноги; и - дымочком подкудрены трубы; обкладывается снежайшими и морховатыми шапками синий щепастый заборик; сгребается с крыш; снег отхлопывает от угольного, пятиэтажного дома на весь Табачихинский переулок: под хлопищем - сходбище желтых и рыжих тулупов.

- Стужайло пришел: холодай холодаевич.

Виснут ветвями деревья вкруг серозеленого дома: затылки статуек фронтона в снегурках: подъездную ручку попробуешь, - липнет от холоду: там же, где тянется сниженный на-бок, поломанный старый забор, в слом забора глядят не трухлявые земли, как летом, - нет, нет: урожаи снегов обострились загривиной белою: а из ворот, где домок желтеет, стекает сплошной ледоскат, обливающий улицу скользью, едва припорошенной сверху.

1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 25
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Москва - Андрей Белый торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Вася
Вася 24.11.2024 - 19:04
Прекрасное описание анального секса
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит