Приют Одиннадцати - Вячеслав Ракитянский

— Как «морковка»? Сработала?

Манфред поднял с пола ледовый крюк и бросил его в сумку. На глаза ему снова попался небольшой пластиковый шприц. Он решил не говорить Ракешу ничего, пока не выяснит, насколько ему можно доверять. Лист вытащил шприц, достал вальтер и направил ствол на Ракеша. Тот улыбнулся и развёл руками.

— Да, давайте добавим сцене трагизма. Послушайте, Лист… Чёрт!

Манфред сделал несколько шагов к двери, продолжая держать Ракеша на прицеле.

— Я не собираюсь вас убивать, кем бы вы там ни были. Я просто хочу, чтобы вы оставались в номере, пока я не вернусь в отель. И не нужно за мной следить, Ракеш. Я вернусь… Обещаю.

Лист дернул за телефонный шнур, вырвав с корнем розетку, спрятал пистолет и вышел.

В ближайшей больнице ему просто отказали и даже не назвали причины. В аптеке, что попалась на пути, не оказалось оборудования и необходимых реагентов, но стоявшая за прилавком миловидная девушка окликнула Манфреда, когда он уже толкнул стеклянную дверь на улицу. Вышла из-за витрины и почти побежала по залу, поскользнувшись перед самой дверью. Листу пришлось придержать её за локоть.

— Вот, — девушка поправила волосы и протянула Манфреду небольшой листок, — это независимая коммерческая лаборатория, тут неподалёку. Думаю, они смогут вам помочь.

— Спасибо.

Манфред взял визитку и, воспользовавшись паузой, внимательно рассмотрел девушку. Брюнетка с короткой стрижкой. Тёмные глаза и тонкие брови. Её можно было назвать стопроцентной красавицей, если бы не слегка крупноватый для её лица нос.

Выйдя на улицу, Манфред оглядел зал аптеки через прозрачную витрину. Увидел, как девушка повернулась в его сторону и улыбнулась.

Манфред обернулся ещё раз, когда поворачивал за угол, решив, что обязательно вернётся сюда, если, конечно, обстоятельства позволят.

Через пару кварталов он отыскал нужный адрес, вошёл и направился к невысокой стойке в углу холла.

Вся процедура заняла не больше четверти часа. В приёмную вышел пожилой мужчина, в одной руке он держал шприц, в другой — лабораторное заключение, которое тут же протянул Манфреду.

— Что там? — спросил Лист, одновременно пытаясь разобрать мелко отпечатанный текст.

— Пентотал, — ответил мужчина, — довольно сильный наркотик. Относится к препаратам для внутривенной анестезии. Практически отсутствуют побочные эффекты… Ну, если вводить небольшую дозу. Жирорастворимый… Что ещё?

— Убить при помощи него можно?

Мужчина пожал плечами и уставился на Манфреда. Поправил очки и засунул руки в карманы халата. Листу показалось, что тот несколько напуган и нервничает.

— Я вас не понимаю.

— Если ввести весь шприц? Можно ли убить? Что непонятного?

Мужчина надул щёки и несколько раз покачнулся взад-вперёд на каблуках. Вытащил руки из карманов и, не придумав, что с ними делать дальше, сцепил их за спиной.

— Нет. Количество может повлиять только на скорость получения нужного эффекта.

— Какого эффекта? — Манфред уже начинал терять терпение.

— Ну, замедление реакций организма, я не знаю… Пе-перед операцией. Как вам ещё о-объяснить?

От волнения мужчина начал заикаться.

— Снотворное?

— М-можно и так сказать.

Манфред открыл дверь и неслышно вошёл в номер.

Ракеш сидел за столом, раскачивался и перебирал пальцами белые блестящие чётки. Глаза его были закрыты, губы беззвучно шевелились. Манфред кашлянул в кулак, и Ракеш приоткрыл один глаз. Приподнялся, спрятал в карман чётки и снова опустился на стул. Лист разместился напротив.

— Быстро вы…

Манфред не ответил. Достал из кармана шприц, положил на стол. Пристроил рядом вальтер. Даже с предохранителя снял для убедительности. Ракеш рассеянно следил за Листом, демонстрируя полную незаинтересованность.

— Как вы объясните вот это? — спросил Манфред и кивнул на шприц.

— Я не знаю, о чём вы…

— Знаете!

— Послушайте…

— Я только что сделал анализ. Это не яд, Ракеш.

— И что?

— И что! Меня никто не собирается убивать, вот что! Так что им от меня нужно? Наверное, то же, что и вам, я правильно понял?

Ракеш облокотился на спинку стула и задумался, играя желваками. Наконец после продолжительного молчания он хлопнул по столу ладонями.

— Хорошо. Я расскажу вам всё, что мне известно на сегодняшний день. Но у меня есть одно условие…

Манфред отрицательно замотал головой и накрыл ладонью вальтер.

— Что? Вы не согласны? Это, между прочим, мой пистолет… — Ракеш указал на вальтер, — не забывайте об этом.

— Я помню.

— Послушайте, я вытащил вас из клиники. Я…

В этот момент Манфред во второй раз за сегодняшний день почувствовал сильный спазм и схватился за голову обеими руками.

Сколько сейчас? Часов пять, возможно — полшестого.

Было ещё довольно темно, и он несколько раз чуть не свалился на дно небольшого обрыва. Наконец, выбрал место, с которого Эйгер будет как на ладони.

Сегодня до полудня все четверо должны были пройти первое ледовое поле. Фред знал, что Вилли и Эдди собирались преодолеть ледник шириной в полкилометра за пять, максимум шесть часов, по сотне метров за час. Но сейчас было видно, что дела Вилли совсем плохи, и к десяти утра группа и до середины ледника не добралась. После небольшого отдыха альпинисты начали медленно спускаться.

К полудню они были в начале второго ледового поля и ещё полдня потратили на то, чтобы спуститься к Красному Зеркалу. Но верёвка, по которой они вчера прошли траверс, была опрометчиво снята. Фред видел, как в течение следующих трёх часов Андреас совершал одну попытку за другой, но зацепиться за противоположную сторону выступа так и не смог. Последние попытки Хинтерштойссера пройти тридцать метров траверса в обратную сторону Фред уже не мог разглядеть из-за окутавшего Эйгер тумана. К вечеру погода окончательно испортилась, и начался снежный буран.

Через минуту снег был везде, теперь Фред не видел ни отеля, ни палаточного городка. Он чувствовал, как раскалывается от невероятной боли его голова. Опустил глаза, но не смог разглядеть ни земли под ногами, ни собственных ботинок.

Кто-то сильно трясёт его за плечи.

— Манфред! Манфред!

На этот раз воспоминания были настолько реальными, что Листу показалось, что он всё ещё находится в Альпах.

Открыл глаза. Ни снега, ни ветра. Номер отеля, Ракеш. Он что есть силы трясёт Манфреда за плечи. Головная боль постепенно растворяется, уходит.