Призма пораженного Я - Александра Будиловская

Спустя 15 месяцев девушке довелось в последний раз повидаться с впредь ушедшим навсегда из ее жизни животным. В сновидении перед Легран раскинулся знакомый пошарпанный дом, в одной из квартир которого она прожила все свое детство. Касио шагала вслед за бабушкой, которая по воле фантазии так же жила в этом здании. Они поднялись наверх, и женщина отворила узкую дверь в свою квартирку. Внутри было невыносимо душно и жарко, в маленьком пространстве едва ли можно было развернуться, что порождало отголоски клаустрофобии. Немудрено, что девушке поскорее захотелось покинуть комнату, напичканную мебелью до предела. Цветовая палитра сновидения оставляла желать лучшего: словно Петербург Достоевского из «Преступления и наказания» снизошел со страниц книги в ночную киноленту какой-то заурядной особы. Желтые, оранжевые и охристые оттенки пропитывали Легран чувством незащищенности, заставляли легкие сжиматься, а пот выступать на лбу. Помедлив Кас еще чуть-чуть, обморок непременно настиг бы ее бледное тело, однако она сумела вовремя сориентироваться и покинуть комнату, пока женщина искала что-то в одной из темных коричневых тумб. Судя по раздающимся вздохам и возгласам, она пыталась найти какой-то ключ. Немного позже пожилая мадам и внучка покинули подъезд и прошли вдоль строения до одного из соседних входов. Легран ни за что не забудет эти железные двери родного дома, с которым у нее, увы, сложились противоречивые отношения. Зайдя внутрь, девушка ожидала столкнуться с очередными угрозами, однако в этот раз путь до квартиры оказался благополучным — без стресса и паники в напарниках. Когда ключ провернулся несколько раз, и пространство внутри квартиры поглотилось всеобъемлющей тишиной, внимание Кас почему-то сосредоточилось на двери-гармошке, ведущей в просторную комнату Колет. Что-то неизвестное и таинственное манило девушку в солнечную спальню. И как только она зашла, все встало на свои места: на застеленном белоснежным пастельным бельем диване девушка увидела здорового и еще совсем маленького Франка. Он глядел на нее без доли обиды и звал скорее вместе порезвиться в лучах дневного мягкого света. Хозяйка без раздумий бросилась к собаке, принялась чесать живот и ласкать добрыми словами его навострившиеся ушки. Казалось, что еще мгновение и из груди выбьются потоки яркого сияния, исходящего прямиком из склеившегося по кусочкам раненого сердца. В момент полной благодати, Легран ощущала себя ребенком, совсем не знающим печали и жестокости этого неоднозначного мира, будто прежние тяготы никогда и вовсе не существовали. С кухни доносился голос молодой Хартманн, болтающей о чем-то с бабушкой. Колет звучала особенно: бархатно и ласково. Касио взглянула на руки, которые оказались неожиданно маленькими, точно у шестилетней девочки. Проронив от удивления короткую фразу, девушка с изумлением заметила, что и голос ее стал совсем тоненьким. Но едва ли она успела понять, что вернулась на годы назад, поток мыслей прервала стремительно приближающаяся материнская речь. В комнату вошла улыбающаяся Колет. Она подняла дочь на руки и приветливо о чем-то заговорила. В эти поистине сладкие секунды сон предательски оборвался. Легран проснулась, ощущая, как сердце ее медленно и болезненно разрывается на части. Так страшно оставаться наедине с реальностью, в которой большинство людей чуждо, и только меланхолия сохраняет свою ненужную преданность, а перед глазами все стоит застывшая контрастная картина… Кас не поднималась с постели еще минут пятнадцать, беззащитно всхлипывая, наполняла подушку слезами беспомощности и безмерной тоски. А когда выглянула в окно, чтобы ветер охладил разгоряченные щеки, девушка увидела особенное солнце. Точнее сказать, для всех светило было самым что ни на есть обычным, но Легран казалось, что оно сияло как в сновидении, в которое так страстно ей желалось вернуться вновь. Своим светом оно освещало мир так, что краски воспринимались ярче, словно в детстве, когда все вокруг выглядело абсолютно иначе — насыщеннее и живее.

С тех пор Франк прекратил посещать сознание девушки по ночам, начал постепенно исчезал из ее памяти, оставляя за собой лишь тонкий след испачканных лап, потому что теперь, он, наверняка, был свободен и гулял столько, сколько мечталось его беззаботной душе, резвился в траве и глубоко вдыхал райский воздух.

15. Дом Хейза

В компании душной рыжей особы

Мечтается выйти на уличный зов.

Намного приятней при виде зазнобы

Ловить глазами черты облаков.

Сложно было понять, как поместилось больше десятка приглашенных людей в маленькой квартирке Леви, где каждый свободный угол был заставлен предметами быта. Стоило только Касио переступить порог, она сразу ощутила резкий аромат женского парфюма. Девушка недолюбливала подобные яркие запахи, потому что из-за них ей безжалостно что-то начинало щекотать в носу, и вдобавок ко всему голова тяжелела и неприятно побаливала. Видно было, что хозяева старались наилучшим образом прибраться к ужину, однако, как и полагается в доме, где живет ребенок, повсюду натыкаешься на напоминания о том, что здесь действительно поселилось дитя. У основания зеркало покрыто крохотными отпечатками пальцев, заметно, что стены разукрашены фломастерами, несмотря на то, что кто-то хорошенько пытался оттереть это безобразие. Стоит ли упоминать об обилии детских игрушек и различных шампуней в ванной комнате? Издержки семейной жизни… Вероятно, сегодня для Хейзов был редкий день, ведь маленького хозяина отправили на попечительство бабушки. Катарина оказалась крайне приятной девушкой, которую правда почему-то очень хотелось пожалеть. На ее румяном лице заметно отражалась усталость от обилия домашних дел и сотен тяжелых ночей возле детской кроватки. Помнится, Леви рассказывал о ее послеродовой депрессии и бессоннице. Но вряд ли Катарина хотела бы знать о том, как сильно заметны ее недосыпы. Хейз же был напротив очень эмоционален и возбужден. Сейчас как никогда хорошо чувствовался его доминирующий внутренний ребенок. Касио вновь взглянула на Катарину и захотела снова ее мысленно пожалеть, однако искренняя и восторженная улыбка девушки, с какой она глядела на мужа, остановила Легран.

В компании незнакомцев Кас ощущала себя не слишком комфортно. Она все ждала, когда раздастся звонок и к ужину присоединится задерживающийся Жюль, между тем пробуя гастрономические шедевры Кэти. С каждой секундой девушка все больше понимала природу восторженных рассказов Леви о кулинарных способностях возлюбленной. Из всех присутствующих Легран запомнила всего несколько имен: Аврил и Луи, недавно обрученная пара, и рано полысевший холостяк Каспар, питающий особую страсть к канапе, которых к слову осталось всего две штуки. За противоположным концом стола сидел источник головной боли — рыжеволосая бестия, очень звонко хохочущая с совершенно несмешных анекдотов. Если бы только она знала, как отравляют вечер Касио ее духи! От смеха этой особы становилось вдвойне душно, отчего Легран решила выйти проветриться на балкон. Прохладный воздух приятно