Еврейский бог в Париже - Михаил Левитин

Азеф. Никогда сюда не возвращаться, никогда! Забыть, что ты здесь родился, забыть, что здесь похоронены твои отец и мать, научись зарабатывать, не завидуй никому, живи своим трудом, не стремись к власти над людьми, помни, люди — говно, человек — все. И забудь, что у тебя есть старший брат.

Давид. Я не понимаю.

Азеф. А ты вбей себе это в голову, потом поймешь.

Давид. А почему она вас Иваном Николаевичем зовет?

Азеф. А вот я тебя, сейчас язык вырву!

Входит Лилия Михайловна.

Лилия Михайловна. Ничего, что без скатерти, я белье в прачечную отдала?

Азеф. На скатерти мы только по субботам дома ели, на крахмальной, отбеленной. Спасибо, Лилия Михайловна. (Она уходит.) Вкусно?

Давид. Еще как вкусно!

Азеф. Ну, жри (смотрит на него). Здравствуй, брат Давид!

Улица. Подъезд. За стеклом подъезда — Девушка. Свистки полицейских, потом засеменила толпа.

Голоса. Где? — На Вознесенском. — У нас, на Вознесенском. — Губернатора? — Хотели губернатора, а вышло никого, губернатор болен, дома лежит. — Ошибка, бомбу в секретаря. — О, Господи, Господи! — А бомбисты молодые? — Молодые, молодые, двух сразу подстрелили. — Ай да девушка, смотри, смотри, ты видел когда-нибудь такую девушку? Бежим с нами, девушка, там интересно. Девушка, а вы убийцу не видели? Как увидите — кликните, мы его скрутим, а вознаграждение пополам — и айда, вам весело с нами будет. — А то побежали, девушка. Ай да девушка!

Голоса смолкают. Свистки далеко. Прижимаясь к домам — Савинков.

Девушка (выбежав из подъезда). Сюда, сюда, поскорее, и не раздумывайте. Я вас ждала.

Савинков. Вы ошиблись.

Девушка. Да не сопротивляйтесь же, на вас лица нет, идите за мной.

Савинков колеблется, но она вталкивает его в подъезд.

Савинков. Кто вы?

Девушка. А вы блестяще ориентируетесь. Я так и знала, что вы свернете на Калязьева, а дальше через Воронцовскую и мимо меня. Я только не знала, что это будете именно вы.

Савинков. Этот город мне хорошо знаком.

Он страшен. Хромает. Поддерживает одну руку другой.

Девушка. Что, не повезло?

Савинков. Это бывает, бывает, куда мы идем?

Девушка. Я здесь жила когда-то, но ко мне не пойдем, ко мне нельзя.

Савинков. Отпустите меня, куда вы меня тащите?

Девушка. Район оцеплен. Уйти не удастся. Я — ваше единственное спасение. Единственная, кому вас хоть немножечко жалко.

Савинков. А я нуждаюсь в жалости?

Девушка. Кто в ней не нуждается?

Савинков. Тогда пожалейте меня.

Девушка. Поднимайтесь, поднимайтесь. Сейчас будет моя квартира. Здесь надо потише.

Савинков. Ваш отец — военный?

Девушка. Откуда вы знаете?

Савинков. Там — табличка…

Девушка. Военный. Но к родителям мы не зайдем. Я не видела их полгода, и вдруг с таким кавалером!

Савинков. Мне нельзя попадаться. У меня смертельный приговор. Я бежал.

Девушка. Знаю, знаю.

Савинков. У меня голова кружится. Бесконечная лестница. Я высоты боюсь. Оставьте меня здесь. (Садится на ступени.)

Девушка. Идемте, идемте. Еще два пролета — и чердак. Вам очень больно?

Савинков. В спину стреляли, попали в руку, а мои товарищи, кажется, убиты.

Девушка. Дело стоило того?

Савинков. Как вы смешно говорите — дело! Кто вы?

Девушка. Я знаю про вас все.

Савинков. Пожалейте меня, я нуждаюсь в жалости. Вы такая красивая, что, когда я смотрю на вас, на моих глазах выступают слезы.

Девушка. Это у вас от боли. Сейчас, сейчас.

Поднимаются на чердак.

Савинков. Закрыто. Мы в ловушке.

Девушка. А ключи на что? Вот они. (Открывает дверь.) Тише! Вы ничего не слышите?

Савинков. Птицы свистят.

Девушка. Со стороны Зимнего, ничего?

Савинков. Не слышу.

Девушка. Рвануло что-то, кажется.

Савинков. А что там должно произойти?

Девушка. Убийство царя.

Савинков. Ерунда! Кто вам сказал? Вы посвящены?

Девушка. Группа Павлова бросит бомбу в царя у Аничкова моста.

Савинков. При чем тут Павлов? Вы-то откуда знаете? Кто вам сообщил?

Девушка. Азеф.

Савинков. Вы знакомы с Азефом?

Девушка. Я его ненавижу.

Савинков. Пустите меня, я пойду.

Девушка. Хотя, если бы не Азеф, мы бы никогда не остались наедине. А я этого всегда хотела.

Савинков. Меня вы откуда знаете?

Девушка. По Женеве. Я видела вас только раз, сразу по приезде, мне сказали: «Вот Савинков, смотри!» Ведь вы Савинков?

Савинков. Вам-то какое дело?

Девушка. А я подумала — он не похож на убийцу. Если бы не мой жених, я бы в него влюбилась.

Савинков. Я не убийца.

Девушка. Тише, тише, а сейчас? Это не у Аничкова?

Савинков. Да говорю вам, никакого другого взрыва не будет, вы дезинформированы.

Девушка. О, нет, я знаю об этом лично от Азефа.

Савинков. Азеф доверяет вам?

Девушка. Я не доверяю ему.

Савинков. Откуда вы знаете об Азефе?

Девушка. Мне поручено следить за ним.

Савинков. Вы из охранки?

Девушка. Да. Вы можете застрелить меня, но больше никто в мире не захочет вас спасти.

Савинков. Прочь! Я не нуждаюсь в спасении.

Девушка. Тише, тише! А сейчас — ничего?

Савинков. У вас мания, вашего царя, действительно, убьют, но не сегодня.

Девушка. Нет, сегодня. Иначе бы вас никогда не послали на это обреченное дело.

Савинков. Вы хотите сказать — нас подставили?

Девушка. Да. Азеф.

Савинков. Прекратите произносить это имя всуе! Господи, как я влип! Девушка-филер, рука ноет, отпустите меня.

Девушка. Вы не похожи на убийцу.

Савинков. Я не убийца.

Девушка. Нет, убийца. И сейчас вам хочется убить меня.

Савинков. Если бы вы не были так красивы…

Девушка. А вы стреляйте, стреляйте, мне всегда казалось, что меня убьют именно здесь, на чердаке собственного дома, я забиралась сюда все детство, я знала, где-то здесь прячется бродяга с фосфоресцирующими глазами, вот он спит, положив голову на чемодан, прикрывшись пальтишком, я стою в углу, боясь пошевелиться, а он, все так же лежа, поворачивается ко мне, приподнимает голову, а потом… Если у вас остались пули, убейте.

Савинков. Я не бродяга.

Девушка. Вы — раб. Раб Азефа.

Савинков. Хватит, пожалуйста.

Девушка. Это он послал вас на заведомо провальное дело, подставил. А сейчас, сейчас вы ничего не слышите?

Савинков. Что я должен слышать? Сумасшедшая девушка! Вы в революцию играете? Идите к родителям, они ждут вас там, внизу.

Девушка. Да, меня ждут, но я останусь с вами, потому что вас никто не ждет, потому что вы — раб и обязательно когда-нибудь попадетесь, по глупости, на какой-нибудь ерунде, вот как сейчас. Вам припомнят все, и расстреляют. А господин ваш к тому времени уже будет далеко. Но он успеет чужими руками убить царя.

Савинков. Вам и мое будущее известно?

Девушка. Я слежу за Азефом. На что-то я оказалась все-таки способна, они готовили два покушения одновременно, одно ваше — на губернатора, но это фикция, чтобы отвлечь, другое, настоящее — на царя.

Савинков. Почему он не посвятил меня?

Девушка. Потому что он плевал на вас, он на всех плевал!

Савинков. Он спас меня от расстрела.

Девушка. Он себя спасал, он — игрок, ему важно было набрать очки у партии, и теперь он убьет царя, чтобы вы простили ему двойную игру!

Савинков. А, вы про это? Бурцевские штучки! Дался вам всем Азеф! Он — честнейший малый.

Девушка. Он — негодяй. Кто может доверять человеку с таким лицом!

Савинков (рассмеявшись). Какое у него лицо? Да, женщинам он не нравится, ему и не надо нравиться, ему есть чем заняться в этом мире.

Девушка. Савинков, меня послали проверить Азефа, Азеф — агент охранки уже около десяти лет, меня послали проверить — какую роль он играет в партии, ему перестал доверять Рачковский. Савинков, Азеф и есть провокатор.