Стальная штучка - Николай Катаев

– Вы знаете, сколько таких посланий они получают ежедневно? Тысячи. И вы думаете, что там все их просматривают? Только потеряете время.

– Что вы предлагаете?

– Воспользоваться моим проверенным каналом. Мои друзья войдут в любую сеть и выйдут напрямую на главного редактора. Главная задача в любом бизнесе – это выйти на лицо, принимающее решения.

Он ухмыльнулся.

– С вашими друзьями я уже столкнулся. Спасибо.

– Зря вы так о них. Они прагматичные люди. Будут делать то, что приносит деньги. У вас есть другие каналы?

Он промолчал, что означало, что не было. Потом сказал:

– Я подумаю.

Вероника была уверена, что он уже подумал. Просто решил держать паузу. Несолидно все же так вот взять и сразу согласиться.

К вечеру того же дня он посчитал, что пауза соблюдена, и пришел к ней с согласием. А к этому времени Вероника уже полностью отдавала себе отчет в том, какое испытание ей предстоит, если будет заперта в одной комнате с двумя постоянно ноющими существами. Но если для ребенка это было простительно в силу возраста и испуга, то от подруги она такого не ожидала. Юлька постоянно изводила ее и себя вопросами: «Ну почему?» Потом пошли дети. Как они? И, конечно, «муж», которого она не называла вслух, но который фигурировал среди ее страхов. Никакие аргументы о том, что это не бандиты, не действовали. К концу дня у подруги и вовсе началась истерика, когда она стала обвинять Веронику в своих несчастьях. Аргументы, что она ее не приглашала и одежду не просила, не действовали. Дошла до того, что даже стала угрожать, что, мол, «он» еще покажет Веронике за то, что она втянула ее в неприятности. Их перепалка привела к новому плачу ребенка. Поэтому первое, что Вероника спросила у пришедшего вечером Антона Ильича, было:

– У вас есть вино?

Он странно посмотрел на нее и отрицательно покачал головой.

– Пошлите ваших па… – Она чуть не сказала «патриотов», что он скорее всего посчитал бы оскорблением, а в ее планы не входило ссориться с ним на этом этапе. – …товарищей, чтобы купили бутылку хорошего вина. Хорошего! – повторила она с ударением. – Не бодяжного. Оно требуется для поддержания мира и стабильности в нашей комнате. Иначе я сойду с ума, и вся ваша затея провалится.

И пока один из товарищей Васильченко разыскивал напиток для поддержания спокойствия среди узников, они вели разговор. Беглый майор излагал задачу:

– Я уже начал записывать свою часть. Подготовьтесь! Завтра с утра я принесу камеру, и запишем ваши показания.

Он не мог отказаться от своей старой чекистской привычки и вместо нормального человеческого языка постоянно употреблял «сведения», «показания».

– Приложим электронные копии документов, и у нас будет полный комплект материала, который появится на первых страницах всех газет.

Надо было охладить его пыл. Не хватало еще ей фигурировать в попытках похищения секретных американских технологий. Это будет прекрасным дополнением к ее досье, которое уже имелось у ФБР.

– И что вы собираетесь делать с вашим файлом?

– Послать вашим ребятам, как вы предлагали.

– Послать моим ребятам, – повторила она за ним. – А знаете, что они с ним сделают?

Он, естественно, не знал.

– Продадут, но от себя лично. И ваше движение останется без средств для финансирования.

Он скривился.

– Так вы не доверяете своим друзьям?

– А вы доверяете своим начальникам? Кому сейчас можно доверять?

А вот это было неправдой. Хакеры из клуба ДвойногоДжо неоднократно доказывали свою порядочность. Других там не держали.

Но надо было брать инициативу в свои руки.

– Пошлите им копию одного из ваших документов с описанием, что именно у вас имеется, и свои финансовые условия. Документы можно легко подделать, а вот свидетельские показания – нет. Поэтому приберегите записи для последнего этапа, когда найдется покупатель.

Он оценивающе посмотрел на нее.

– С вами легко работать.

На удивление оказалось, что и с ним тоже. Вероника ожидала, что будет тяжелее. По-видимому, желание отомстить было столь велико, что победило осторожность. И видеозапись откладывалась на неопределенное время. Не хватало ей только мелькать на экране.

Потом, чтобы все выглядело правдоподобно, пришлось вступить с ним в полемику насчет долей в причитающихся деньгах. Наконец Вероника со вздохом согласилась, подумав при этом, что впервые в жизни она не желает получить деньги, а сделает все, чтобы затея провалилась.

Появился посыльный с бутылкой, и ей пришлось прерваться, чтобы отнести ее Юльке в качестве успокоительного средства. Та встретила ее вопросом:

– Ну как?

– Работаем.

Вероника не посвящала ее в детали. Просто сказала, что она сделает для них работу, и их отпустят. Юлька даже не пыталась узнать. «Муж», видимо, приучил ее не лезть в чужие дела.

– Поскорее! – сказала она, наливая вино в стакан. – Я не собираюсь здесь сидеть вечно.

Вместо ответа Вероника приказала:

– Дай мне мои конверты!

Посчитав, что уже настал момент выдвигать требования, вытащила часть денег и пошла обратно к бывшему майору:

– Пошлите вашего товарища, чтобы купил мне одежду и белье. Пусть сообразит, что надо. Мне все равно, в чем сидеть в этой хибаре. Лишь бы в чистом. И еще для девочки девяти лет.

Вручила деньги и дала свой размер. Подумала и добавила еще денег.

– Пусть купит «Нинтендо 3 Ди Эс». Разъясните ему, что это такое!

Анин прошлый «Нинтендо» пропал вместе с ее сумкой на пыльной дороге, и новый будет хотя бы каким-то развлечением для дочки. На этот раз компа ей не видать. Можно было даже не спрашивать.

Антон Иванович повертел в руках купюры и без возражений пошел договариваться. Видимо, решил, что ее сотрудничество стоит хлопот.

Ну а потом наступил самый сложный момент. Она стала писать по-английски текст для Тройного Питера, который на самом деле был ДвойнымДжо, и Антон Ильич с подозрением вновь и вновь перечитывал текст, пытаясь понять, нет ли в нем подозрительных слов и выражений. Конечно, после происшедшего на предприятии он ей не доверял. Но у него не было другого выхода.

– Поубедительнее! – наставлял он ее. – Чтобы они тут же ухватились.

А Вероника подумала, что помимо двух факторов, которые движут людьми и о которых говорил ей Антон Ильич на заводе, – денег и страха, существует еще третий: чувство мести. Раньше она думала, что оно больше характерно для женщин, но оказалось, что и мужчины ему не чужды. Только объекты разные. Если у женщин – это их бывшие мужчины, то у мужчин – их бывшие начальники. Уволенный майор не побоялся связаться с самой могущественной организацией в России.

– Посылайте! – наконец предложила Вероника после того, как текст был многократно перечитан.

– Пошлю, – сказал Антон Ильич, сложил листок и спрятал его в карман.

Он посмотрел на часы и стал собираться, что означало, что послание уйдет не из этой квартиры.

«Предусмотрителен бывший майор! Это усложнит задачу для ребят».

Пришлось возвратиться в свою комнату, где она встретила вопросительный взгляд Юльки.

– Сегодня придется переночевать здесь.

Она чертыхнулась и отвернулась. Бутылка была уже почти пустой. Вероника понадеялась, что хотя бы прекратится поток обвинений и жалоб. Но подруга перешла на слезливые завывания, и пришлось опять ее обнимать и успокаивать.

А потом появился один из их похитителей. Тот, второй, который больше молчал. Он принес пакет с одеждой. И при этом был явно смущен.

– Сейчас я ужин приготовлю, – сказал он, уходя.

Вероника подумала, что из троих патриотов он производил наиболее благоприятное впечатление. У него хотя бы не было лихорадочного блеска в глазах.

«Ну что же. Завтрашний день покажет, сколько еще нам предстоит здесь просидеть».

– Ваши ребята приступили.

Антон Ильич сам не понимал, насколько двусмысленно прозвучала его фраза. Теперь предстояло выяснить, в каком направлении они «приступили».

– И что они ответили?

– А вот этого вам знать не полагается. Я сам займусь переговорами с ними.

Впрямую узнать не удалось. Бывший майор был настороже.

«Ну что же. Дальнейшие события покажут».

Чтобы как-то показать свою заинтересованность, спросила:

– С финансовыми условиями согласились?

– Да. Полностью.

Это уже было хорошим знаком. По протоколу, принятому в сообществе, они должны назвать свою цену на свои уникальные услуги, а покупатель этих услуг может либо согласиться, либо отказаться. Любое отступление от протокола вызывало вопрос: почему.

– И что вы будете делать со своей долей? – спросила Вероника, чтобы продолжить разговор.

– Она пойдет на финансирование деятельности патриотов, которые болеют за судьбу своей родины.