Сафир (СИ) - Голованчук Василий

— Да чтобы тебя бесы два века на вертеле вертели! И когда ты собирался мне об этом сказать?

— А когда ты мне собирался рассказать про землянку-агентшу?

Крок вздохнул перед ответом, задумался.

— Скотина языкастая… Что делать?

— Порхай как бабочка! А я уж ужалю! — Грок вытянул руки вперед, над которым образовались дополнительные стрелы-пушки сафхантера.

— Жало не вырасло. — возмущенно прохрипел Крок обожженным горлом. — Он точно не позволит сделать удар по рубке, в отличие от нас.

— Да он в принципе не даст в него попасть…

Крок остановился и обернулся к брату. В никуда синхронно повернул рубку и сафхантер, чуть не выбросив братьев из их кресел.

— Ты че встал? — возмутился Грок.

— Ты больной? Как мы будем бороться с Существом?

— С каких пор ты начал бояться робота, управляемого роботом?

Мощный взрыв сбил сафхантер Ториных с ног. Машина ударилась о колонну. Хрупкий скальник не выдержал толчка многотонного робота и колонна рухнула. Следом за ней пала и машина. Потолок начал обрушиваться, ударяя гигантскими глыбами по сафхентеру, замуровывая отчаянно пытавшегося встать робота.

— С таких!

— Делай ноги, нас сейчас завалит!

— Завалит… Или завалят! Какая уже разница! Существо невозможно победить в бою! А мы еще и с тридцати процентами заряда. На старом ведре с пушками. Против самого современного оружия на Сафире. Ты либо духом сильный, либо умом слабый, брат.

— У нас есть секретное комбо.

— Какое?

— Мара.

— Я сейчас скину проекции управления, и удавлю тебя! — глаза Крока налились яростью настолько, что они будто даже подсвечиваться начали красным. На самом деле, это отражалась взрывная огненная волна от нового залпа Существа. — При чем здесь моя жена?

— Она должна пробраться в платформу и перезагрузить систему, у нас будет немного времени, чтобы уничтожить Существо. Да, это секунды, но, секунды его полной беззащитности…

Новый мощный удар плазменной торпеды по сафхантеру прервал Грока. Робот в третий раз ударился об скальник. Но Крок увернулся, как от захвата борца, от валящихся проекций на него валунов со всех сторон и нырнул в соседний коридор.

— Тушим огни.

Грок с треском дернул рычаг сбоку от кресла и все пропало. Кромешная тьма. Даже центрифуги и двигатели затаившегося сафхантера плавно остановились. В глухой тишине был слышен шелест крошащегося под другим роботом гранитного скальника, и его мощные моторы, двигающие ноги машины со свистом. Тот боевой добытчик уверенно разбирал преграду из осыпавшихся сводов грота, разделяющую его с Ториными.

Мерцающий свет фонарей все чаще мелькал возле ниши братьев.

— Скажи, что ты пошутил, что Мара не участвует в этом во всем.

— Я пошутил, Мара не участвует в этом во всем.

Вот только Мара тем временем, как роковая красотка, будто в последний раз, уверенно шла по длинному коридору платформы. Сафириане-шахтеры бежали, сталкиваясь в свете красных тревожных мигающих фонарей.

Но не она. Большеглазая, с роскошными распущенными длинными волосами, слегка размашисто, что добавляло еще больше грациозности ее красоте, она двигалась против потока испуганных коллег. Обратного пути нет, тот путь выбрал ее любимый. Как верная жена, верная сафирианка она шла, зная, что живой ей не выбраться, зато ее жертва спасет жизнь мужу.

ЖЕНА ДЕКАБРИСТА

Существо — очередное нано-достояние человечества. В одиннадцатом атомном тысячелетии на Земле, где-то в лаборатории на Японских берегах, некто Хикару Сасаки преобразовал и смог удержать пучок энергии вокруг электрода. Миллионы сверкающих разрядов как светомузыка, или даже шаровая молния создавали великолепную палитру электрических разрядов. Восхитительное зрелище привлекало взоры любого человека, а то и разумного существа на планете. Чтобы увидеть которое шли, ехали, летели, телепортировались миллиарды неравнодушных. Если вы видели очередь в Мавзолей на Красной площади, в выходной день, во время сезона отпусков в Китае, то смело множьте на тысячу. Вокруг этой диковинки быстренько выстроился настоящий туристический городок.

Каждый уверял, что видел что-то близкое, родное, словно люди прозревали и понимали важность своей жизни, необходимые пути, решения, которые внезапно приходили в голову, после наблюдения за бегунками миллионов великолепных и слегка потрескивающих разрядов, отдающих волшебством тети-феи из сказки про Золушку.

На самом деле эта энергия бегала по нитям в сто тысяч раз тоньше человеческого волоса. Только спустя пару атомных веков изобретатель Томас Бинг разглядел в великолепном пучке нечто схожее с человеческим мозгом. Он даже капнул глубже — именно с процессом мышления сравнил изобретатель этот невообразимо приятный сгусток прирученных миниатюрных молний.

Ну, и конечно, всю оставшуюся жизнь он посвятил тому, чтобы внедрить мысли в эти разряды. Какого же было его удивление, уперто пытаясь расшифровать ответные сигналы, что раз за разом Существо пыталось ему и его команде ученых энтузиастов объяснить, что оно и так все прекрасно понимает. А прицепом еще и предлагает способы общения тупым и надменным людишкам, изо всех своих электронных сил пытаясь выйти на связь.

Электронный мозг был и одновременно примитивным и гениально обучаемым. Он, как бы все прекрасно знал и сам, но вот думать как-то не желал.

Существо не умело творить. Искусство прошло мимо. Как и какие-то разработки, решение ключевых вопросов, даже банальное калькуляторное вычисление оказалось ему не по зубам. Потому что арифметическая система, там, в электронных пучках мыслей тут же была доведена до абсолюта, разворошила погрешности человеческой математики и его примитивных вычислительных машин, и в итоге стало считать по-своему в прямом смысле слова с арифметической точки зрения. А математика, как известно, — царица наук, и светлыми головами мира того было принято решение, что толку от искусственного интеллекта в научном плане быть не может. Ибо, пришлось бы комкать и выбрасывать в урну все, чего добилось человечество за двенадцать атомных тысячелетий, и начинать смотреть на все по-новому, абсолютизировать и вводить новые правила, без исключений. Но земной менталитет не позволил подобных революций, ссылаясь на амбиции и на еще одно правило, выведенное людьми, что исключения — лишь подтверждают правила.

И так аксиомы, теоремы, законы, положения, нормы и в конце концов обычаи остались свято нетронутыми. Существо было признано слишком тупым, чтобы это понять. Но вот исполнение задач сработало этими светящимися мозгами на ура.

Интеллект не стал думать о том, как уничтожить всех людей, потому что их необходимо защитить от самих себя. Существо, можно сказать, с удовольствием и абсолютно точно выполняло приказы, чтило пожелания и служило прописанным ему принципам.

Автоматизированные заводы и фабрики были оснащены центральным мозгом Существа в течении одного земного года по всей планете. Как результат: качество и производительность выросли в арифметической прогрессии тут же.

Существо натаскивалось, причем молниеносно и дело шло все лучше и лучше. Лихо управляя тысячами механических рук, дрелей, швейных машин и любой производственной всякой всячиной.

Конечно такая штука не смогла не остаться незамеченной бдительными вояками Альянса. Которые мигом нашли применение мозговитому интеллекту с мгновенной реакцией.

Легкая техника не смогла управляться этим пучком мыслей. Слишком их было много, а действий было слишком мало. Это было сродни идее вживить человеческий мозг кольчатому червю: он бы и хотел что-нибудь сделать, да вот, кроме, как телепаться на месте, словно пытаясь вывернуть себя на изнанку от безысходности, ну, или зарыться в землю, ничего бы не вышло.

Зато в огромных боевых роботах, с огромным боевым потенциалом существо чувствовало не то, что в своей тарелке, наверное, в серванте оно себя чувствовало в своем. И в свойственной себе манере оно доводило до абсолюта все поставленные перед ним задачи. Интеллект вживался в гигантских боевых роботов и становился преданным и ответственным сторожем. Ни на микрон не отходивший от протокола. Но чувствующий всеми своими датчиками движения, тепловизорами, звукоуловителями и видеокамерами, настолько далеко и четко, что победить его так и не удалось никому.