2008_32 (580) - Газета Дуэль

И в обществе нынешних российских демократов Лимонов, безусловно, маргинален, но ведь это общество не единственное в России, поскольку есть еще и общество всей России, о котором Подрабинек как-то не думает. И каков же в общественном мнении всей России статус Лимонова? Если Лимонова посадить на место Познера, Сванидзе или Соловьева (а он справится с их работой лучше, чем все они вместе взятые), то кем будут Лимонов и нацболы через месяц в глазах общественного мнения всей России?

Это известно любому, даже глупому демократу, поэтому Лимонову ни власть, ни так называемые демократы никогда не дадут общаться со всем народом России. Власть пойдет на любые издержки, но только не это! Пока Лимонов не куплен властью, до общения с народом он не будет допущен, примером чему являются события октября 1993 года. Тогда режим не стал защищать Московскую мэрию — какая проблема найти новых воров, чтобы тратить силы на защиту старых? А вот когда возник риск, что телецентр в Останкино захватят сторонники Конституции и с демосом будут общаться настоящие демократы, а не только те, кто себя так называет, то в ночь на 4 октября ельцинский режим взорвал электроподстанцию телецентра, чтобы не допустить этого общения.

Когда я пишу данную заметку, идет голосование за того, кто олицетворяет собою Россию. К голосованию не допущены лица без имущественного ценза — не способные купить себе компьютер и подсоединиться к Интернету, но что-то мне подсказывает, что вряд ли эти люди являются сторонниками тех, кто называет себя демократами. Таким образом, в Интернете голосуют только средний и богатый класс России. В списке первых 14 претендентов уже нет Сахарова — выбыл в тираж, но до сих пор остается ум, честь и совесть тех, кто называет себя в России демократом, — Б.Н. Ельцин. На данный момент за него уже подано более 87 тысяч голосов, а это целых 4,3 % от числа проголосовавших. А за большевиков Сталина и Ленина подано в сумме 356 тысяч голосов, или 17,7 %. Кстати, за остальных (Николай Второй, Высоцкий, Петр Первый, Иван Грозный и т. д.) голосуют тоже явно не сторонники нынешних демократов. Большевик Сталин, с большим отрывом занимающий первое место, набрал почти 11 % голосов из списка в пятьдесят кандидатов.

Так как же большевик Лимонов может быть маргинальным в России, которая своими лучшими людьми за всю историю называет большевиков? И как действительно маргинальные лица, в своей пещере сами себя называющие себя демократами, при, максимум, 4 % поддержке даже обеспеченных избирателей и явной к себе ненависти остальных, могут претендовать на выражение общественного мнения всего народа, всего демоса? Ведь на сегодня в России маргинальнее демократов только сам режим!

Надо сказать, что Лимонову все остальные коммунистические партии отказывают в том, что Лимонов большевик, но сами эти партии, за малым исключением, называть себя «большевистскими» стесняются. А лимоновцы не стесняются, как не стеснялся называть себя большевиком и Сталин. И естественен вопрос, кто кому придает респектабельность в общественном мнении России — демократы Лимонову или Лимонов демократам? Я не буду разбирать ответ на этот заинтересовавший Подрабинека вопрос, поскольку в Национальной Ассамблее он даже в кулуарах не возникал ввиду его очевидной надуманности. В Ассамблее никто не собирается менять своих политических убеждений несмотря и на то, что их демократическая часть всеми принята безоговорочно. Без сомнений, каждый будет стремиться перепропагандировать в свои ряды товарищей по Ассамблее, но никому не нужна респектабельность как таковая, в рядах другой партии. Думаю, что сама мысль о том, что он может стать респектабельным в глазах тех, кто сегодня называет себя демократами, вызывает у Лимонова, мягко скажем, раздражение.

А вошедшие в Ассамблею демократы? Может быть, они стремятся к респектабельности? Думаю, что по большому счету она и им не нужна.

Что такое «демократы» в сегодняшней России? Это тусовка в среднем обеспеченных людей, глухо изолированных от народа России и бесконечно обсуждающих какие-то свои надуманные проблемы, в которых Россия присутствует только в качестве фона для их умствования. И члены этой тусовки имеют явно выраженную цель — пребывать в таком состоянии до своей естественной смерти. Режим обворовывает народ России, а демократы что-то там недовольно трандят. Демократы пописывают, режим поплевывает, руководствуясь мудрым замечанием Б.Н. Ельцина: «А куда они денутся?» Идиллия! Они режиму не мешают, а режим, соответственно, «отстегивает» по мелочам, чтобы эта тусовка обозначала в России наличие демократии, а фашизм самого режима не так сильно бросался в глаза. Завтра умрут члены этой тусовки или через 100 лет — это ничего не поменяет. Они уже живые трупы. Двадцать лет под аккомпанемент их трандежа, интеллектуально деградировавшего из-за страха вступать в открытые полемики с оппонентами, Россия скатывалась режимом в яму, и дальше режим будет ее скатывать туда же под привычный мотив демократического блеяния, беспомощного ввиду полного разрыва с демосом.

Не буду вставать в гордую позицию: те левые, коммунистические и патриотические тусовки, которые сегодня в раздробленном состоянии и практически в своем кругу трандят что-то такое правильное, тоже не так уж много не доехали до морга демократов, несмотря на то, что их трандеж режиму более опасен. Но что толку и от этого трандежа, если демос его не может услышать из-за захвата СМИ режимом и демократами?

Так вот, по моему мнению, те демократы, которые организовали Ассамблею (а это их идея), просто не хотят быть трупами — они хотят жить людьми, они хотят быть демократами, а не лицами, так себя называющими.

Так ли уж это странно?

Ну, и по доброй демократической традиции в конце статьи Подрабинека обязательный перепуг.

«Нетрудно догадаться, какая именно другая Россия нужна национал-большевикам. Можно представить, какое замечательное полицейское государство они построили бы, если бы отпала нужда притворяться демократами и в их руках была бы реальная власть. Можно содрогнуться при мысли о том, во что бы обошлось нашей стране и ее соседям воплощение большевистской мечты о России от Варшавы до Порт-Артура».

Лимонову следовало бы послать Подрабинеку благодарственное письмо, поскольку тот, похоже, ни на секунду не сомневается в том, что допусти нацболов к выборам, и они одержат безусловную и единоличную победу, и что у лиц, называющих себя демократами, для избирательной конкуренции с Лимоновым не хватит ни ума, ни средств. Надо сказать, что те демократы, которые вошли в союз с Лимоновым, как-то больше верят в свои умственные способности и смотрят в будущее не так грустно. Я уж не говорю про левых и патриотов, которые видят Россию совершенно иной, нежели нацболы, и в политической борьбе с нацболами (пусть нацболы меня простят) не видят больших проблем.

При этом А. Подрабинек почему-то не объясняет, почему просто полицейское государство, которое, якобы, создадут нацболы, будет хуже нынешнего криминально-полицейского государства, уже созданого самим Подрабинеком и остальными лицами, называющими себя демократами?

Каждый судит по себе, и Подрабинек, само собой, не удержался от этого соблазна. А спросить его: в 1993 году разве Лимонов, а не Ахеджакова подбадривала наемных убийц призывами защитить танками ее и остальных таких, как она, от Конституции? Разве это Лимонов, а не Черниченко подбадривал убийц, нанятых Ельциным, призывами «раздавить гадину» — защитников Конституции? С чего вы взяли, что нацболы — это копия тех, кто называет себя демократами? По себе судить можно только таких, как ты сам. Суди Робеспьера с его свободой, равенством и братством, можешь потребовать себе патент на изобретение чисто демократических новшеств — гильотины или концлагерей, но к большевикам зачем лезть со своими мерками?

И разве Россия не видела того, как это все происходит? Не видела, как взявшие в феврале 1917 власть демократы и либералы, практически не испытав никакого сопротивления со стороны царя, перебили всех городовых Петрограда, сложив их трупы поленницами на льду Невы? 28 февраля в Петерограде прямо у Государственной Думы около трех часов дня были расстреляны 14 полицейских, а всего в Петрограде за время захвата власти либералами было убито и ранено 1443 полицейских и чиновника. А ведь в феврале в Петрограде практически не было большевиков, разбросанных по тюрьмам, ссылкам и эмиграциям.

И хотя в октябре 1917 большевики у Временного правительства брали власть силой, политические жертвы большевиков минимальны: 5 убитых с обеих сторон при «штурме» Зимнего; впоследствии еще двое министров, убитых самосудом матросами, через три недели самосудом же убитый мятежный генерал Духонин, причем эти самосуды были осуждены большевиками, и, наконец, только 22 июня 1918 года был расстрелян после открытого суда предавший адмирал Щастный. А ведь на Кубани и Дону уже вовсю полыхало пламя Гражданской войны. Большевики и белым генералам предлагали войти в правительство, лишь бы не было Гражданской войны, и не их вина, что эта война разгорелась.