Меняя завтрашний день - Елена Негва

— Ну да, — без тени смущения ответила незнакомка, смотря прямо ему в глаза. — Мне было интересно.

— Что может быть интересного в человеке, который ненадолго забрел в лес и хотел ненадолго остаться один?

— Не каждый приходит сюда, — сказала девушка и многообещающе улыбнулась. — Не сердитесь на меня, ведь я не сделала ничего плохого…

— Ну, хорошо, не сделала, так не сделала. — Алекс собрался уходить: ему здесь делать нечего, а присутствие незнакомки почему-то только усиливало неприятные ощущения.

— Постойте! — окликнул его умоляющий звонкий голос. — Пожалуйста! Сюда так редко заходят люди… Мне так одиноко. Поговорите со мной немного. Меня зовут Аня.

— Послушай, Ань, — без обиняков сказал Алекс, — я пришёл сюда вовсе не за разговорами, тем более начинающихся с имени-возраста-интересов и прочего… Советую тебе не ходить за мной.

— Я?! — девушка изобразила притворное удивление. — Как вы можете так обо мне думать, Алексей! Я гуляла по лесу, вдруг вижу, ходит здесь очень симпатичный мужчина, весьма одинокий, мучимый мыслями о некоей пропаже. Не очень-то ценная и была пропажа, уважаемый?

Он не верил собственным ушам. Отказывался верить. Эта девчонка явно смахивала на сумасшедшую, и это начинало его злить: "Плевать, что она знает, как меня зовут, мало ли кто мог ей это сказать, но то, что она явно знает больше, чем говорит, наводит на некоторые подозрения…"

— Ну и? — раздраженно спросил Алекс, начиная злиться из-за фамильярного поведения девушки. — Чего замолчала? Неужели после такой вступительной речи тебе нечего больше добавить, Анют? Или ты все-таки оставишь меня в покое?

Девушка изобразила глубокое раздумье. Ее высокий лоб пересекли две неглубокие морщинки.

— Да нет, есть чего добавить, — вдруг серьезно ответила девушка. — Просто вот думаю, каково сейчас твоей сестричке теперь приходится! Она, бедная и не знает, что с ней происходит, мучается мыслишками всякими недобрыми… У тебя вот все предельно просто в жизни! Ты гуляешь, свежим воздухом дышишь, вечерком пропустишь бутылочку-другую горячительного в одной и той же наливайке. Тебе ведь нет дела до проблем окружающих, Алексей. И сестра тебя интересовала больше как родственник, нежели родная душа! Не замечал? Нет? А ведь тут есть над чем подумать. Следуя твоей логике, она просто решила сбежать в более теплые края, дружочек! И я вот думаю, какое объяснение ты придумаешь следующим? А то ведь совесть спит, и сон ее чуток…

— А ты ее ненавидишь, — вдруг догадался Алекс. Он оставался спокойным, хотя в душе все кипело от злости.

— Я? Не говори ерунды, — с деланным равнодушием сказала Аня и зевнула. — Ты, наверное, плохо представляешь себе ненависть. Ты предпочитаешь свести на нет все общение с человеком, если он по каким-либо причинам тебе не нравится, тебя не устраивает. Ты бы никогда не стал возиться с девчонкой, которая сидит на твоей шее и за которой нужен постоянный уход. Как чемодан без ручки — нести тяжело, а бросить жалко. Странно, ведь тебе было выгодно ее исчезновение — теперь у тебя развязаны руки и ты свободен. Можно даже наконец-то обзавестись семейкой своей. А на самом деле тебе по душе полярные экспедиции, испытания и одиночество. Ведь не надо кому-то звонить, писать письма, которые раз в три месяца будет забирать самолет со станции! Можно прихватить с собой пару фотоснимков с изображениями родных лиц, чтобы было о чем повспоминать. И снова вспомнишь, что у совести сон чуток…и долго-долго придется тебе ее умасливать! Признайся хотя бы самому себе, чего уж греха таить!

— Не знаю, чего ты затеваешь, говоря мне все это, — почти прошипел Алекс. — Ты…

— Ой, вот только не надо угроз! — звонко воскликнула девушка. — Ты уже не маленький, чтобы играться в игрушки, даже если все забавы — это чья-то жизнь, пусть и такая дешевая и никому не нужная. А теперь сестричка пропала и можно будет спокойненько промотать родительское наследство, не зная больше ни забот ни хлопот! Ведь признайся, что ты уже подумываешь о том, чтобы начать проходить медкомиссию, чтобы тебя взяли в экспедицию в Антарктиду?

В голове Алекса все перемешалось и закружилось, оставляя непреодолимое желание окатить эту нахалку отборной бранью. Что, собственно говоря, он и сделал, отчего девушка, как будто испугавшись, сделала пару шагов назад.

— Ну что, спустил пар на невинную девушку? — поинтересовалась она, когда он замолчал, пытаясь успокоиться. — Мне больше нечего сказать, дорогой мой, я только констатирую факты, которые ты не хочешь видеть. Мне нравится твоя отходчивость, похвально. А так… Я думала, что потом ты подумаешь, повспоминаешь и найдешь все нужные ниточки, но ты упорно не желаешь включить свои мозги. Что ж, успехов тебе, надеюсь, скоро тебя посетят умные идеи, а твоя пропажа найдется в каком-нибудь захолустье! Будет забавно, если окажется, что она давно уже живет припеваючи с каким-нибудь парнишкой и кучей детишек!

Девушка кружилась перед ним, размахивая веером из опавших ярких листьев, хитро улыбаясь и прищуривая глаза.

Алекс потерял дар речи. Она вслух произнесла то, о чем он мог только думать, хотя и старался гнать дурные мысли прочь. Но вдруг, якобы случайно, он встречает девушку, явно не из местных, которая открыто высказывает то, что у него на душе, причем выворачивая наизнанку самым бесцеремонным и грязным способом, в мгновение ока переходя на личности.

— Напоследок я хотела бы сказать, — хитро улыбалась Анна, — хорошо бы провести дома генеральную уборку, вдруг что интересное найдешь? А я не буду больше испытывать твоего терпения, дорогой Алексей Евгеньевич! Счастливо добраться до дома!

Не успел он и глазом моргнуть, как эта ненормальная, по его мнению, девушка, кружась, как в вальсе, моментально затерялась между деревьями и пропала из виду.

Он резко развернулся и пошел обратной дорогой, чувствуя себя более чем скверно.

Дома Алекс попытался понять произошедшее в лесу, но его усилия были напрасны: это не поддавалось здравому смыслу. Он даже не мог вспомнить, как звали ту девчонку, но отлично запомнил ее глаза: глубокие, бездонные, словно старческие, но одновременно яркие, словно у нее в глазах поселились далекие звезды, сиявшие таинственным светом. Алекс пытался думать, но сосредоточиться ему мешала злость, превращавшаяся в глухую ярость, которая сменилась угрюмостью. Он налил себе водки и включил телевизор, пытаясь расслабиться. С течением времени напряжение не отпускало его, а голова оставалась совершенно трезвой. Он начал ругать себя за дневную прогулку в лес — он сам, милиция и добровольцы из жителей городка неоднократно прочесывали окрестные леса, однако, следов Вики не обнаружили. И по прошествии целой недели Алекс решил в одиночку походить по лесу, думая не о том, как дальше искать сестру, а о том, что ему сейчас делать дальше.