Чужая. Road Action - Владимир Нестеренко

ЧУЖАЯ: Да есть кому исполнить. Ты потом лучше в дерибане хозяйства поучаствуй. Может, и я как-нибудь прислонюсь. Все, удачи!

ОХРАННИК: Фарту и масти… Что там Бабай?

ЧУЖАЯ: Да хуй знает – сидит. А так – не узнавала еще, нет времени.

Чужая встает и уходит, Охранник остается сидеть в полной темноте.

Улица, частные дома. Вечер. Перегородив дорогу, стоит «Нива», на домкрате, Таксист возится возле нее, делает вид, что меняет колесо.

Свет фар, на желтом «опеле» подъезжает Жид.

ЖИД (не выходя из машины, кричит в окно): Эй, Вася, ты лучшего места не нашел?

ТАКСИСТ: Да блядь, гайки прикипели, не могу открутить.

ЖИД: Ты дурак, бля, поднял на домкрат, а потом откручиваешь… Совсем лох?

ТАКСИСТ: Да закрой рот, дядя! Не хватало еще, чтобы каждая старая пизда пасть раззевала.

Жид распахивает двери и выскакивает, в руке у него резиновая палка.

ЖИД: Что ты сказал, черт?! Кому ты сказал?! Ты мне это сказал?!

Из-за «Нивы» выбегает Шустрый и еще один человек, Пузырь. Шустрый быстро, одним прыжком, сокращает расстояние и бьет Жида в подбородок.

Жид падает лицом вперед, это чистый нокаут.

Таксист снимает «Ниву» с домкрата, открывает дверь, видно сидящую на месте водителя Чужую. В руке у нее «вальтер» с глушителем.

ЧУЖАЯ: Грузите его в «опель», и пошли.

Шустрый с Пузырем заталкивают не пришедшего в себя Жида на заднее сиденье, Шустрый садится за руль «опеля».

Подвал дома, заставленный ящиками с запчастями к иномаркам, товаром. Шустрый, Пузырь и Таксист. Пузырь и Таксист перебирают ящики, вполголоса переговариваются, некоторые запчасти кладут в сумку. Они не вмешиваются в разговор Шустрого и Жида. Связанный и избитый Жид сидит на полу у стены.

ШУСТРЫЙ: Где лавэ?

ЖИД: Вы все забрали, нет ни хуя.

ШУСТРЫЙ: Не пизди, животное. Это буттер, то, что мы взяли. У тебя есть еще.

ЖИД: Нет ни хуя. Слушай, ну взяли деньги – уходите. Я не буду кидать заяву. Уходите, у меня все в товаре, берите, что нужно, – и оставьте меня в покое. Вы не понимаете, пацаны, я ж не бесхозный… Сам семерку пропхал, меня люди знают…

ШУСТРЫЙ: Нет, это ты не понимаешь. Мы тебя замочим в этом подвале. И этих (мотает головой вверх):, твоих.

ЖИД: Да люди вы или нет? Нет у меня ничего, все в товаре.

ШУСТРЫЙ: Теперь слушай, сука. Рашпиль… Общак… Где?

ЖИД: Не понимаю, о чем ты.

ШУСТРЫЙ (Пузырю и Таксисту): А ну-ка, помогите. Да хватит паковаться, вы! Тут лох не понимает.

Пузырь и Таксист оставляют сумку и подходят к Жиду.

ШУСТРЫЙ (помахивая дубинкой): Давай его ебалом в пол. И ботинки снимите. Прикол есть – сколько раз выдержишь, если по пяткам, а, лошица?

Дебаркадер. Шустрый, Чужая и Таксист выходят из машины и переходят по трапу на борт.

Помещение внутри дебаркадера, двуспальная кровать, обстановка не роскошная, но неожиданная для стоящей на приколе баржи.

Видимо, это какая-то комната отдыха для начальства, все оформлено в совковом стиле, шпонированные панели на стенах, дешевая посуда, под хрусталь, фотографии рыбаков с уловом на стенах.

Шустрый открывает сумку и вываливает деньги на стол. Внушительная куча долларов, если считать каждую пачку за десять тысяч, – то тысяч триста-пятьсот.

ШУСТРЫЙ: Нехуево поработали.

ЧУЖАЯ: Да. Теперь долги отдать – и валим.

ТАКСИСТ: Какие долги? Не понял ни хуя, кому я должен?

ЧУЖАЯ: Пока никому. Будешь пиздеть – будешь должен.

ТАКСИСТ: Блядь, курица, ты фильтруй базар! Пиздят менты, радио и ты.

Чужая, не говоря ни слова, резко бьет Таксиста прямым ударом в подбородок, он падает, но не вперед, а назад, нокдаун, пытается вскочить.

Шустрый не вмешивается в происходящее, только смотрит. Вскочивший с пола Таксист видит «чизетту», направленную ему в живот.

ЧУЖАЯ: Ты, бык… Тебя взяли в делюгу, ты таксист. Правильно Малыш тебя хуйнул, сразу рассмотрел крохобора. Пузырь поумнее. Еще слово пизданешь, – увалю. Понял, хуй?!

Таксист смотрит на Шустрого, тот молчит.

ТАКСИСТ: Блядь, ну и постанова у вас в бригаде. У зверей и то попроще.

ЧУЖАЯ: Ты понял или нет?

ТАКСИСТ: Понял.

ЧУЖАЯ: Теперь, чтоб лучше понял, – получишь десятку. И Пузырь десятку. Никаких долей, что вы там себе нашифровали. Сегодня ночуешь здесь, с нами.

ШУСТРЫЙ: Вася, она права. Если б не она, – мы б этого лавэ не подняли. А хочешь с нами до конца идти – тогда другое дело. Получишь больше, а так, с делюги – по десятке на рыло. Мы с ней тоже только по десятке возьмем.

ТАКСИСТ: А остальные куда?

ШУСТРЫЙ: Брата ее надо выкупить. Под расстрелом он.

ТАКСИСТ: Бля, ну на хуя было такой цирк устраивать. Я ж при понятиях, сказали бы – и все. На святое я всегда отдам последнее, Шустрый, ты ж меня знаешь…

ЧУЖАЯ: Ну, теперь и ты меня знаешь. Ладно, не мни жало, всякое бывает между своими. Сделай, Вася, заточку попроще, все нормально.

Чужая, Шустрый и Таксист в машине.

ЧУЖАЯ: Шустрый, хочешь на родителей своих посмотреть?

ШУСТРЫЙ: Ну?

ЧУЖАЯ (Таксисту): Давай к Шустрому, только далеко во двор не заезжай, посмотрим сначала.

Двор, типовые многоэтажки, окраина города, гетто.

ЧУЖАЯ: Шустрый, вон видишь, стоит «девятка» возле детского сада? Давно стоит, снег следы замел – а в машине люди. Видишь – какой-то лох курит. Вот тебе и родители. Пойди домой, чайку попей…

ШУСТРЫЙ: Ладно, раз валим из города – надо последний привет передать. Дай волыну!

Чужая протягивает Шустрому «вальтер» и глушитель. Шустрый быстро присоединяет глушитель и выходит из машины.

Чужая и Охранник Рашпиля сидят в баре.

ОХРАННИК: Ну что? Нашла лавэ?

ЧУЖАЯ: Нашла.

ОХРАННИК: Самое время. По-моему, Рашпилю пизда и так придет.

ЧУЖАЯ: Что, с крэка на геру пересел?

ОХРАННИК: Да не шути. Вчера какие-то беспредельные рожи въебали Жида, вымели денег. Рашпиль как узнал – на говно изошел. Жиду сам ебало набил, тот и так еле живой.

ЧУЖАЯ: Да хуй с ним, с барыгой. Из-за этого пизда, что-ли?

ОХРАННИК: Ты не въезжаешь. Там лавэ было Рашпиля. Кто-то из своих набой дал.

ЧУЖАЯ: Хуйня, конечно, но приятно.

ОХРАННИК: И двоих подстрелили, Китайца пацанов.

ЧУЖАЯ: Ну и что с того?

ОХРАННИК: Они там одного штриха караулили – а тут сзади по машине начал кто-то хуярить. Ранил обоих, в реанимации лежат. Один ходить не будет – в позвоночник попали. Сзади зашел какой-то, и волына с глушителем – никто и не рюхнулся.

ЧУЖАЯ: Понятно. А что за штрих?

ОХРАННИК: Я делов не знаю, но Рашпиль вообще стал черный, ни с кем не базарит.

ЧУЖАЯ: Ну, дело такое. Смотри, знаешь дохуя, – как бы он тебя перед войной не слил.

ОХРАННИК: Честно сказать, – только поэтому я с тобой и базарю. Я подумал, подумал, в натуре, все передо мной как-то странно загнулись. Армян вообще не пил водку, – а отравился паленой. Ну на хуй ему паленка, мог коньяка накатить – на себе не экономил. Ну и другие тоже странно.

ЧУЖАЯ (сухо, желая закончить этот разговор): Вот лавэ (показывает две пачки):.

ОХРАННИК: Завтра сходняк будет. Только старшие, бригадиры. В магазине, в «Русалке». Там два выхода, один в проходняк. Рашпиль всегда туда выходит, остальные – через торговый зал. Машина во дворе стоять будет, в соседнем. Гриня ждет всегда в машине. Мы до машины вдвоем идти будем.

ЧУЖАЯ: Хорошо. Как начнется, – сразу падай на землю, стрелять не будут. В смысле – по тебе.

ОХРАННИК: Хуя. Пусть стреляют, я в бронике. Падать не буду, это лишаковое движение. Я в ответ стрельну пару раз, если по мне не будут стрелять, – я целиться не буду, а если попадут, – пусть пеняют на себя, буду прицельно.

ЧУЖАЯ: Договорились. Все будет нормально, ты живой нужен. Как все закончится, тебя примут мусора, имей в виду. Так ты одну десятку им отдашь, через пятнадцать суток выйдешь. Потом – выйду на связь. А десятку тебе вернут, что мусорам уйдет.

ОХРАННИК: «Вернут»… Может, добавят?

ЧУЖАЯ (смеется): Ну да… Прокурор добавит. Не знала, что ты юморист.

ОХРАННИК: Давай лавэ.

ЧУЖАЯ: Держи, братыло.

ОХРАННИК: Не боишься, что я профуфлил?

ЧУЖАЯ: Нет.

ОХРАННИК: Тогда все.

ЧУЖАЯ: Удачи, броненосец.

Чужая и Шустрый, на дебаркадере, в постели. Коньяк, еда из валютного магазина. Шустрый наливает себе коньяка в тонкий стакан.

ЧУЖАЯ: Все, Женька. Можем валить отсюда.

ШУСТРЫЙ: Поедем. Ты с мусорами договорилась за Артура?

ЧУЖАЯ: Считай, договорилась. Ну, они и зарядили…

ШУСТРЫЙ: Сколько?

ЧУЖАЯ: Миллион.

ШУСТРЫЙ (смеется): Таких денег не бывет. У Рашпиля и то только триста тысяч было.

ЧУЖАЯ: Бывают такие деньги, и такие цены бывают. У прокуроров бывают, у мусоров. У жирных клопов бывают. Рашпиль – мелочь.