Его любимая Кошка (СИ) - Калина Анна

Он попытался меня удержать, но я уже всё для себя решила. Плакать не хотелось. Ничего не хотелось. И я, взяв с собой книгу, отправилась в госпиталь. Там жили настоящие страдания… А у меня… У меня так. Просто сердце разбилось, и осколки по сей день при вдохе заставляют кровоточить старые раны.

– Ави, крошка, ну поплачь, – услышала я голос Руфуса.

Я просто сидела в своей комнате и смотрела в окно. Призраки прошлого рассыпались, возвращая меня в мир реальный. Мир, где тоже не было времени на страдания и пустые слёзы. Просто встречи с Инигором теперь были неизбежными, и это огорчало… А слёзы? Видимо, я исчерпала их запас ещё в детстве.

***

Дик не пришёл ни с утра, ни после обеда, и это немало обеспокоило лорда Файса. Стюарт отличался пунктуальностью и ответственностью, за что его Рик уважал, и такое пренебрежение  договором могло означать только то, что с Диком случилось что-то непредвиденное. Рабочий день командира стражи тянулся бы уныло, если бы не поездка императорской четы в оперу в ближайшие дни. Лорд Файс хмуро изучал план оперного театра, все входы, выходы, окна, двери, потайные проходы в ложи.

Нужно было выехать ещё и «на местность», чтобы внимательно изучить все возможные лазейки, ведь дверь, отмеченная на плане, могла быть заколочена, перенесена, заложена кирпичом. Работать вот так вслепую Рик терпеть не мог. Хватило ему однажды уже вылазки по карте, что закончилось ранением и чудом уцелевшим кораблем. Тогда уже бои возле берегов Фаринго шли давно, и капитана Файса перенаправили туда из другого квадрата.

Рик не один год служил в пограничных водах, отлавливая браконьеров и нелегальных мигрантов, и вверенную ему территорию знал назубок. А вот новое место для него было чужим и незнакомым. Где рифы, где мели, где возможные риски при прохождении горных тоннелей? Лорд Файс считал, что нужно устроить вылазку и разведать местность.

Виконт Жалеро (сухопутная штабная крыса) считал, что карты достаточно и можно «красиво» вступить в бой. Есть идиоты, которых при помощи связей, взяток и прочих подношений повышают в чинах, обвешивают орденами и обматывают грамотами. Таких можно терпеть. Но когда вот такое недоразумение ещё и обладает болезненным честолюбием и мнит себя великим стратегом… Возможны жертвы.

Когда лорд Файс узнал стратегию Жалеро, то был крайне разгневан, излишне раздосадован и невозможно возмущён. Как результат – словесная перепалка, переросшая в короткий кулачный бой. Жалеро вырубили ударом в челюсть. «Крылатый» попал под огонь кораблей противника, лорд Файс угодил сначала в госпиталь, а уже оттуда, после поправки здоровья, – в тюрьму. Самым обидным было то, что геройство Жалеро было бессмысленным. Бой был и так выигран, позиции возвращены. А вскоре и вовсе были подписаны мирные соглашения с соседями.

А Рик до сих пор помнил вкус крови во рту и гул в ушах, когда в воду упало ядро от пушки. Потом была тишина. Очнулся он на больничной койке с забинтованным лицом. Рот перекосило, один глаз не открывался, речь давалась с большим трудом. Молодой желтоглазой медсестричке на вопрос «Как вас зовут?» он коротко пробубнил «Рик». По кляузе Жалеро  Рику было предъявлено обвинение в бунте. На Фаринго не было тюрьмы, а потому капитана Файса оставили «болеть» вместе со всеми. О своем невеселом положении Рик знал и был готов отвечать по закону.

А потом болеть стало приятно. В первый раз открыв глаза, Рик подумал, что всё же помер, раз над ним склонился ангел. А потом «ангел» улыбнулся и звонким голоском приказал: «Пей». Рик пил, ел, переворачивался. А ангелок по имени Ави кружил вокруг койки. От судна лорд Файс гордо отказался. Когда упал, не пройдя и трёх шагов, забыл гордость и на судно согласился. Ави не ворчала и не шутила, молча помогла сесть на кровать, принесла необходимый «сосуд». Унесла. Лорд Файс уже фактически умер от стыда, но леди Роннер, укрывая его простыней, со смехом уточнила:

– А что происходило, когда вы изволили быть без сознания, не подумали?

Крыть было нечем. О том, что его мыли, умывали и перевязывали, Рик думал. А вот о судне… Сей позорный факт лорд Файс попытался забыть. А вскоре уже смог по стеночке дойти до уборной. Когда в палате появлялась Авриэль, Рику даже порой стенка не нужна была. Шёл гордо, почти парадным шагом, кокетливо шепелявя:

– Фофрое уфро, Афи.

Она смеялась и качала головой. А он только спустя неделю заметил у неё на пальце кольцо…  Ави читала Рику по вечерам, а ему было плевать на сюжеты книг, ему нравилось слушать её голос. А ещё леди Роннер иногда пела для раненных. Простые песенки или грустные баллады. Девушка играла на гитаре и, прикрывая глаза, рассказывала слушателям очередную историю под перезвоны струн. А ещё через неделю она уехала навсегда. На кой черт он сунул ей в руку свой амулет?  Но ему так хотелось подарить ей хоть что-то на память, а из личных вещей был только дырявый камушек на старом шнурке. Он уже подозревал, что чувствовал к девушке с глазами золота. Понял это он спустя годы.

«Спасибо», – шепнула она в ответ и поцеловала капитана в щеку. Это воспоминание навсегда въелось Рику в память, иногда обрастая фантазиями на тему «А если бы не…». Тогда лорд Файс молчал о своих чувствах, понимая, что девушка не свободна, влюблена и счастлива. Кто он был такой, чтобы лезть к приличной девице со своей любовью? Да и видно было, что Авриэль всецело была поглощена Инигором Канри… А Эллерик Файс был без пяти минут каторжник.

– Лорд Файс, вот ответ, – произнёс посыльный.

Рик даже не заметил, как тот появился в кабинете, лишая лорда Файса приятного путешествия в страну былого. Итак, записка. Рик отправил её Стюарту, волнуясь, что тот попал в беду. Записка была краткой, написана чужим почерком. «Дик в участке. С вечера напился и устроил драку в таверне. С уважением А. С.» : – гласил текст. Покидал дворец лорд Файс крайне растерянным, так как Дик Стюарт никогда не отличался тягой к дракам и пьянству.

Глава 11

– Избил гостей бара, перебил посуду, приставал к разносчицам, – тараторил смешной коротконогий мужчина, семенящий перед Риком.

Он назвался начальником участка. Рик тоже назвался со всеми титулами и должностями. Теперь вокруг него чуть ли не хороводы водили, пытаясь уважить «дорогого» гостя. А если прикинуть в уме сумму штрафа за погром, учинённый Диком, то этот визит и вправду можно было считать дорогим.

Перед поездкой в участок Рик всё же заехал к миссис Стюарт и расспросил её о случившемся, узнал адрес, где содержали Дика. Аманда плакала и уверяла, что её муж не пьяница и не разгильдяй и весь вечер был примерным семьянином и готовился к визиту во дворец. А потом вдруг вышел погулять и…

Жила чета Стюартов в приличном районе, в самом обычном доходном доме. Было видно, что семья не очень богатая, но порядочная, на окнах чистые выглаженные шторы, пол чисто вымыт. Миссис Стюарт порывалась плакать, но Рик осторожно взял её за плечи, заводя обратно в квартиру. В коридоре невыносимо сквозило.

– Дика я привезу, – пообещал он женщине, – а вам волноваться вредно.

Аманда  смущённо улыбнулась, кладя руку на заметно округлённый живот. А Рик ещё и шаль на ней запахнул сильнее, а потом отправился в участок. Дик Стюарт никогда не любил шумных гуляний и алкоголя. И драк он не переносил, предпочитая решать все споры мирно. И уж совсем безумием было то, что Дик ни с того ни с сего бросил беременную жену ради выпивки.

Вот и сейчас, следуя за мистером Маркином, начальником полицейского участка, Рик никак не мог поверить в то, что Дик мог разгромить бар. С пьяных глаз! Ха! Три раза.

– И как ему дали так ухрюкаться? – скривился Рик. – Выставили бы за порог, пока буянить не начал.

– Так он уже в «Белугу» пришёл на бровях, – пожал плечами полицейский, – орал всякую чушь. Судя по запаху духов, ошивался в весёлом квартале.

Лорд Файс только присвистнул, когда его подвели к клетке изолятора. Хорошо, что миссис Стюарт он решил с собой не брать. Дик выглядел скверно. Под глазом наливался лиловый синяк, разорванный рукав рубашки лохмотьями болтался на руке. Увидев Рика, мужчина вскочил со скамьи, бросаясь к решеткам.