Пять абсолютных незнакомцев - Натали Д. Ричардс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Почему ты притворилась, что не узнаешь меня? Неужели ты смутилась? За четыре тысячи километров мы нашли друг друга, Мира. Это ведь что-то значит. Ты не можешь этого отрицать.
Я вернулся после того, как тебя отвлекли от нашей недолгой беседы. Мне хотелось снова тебя увидеть, но ты была занята одной лишь выставкой. Но это неважно, потому что сотрудница дала мне твой адрес. Судьба снова сводит нас вместе.
Так что не торопись. Если боишься сказать слова вслух, напиши их. Я подожду. Мы оба знаем, что это судьба. Я буду ждать.
Всегда твой
Семь
По ощущениям это не похоже на удар, скорее на ужасающий скрежет металла по бетону, от которого у меня лопаются барабанные перепонки. Я крепко зажмуриваюсь, пока наша машина грохочет вдоль ограждения. От тряски по моему позвоночнику словно идут волны. Этот шум и ощущения… будто зубы сводит, когда кто-то проводит ножом по стеклу.
Машина останавливается, но двигатель все еще работает.
– Ты как? – спрашивает Брекен, глядя на Харпер.
Она быстро и шумно дышит. Как и все мы. Но она кивает, и мы осматриваемся в поисках разбитых окон и незамеченных травм. Вроде не так уж и плохо дело. Думаю, нам повезло. Я открываю рот, чтобы сообщить об этом остальным… И тут – грохот!
Шум от столкновения звучит слева от нас. Я резко поворачиваюсь. Машина за окном разворачивается от удара, разбрызгивая осколки стекла и обломки металла, – те будто бы звенят, падая на обледенелый асфальт. Я смотрю по сторонам. Нам не просто повезло. С нами случилось настоящее чудо. Вокруг нас машины лежат, завалившись набок; другие – сплющились друг об друга. Похоже, мы – единственные, кто остался с автомобилем, которым еще можно управлять.
– Нам нужно выбираться отсюда, – говорит Харпер.
По ее лицу я вижу, что она тоже поняла: мы в серьезной опасности.
– В нас кто-нибудь въедет, – произносит Джош.
– Черт, – восклицает Кайла.
Она не смотрит на обломки машин впереди. Она, повернув голову, уставилась в заднее стекло.
Против своей воли я тоже разворачиваюсь, и вот он – целый поток машин, кружась и скользя, несется с горы прямо на нас. И я уже знаю, чем это закончится. Если мы не уберемся отсюда, они налетят на нас.
Брекен, выругавшись, дает обратный ход, отъезжая от ограждения со скрежетом, который прорезает мне зубы точно бормашина.
Харпер плачет. Я ее не виню. Я бы тоже плакала, если бы у меня в легких еще оставался воздух – однако меня снова пнули ногой в грудь. Первая машина налетает на что-то далеко позади нас, слева, и тишину прорывает треск пластика и звон разбитого стекла. Другие машины сносит с дороги, и они приземляются в канаве, не доехав до моста. Им повезло больше других.
А те, которым не повезло, несутся прямо на нас. И очень быстро.
– Жми на газ! – плачет Харпер. – Ну же, езжай!
Я не хочу смотреть, но отвернуться не могу. Мой взгляд приклеен к «Вольво», который кружит и кружит, подбираясь все ближе. Интересно, выживу ли я? Как жаль, что я не отправила родителям еще одно сообщение. И Зари тоже. «Вольво» вот-вот налетит на нас. Я зажмуриваюсь. Наша машина медленно плетется вперед. Раздается ужасный грохот. «Вольво» врезается в бетон за нашей спиной.
– Вон еще одна, – все еще сохраняя спокойствие, объявляет Джош.
– Быстрее! – говорит Кайла. – Не останавливайся!
– Я пытаюсь! Некуда ехать!
– Езжай в стену, если надо, – говорит Харпер. – Продави как-нибудь.
За спиной раздается кошмарный свист. Я знаю этот мерзкий звук по остановкам и заправкам. Это фура. В зеркало заднего вида я вижу, как в ужасе распахиваются глаза Брекена. Он давит на газ. Мы снова задеваем ограждение, но на сей раз Брекена это не останавливает.
Он матерится себе под нос, пропихивая машину между громадным грузовиком без водителя и бетонной стеной. Я не хочу видеть, что происходит сзади. Я не хочу знать, почему с его губ раз за разом срывается брань.
Но я знаю.
Тошнота подступила к горлу и затруднила дыхание. Наверху холма показывается грузовик с прицепом, он боком скользит вниз. Первобытная часть моего мозга накачивает мои мышцы адреналином и едва не выталкивает меня из машины. Бежать, бежать.
Этот грузовик все снесет на этом мосту. Он нас уничтожит.
– Езжай! – кричу я, хотя Брекен и так едет.
Я слышу шум двигателя и этот ужасающий визг, скрежет бетона с одной стороны и металла – с другой. Все вопят, и голоса сливаются в какофонию. Я не различаю собственного голоса, но знаю, что тоже кричу.
Наконец мы проталкиваемся вперед. Нашу машину больше не тормозит ни грузовик, ни стена. Шины скользят, цепляясь за снег, и слегка прокручиваются, пока Брекен переключает скорости. Мы доезжаем до середины моста, когда фура врезается в машины у нас за спиной.
Брекен не останавливается.
Я вижу взрыв пластика и металла. Невообразимая катастрофа. У меня сжимается горло, и где-то внутри растет омерзительная уверенность: многим людям не выжить после этой аварии. Пятнадцать секунд назад я могла бы быть одной из них.
Я смотрю на мост в поисках движения, но все тихо. Даже спокойно. Ни дыма, ни огня. На стыке моста с магистралью я замечаю нескольких водителей: они, спотыкаясь, выходят из автомобилей и идут вперед.
Так много людей, которым нужна помощь. Столько людей остается позади – и, похоже, далеко не все пострадали в столкновениях. Я должна бы чувствовать облегчение, но меня затопляет ощущением вины.
Я не знаю, чем мы могли бы помочь. Что могли бы сделать. Но уезжать от моста кажется мне преступлением. Моих попутчиков, похоже, такие мысли не волнуют: они все еще переживают, как нам выбраться отсюда. Скоро ли мы окажемся в безопасности. И мне ли их винить!
Следующие пару километров Брекен едет медленнее, чем когда-либо за всю нашу поездку. Дорожный знак, зеленый и гостеприимный, обещает заправку через километр. Заправку, и ничего больше. Снег по-прежнему бьет нам в лобовое стекло, но снежинки стали куда меньше и льдистее. Наверное, для дорог это хуже, но теперь мы хотя бы что-то видим. Вдали замигали сине-красные огни. Это едет помощь. Жаль только, что слишком поздно.
За небольшим поворотом, где мы оказываемся перед
