День независимости. Часть 2 - Игорь Никулин

Тойота взвизгнула, срываясь с места.

— Гони! — крикнул Сажин водителю.

Иномарка завелась с полуоборота. Сдав назад, водитель крутанул руль, выезжая на проезжую часть, и тут же ударил по тормозам. Путь преградил не вовремя подвернувший «москвич».

Пока они выбирались в свободный поток, «тойоты» и след простыл.

— Юра, где они? — запросил он по рации Кожемякина.

— Следуют по Охотному Ряду в направлении Пушкинской. Не переживай, они у меня на мониторе…

— Связываюсь с Департаментом, надо поднимать «перехват»!

Брошенную «тойоту» нашли во дворах вблизи Белорусского вокзала. Двери машины настежь распахнуты, замок зажигания выдран, болтающиеся провода соединены напрямую.

— Угнанная, — констатировал Сажин, осмотрев салон. — Чего и следовало ожидать.

Он подсел в «волгу» Кожемякина.

— Ты ведешь их, Юра?

Кожемякин отодвинулся, давая ему обозреть монитор ноутбука, где, по виртуальной карте Москвы, скользила красная точка.

— Уходят по Ленинградскому проспекту. Надо передать гаишникам, чтобы отследили на развилке. Возможно, дальше пойдут прямо, на Волоколамское.

— Не упустим?

— Нет, — улыбнулся Кожемякин. — Маячок действует в радиусе двухсот километров.

…Точка, описав замысловатые зигзаги, замерла. Кожемякин зафиксировал координаты, набрал запрос, и в углу монитора появилась надпись: «Садовое общество «Строитель"». Картинка разбилась на две части. В левой осталась уменьшенных размеров карта, в правой нарисовалась схема дачного поселка. Точка застыла на месте.

Сажин связался с генералом Наумовым.

— Мы нашли их, Николай Васильевич. Сады «Строитель» в Северо-западном округе. Нужна помощь спецназа.

— Высылаю, — коротко ответил Наумов и отсоединился.

— Получилось, получилось!.. — ликовал неизвестный, и его взбудораженный голос исправно записывал магнитофон. — Георгий, мы это сумели!

— Не кричи, — осекли его с грузинским акцентом. — В ушах звенит. Лучше в окно выгляни, не притащили за собой хвоста?

— Да какой хвост? Они там до сих пор локти кусают…

— Не тарахти, говорю. Баксы проверял?

— Проверял. Настоящие!

— Покажи…

В микрофоне наушников завизжала разъехавшаяся молния сумки.

…Вычислить дачный домик, в котором отсиживались террористы, технически не представляло труда. Во дворе, в прорехах ограды, виднелась вишневая девятка, на которой они приехали. Бойцы спецназа, рассыпавшись по периметру, залегли и ждали команды.

— Пора, Женя. — Выжидательно посмотрел на Сажина Кожемякин. — Ребята готовы.

— Пусть приступают.

Спецназовцы, надев маски, привели в готовность короткоствольные автоматы и, по одному, перемахнули через забор.

«Началось, — сжался в пружину Сажин. — Только бы …»

Во дворе неожиданно прогрохотал взрыв, тишину вспорола длинная очередь… и стихло.

Не прошло и трех минут, как калитка распахнулась от пинка. Боец спецназа за волосы выволок в кровь избитого кавказца и швырнул на капот «волги».

Кавказец обескуражено крутил глазами, силясь понять, что произошло. Руки за спиной сковывали наручники.

— Сейчас второго приведут, — пробасил спецназовец.

— А что там случилось? Почему стреляли?

— А… — боец сунул в прорезь маски сигарету. — Так это… чтобы они в штаны наделали. Бросили «зарю», да холостыми…

Рыжеволосого в джинсовом костюме, кулем бросили на землю. «Террорист» затравленно скулил, сдувая пыль с берцев обступивших спецназовцев.

— Поставьте их на ноги, — попросил Сажин, с презрением глядя на перетрусивших парней.

Задержанных вернули в вертикальное положение.

— Где остальные члены банды?!

— Какая банда? — всхлипнул рыжий разбитым носом.

— Где взрывчатка?

Уже ясно, что никакие они не террористы, а всего лишь неудачливые вымогатели, решившиеся под шумок провернуть авантюру. Но осознание того, что силы спецслужб, вместо того, чтобы заниматься поисками истинных диверсантов, отвлеклись на пустышку, заводило Сажина.

Сцапав рыжего за грудки, он встряхнул его и закричал в зажмуренные от страха глаза:

— Где взрывчатка?!

— Не… нет никакой взрывчатки! — плача, выпалил рыжий. — И ничего не было! Мы пошутили…

— Пошутили?..

Огромных внутренних усилий стоило Сажину, чтобы сдержаться и не отвести душу, врезав как следует по распустившей нюни морде.

Вместо того он еще раз встряхнул его и, уже остывая, толкнул на заднее сидение.

— Подзаработать хотели? Считай, свое заработали! Вот только не приведи Господь, если сегодня где-нибудь рванет. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы надолго упечь вас за решетку! А в камере из вас враз девочек сделают…

42

Калуга. 1 июня.

11 ч. 10 мин.

В автобусе было свободно. Заняв место у окна, Желобов покосился на приклеенное к стеклу объявление. Здешнее УВД предупреждало о возможности совершения террористических актов и предписывало горожанам внимательнее относиться к оставленным без присмотра предметам.

Он непроизвольно бросил взгляд на заднюю площадку. Неполные две недели назад именно в таком закутке он примостил начиненный взрывчаткой кейс… На душе сделалось муторно, и он постарался переключиться на другие мысли.

Автобус неторопливо катил по городу…

Не все шло так гладко, как предсказывал Журавлев. В аэропорту, вопреки ожиданиям, никто их не встретил. Желобов покрутился по терминалу, разыскивая Олеся, но…

Девушка в справочном разрушила последнюю надежду. В тот день других рейсов из Воронежа не предвиделось.

— Может, он не получил телеграмму? — недоумевал Сергей.

Начало ничего доброго не предвещало. Приходилось полагаться на собственные силы. Воспользовавшись предложением предприимчивой старушки, они сняли на ночь у нее комнату. В город в ото день не поехали, но расспросили подробно, где поблизости обычно проводятся массовые праздники…

…Увидев в окне огороженный декоративной оградой березняк, Задорин повернулся к кондуктору:

— Парк культуры?

— Да, — ответила женщина, пересчитывая выручку. — Парк культуры и отдыха…

— Выходим, — толкнул Кирилл приятеля.

Над зелеными пышными кронами виднелось вращающееся колесо обозрения. Из рощи доносились звуки музыки и детский гомон.

Они невольно замедлили шаг, оттягивая предстоящую развязку.

Возле арочных ворот прохаживался постовой. Занятый своими мыслями, он даже не обратил на них внимания.

Центральную аллею, возле аттракционов, запрудила ребятня. Массовик, облаченный в клоуна, проводил какую-то веселую викторину, потому как временами громкий хохот перекрывал его усиленный динамиками голос.

Желобов напрягся, стискивая ручку сумки во влажной от волнения ладони.

…С шумом, высекая на сетчатом потолке искры, по железной «автостраде» рассекали электромобили, сталкивались резиновыми бортиками, вызывая безудержный смех детворы. Ограждение облепили желающие прокатиться и их родители.

Самые маленькие, рассевшись в миниатюрные вагончики, разъезжали по парку на импровизированном «паровозе».

— Послушай, — севшим голосом пробормотал Желобов. — Я, конечно, подлая скотина… Я стрелял в своих, я подложил…

Лицо его исказилось, в уголках глаз блеснула покаянная влага.

— Но я не последняя сволочь, чтобы детей…

Не находя слов, он порывисто отвернулся, скрывая слабость.

— Думаешь, мне доставляет удовольствие? — неожиданно поддержал его Кирилл. — Чичики думают, что мы уже и не рыпнемся. Только мне все равно… Олесь наверняка попался. Поэтому его здесь нет. Федералы и без слива информации уже знают о нас больше, чем надо. Байкам о деньгах я не верю. А кончить как Мишка или Хохол, можем запросто.

— Тогда валим отсюда! Хотя, — Сергей поднял сумку, — а с этим куда?

— Определимся…

Покинув парк, в газетном киоске они купили блокнот и ручку. Уйдя в сторону, уселись на скамейку.

— Что писать? — изготовившись над блокнотом, спросил Сергей.

— А как есть. Только сперва укажи, как обращаться с «игрушкой».

— Диктуй.

Задорин вдумчиво почесал затылок.

— Не вздумайте открывать крышку…

…Читая поднятую с крышки конструктора записку, прапорщик не верил глазам. Он только что видел эту парочку разгуливающей по парку. Неспроста они маячили у него перед глазами. Но, едва он отвлекся на резкий визг тормозов на дороге, обоих как корова языком слизнула.

У колонны, где они крутились, стояло детское пластмассовое ведерко с красочной наклейкой. Что уже непорядок. Помня наказы командиров обращать внимание на посторонние предметы, он прошелся к брошенному ведерку, и, к своему изумлению, обнаружил на крышке придавленный камнем вырванный листок бумаги…