Клятва московской принцессы - Анна Устинова

– Квак, – подтвердил Лягух.

– Во мне погиб талант дрессировщика, – гордо провозгласил Тень. – Ну, выныривай, я тебя подтолкну.

И Егора мощной волной выбросило прямиком на траву рядом с Колодцем.

– Как только дела отпустят меня, я вернусь и буду готов скрасить тебе ожидание ночи.

С этими словами Тень стек обратно в свои владения. Почти вся вода из одежды Егора утекла вслед за ним. Даже выжимать ничего не пришлось, так, слегка влажная одежда. Ну не беда. В саду ярко сияло искусственное солнце, и было жарко, как погожей июльской порой в Подмосковье.

Оглядевшись, Егор не заметил особенных изменений в саду. Та же круглая каменная кладка Колодца. Ярко-зеленая трава. Разве что заросли орешника стали выше и гуще.

Егор двинулся знакомой тропинкой сквозь заросли к сливовому саду. Плоды на деревьях созрели и даже перезрели. Часть их лопалась и исходила сладким соком. Сорвав несколько штук, мальчик жадно их съел. Вкусно, но чересчур приторно. Ему захотелось пить.

Фонтанчик с высеченным на бордюре чаши львом по-прежнему бил. Егор напился прохладной воды из него и проследовал дальше – в яблоневый сад. Ветви яблонь согнулись под тяжестью плодов. Часть яблок тоже была уже съедобна. А падалицы оказалось столько, что Егор все время боялся поскользнуться. Сразу видно: в сад редко кто ходит, и никто им не занимается. Раньше он выглядел гораздо ухоженнее. Видимо, у Ли-Ли Павловны на него и впрямь уже сил не хватает, а никому другому и дела нет до его состояния.

Егор отыскал скамейку, где любила сидеть Зоина няня, и, опустившись на нее, попытался собраться с мыслями. Сумасшедший денек ему выдался. Впрочем, скорее ночь. Хотя здесь вроде уже разгар дня. Не важно.

Встреча с ведьмой. Вот ведь угораздило! Да еще в тот момент, когда она теряла силу, можно сказать, умирала. И ей было нужно срочно найти источник новой силы, чтобы не окочуриться. Ведь явно сперва положила глаз на Никифора! Он должен был стать ее жертвой и, главное, был готов отдать ей себя, совершенно не ведая, какая участь ему уготована.

Счастье еще, что дорогу ему перешел Доктор Крабби. Следил за Егором и где-то столкнулся с Марой. Ей его жизненная сила показалась гораздо привлекательнее и мощнее, вот она и постаралась быстренько его очаровать. И Крабби, несмотря на все свое коварство и хитрость, подпал под ее чары.

Егору только по-прежнему не было до конца ясно, кто из них победил. Может, у Доктора есть какое-то противоядие против ведьмы? Или прав Тень Забвения: минет период аккомодации, и сущность Крабби растворится в ведьме? Как ни крути, получается зло, помноженное на зло. Гремучий коктейль. И кем бы это жуткое существо ни стало, Егор предпочел бы никогда больше с ним не сталкиваться. Хорошо бы и Коржика это чудовище не нашло, а то вдруг оно еще голодное и захочет его жизненной силы добрать.

От этой мысли Егору стало не по себе. Нет, на такой пожар народ точно должен сбежаться. Пламя вспыхнуло выше леса. Значит, обе деревни наверняка видели. Правда, стояла ночь, но собаки в подобных случаях обязательно гвалт поднимают. А если хозяев разбудили, те побегут. Лес ведь может загореться, и пожар их домов достигнет. Они же себе не враги. Тогда и Коржик среди людей окажется. Главное, чтобы никто не подумал, будто он поджег дом Косачевых. Удачно, что они не поехали на велосипедах, было бы вещественное доказательство. А теперь Коржик сможет соврать, что бежал на пожар, но по дороге споткнулся и подвернул ногу. В суматохе никто и не разберется.

Коржик-то справится, в этом Егор не сомневался, а вот происходящее с Зоей тревожило и приводило в недоумение. Почему она такая отрешенная? И почему не видно Белки? Ведь Христофор Павлович привез Зою в Башню в состоянии комы. Специально усыпил ее так, чтобы непосвященным она казалась мертвой. Это должно было побудить к активным действиям тайного и могущественного врага дофины, который уже не раз покушался на ее жизнь. Значит, у Христофора Павловича что-то пошло не так, и Зоя очнулась совсем другой, на себя не похожей? Тень ни о чем подобном не говорил. Следовательно, общество об этом не информировали. Но раз дофина выходит на люди, значит, враг, который хотел отнять у нее будущее и завладеть короной Руссии и Киндии, обезврежен? Тогда почему она сама не своя? И почему Амадеус снова в фаворе, а кудесника Христофора Павловича не видно?

Или кудесник здесь, но чурается официальных мероприятий? Ему совершенно чужды суета и тщеславие. Много лет уже прожил вдали от имперской столицы, наезжая туда исключительно в обстоятельствах чрезвычайных, с которыми правящая династия Гайли не могла справиться без его помощи. Но сейчас ведь именно такой случай. Егор, уже посвященный во многое здесь, не сомневался: пройди пробуждение Зои как-то не так, Христофор Павлович неотлучно бы находился при ней до тех пор, пока она полностью не восстановится. А о нем ни слуху, ни духу.

Надо еще раз поподробнее расспросить Тень. Хотя, спохватился Егор, Тень ведь черпает информацию только из официальных источников и, возможно, больше ничего не знает. Хотя Тень обычно в курсе всех сплетен, которые ходят по Башне, а присутствие там кудесника вряд ли осталось бы тамошними обитателями незамеченным.

Правда, одно дело сплетни и совсем другое – интриги в высших сферах, о которых известно лишь единицам. Все равно надо спросить насчет Христофора Павловича. Наверняка, исходя из ответа Тени, можно прийти хоть к каким-то выводам. За размышлением мальчик задумчиво грыз кисловатое яблоко. Едва настанет ночь, он во что бы то ни стало проберется к Зое. Неплохо для этой цели обзавестись фонариком. Искусственное солнце в саду на ночь гасят, а блуждать в кромешной тьме по всем этим зарослям Егору совершенно не улыбалось.

Тут он весьма кстати вспомнил про находящийся на краю сада сарайчик, где Ли-Ли Павловна держит садовые инструменты и разные прочие хозяйственные мелочи. Возможно, отыщется там и какой-нибудь осветительный прибор.

Сарайчик стоял себе на прежнем месте, у самых окон Башни; под ними, далеко внизу, раскинулась другая Москва, чем-то похожая на ту, в которой жил Егор, но многим от нее и отличающаяся. Глянув на облака, которые сейчас закрывали панораму города, мальчик открыл дверь сарайчика. Лопаты, тяпки, ведро, лейка, свернутый кольцами зеленый садовый шланг, старая соломенная шляпа с широченными полями. А на полочке – нож и… фонарь.

Егор взял оба предмета. Нож тоже мог пригодиться. Кто знает, какие сюрпризы ждут впереди. Он щелкнул выключателем фонарика. Модель была точь-в-точь как та, что давала ему Зоя. Может, это даже тот самый, и Зоя специально его здесь оставила в надежде, что он, Егор, вернется? Очень хотелось так думать! Но даже если он на сей счет и ошибся, сам факт, что фонарик здесь, можно считать крупной удачей. Еще бы к этому сверточек с бутербродами… Вспомнив, чем потчивала его раньше Зоя, он шумно сглотнул.

«Нечего расслабляться! – одернул он сам себя в следующее мгновение. – Надо укреплять волю». Съест еще пару яблок, и вполне достаточно до лучших времен. Егор, вернувшись на лавочку, вытянулся на ней во весь рост, подложив руку под голову. Искусственное солнце еще припекало, но уже заметно катилось к закату. Сейчас он еще чуть-чуть полежит и вновь направит стопы к Тени Забвения. Тот, наверное, уже справился со своими делами и сможет уделить ему время…

Проснулся Егор в глубоких сумерках и стремглав побежал к Колодцу, ловя последний свет уходящего дня.

– Тень, ты здесь? – Он стукнул несколько раз ладонью по каменной кладке.

– И уже очень давно, – послышался из глубины обиженный бас. – А вот куда ты запропал, теряюсь в догадках. Весь изошелся в волнении и тревоге.

– Заснул случайно на лавочке, – скороговоркой объяснил мальчик.

– Надеюсь, тебя там никто не обнаружил?

– Нет, – подтвердил Егор, абсолютно забывший о подобной опасности. – Если бы меня обнаружили, то наверняка бы разбудили.

– Успокойся. – Над каменной кладкой возникла смутно-прозрачная голова Тени. – Никого здесь не было. Однако впредь будь осторожнее и не засыпай на самом видном месте.

– Да я вообще и не собирался. Наоборот, мне надо было столько всего у тебя спросить.

– Некогда сейчас нам с тобой время тратить на болтовню. Видишь, свет на исходе. Быстро в путь собирайся.

– Мне теперь темнота не помеха. Фонарик нашел.

– Вот это славно, – обрадовался Тень. – Тогда и впрямь можешь не особенно торопиться. Спрашивай, что хотел. Внимаю тебе и изо всех сил постараюсь утолить твою любознательность.

Егор задал ему самый главный вопрос:

– А скажи-ка ты мне, пожалуйста, что сейчас делает старый кудесник Христофор Павлович – брат Зоиной няни? Ты о нем слышал?

Контур Тени затуманился, потемнел. Резко проявившиеся его брови изумленно взметнулись. Лоб прочертили глубокие темные складки.

– Христофор Павлович? Разумеется, я о нем слышал. И даже видел неоднократно. Однако давно. Очень давно. Последняя наша встреча случилась во время болезни Зоиной мамы – незабвенной Лидии. Но почему ты им заинтересовался?