Драконова Академия. Книга 4 (СИ) - Индиви Марина

— Что, жарко стало? Златовласка, тебе себя поберечь надо. Ты же у нас нежный дракончик. Смотри, замерзнешь, потом чихать будешь.

— Чихать я хотел на тебя, — сообщил Люциан, разминая пальцы. Для построения боевых плетений требовались не только схемы, но и мобильность кисти. — А тебя с какой радости на нежности с утра потянуло? И так чуть все ладони не стер ночью.

Теперь громыхнули все, кроме Амировых дружков, но тут же замолкли. Вытянулись по струнке под вопль кальварена:

— Лэард Сайтанхорд! Адорр Драгон! Вы уверены, что вам в гарнизоне, а не в модных домах место? Развели тут девичьи свиристелки! Продолжаем, или я лично вами займусь.

Побагровевший Амир тоже вытянулся по струнке, хотя в его глазах горело желание убивать. Люциан же давно не чувствовал себя настолько бодрым и полным сил. Даже несмотря на то, что магическая отдача — неприятная штука, на таких вот ошибках понимаешь, когда и где допустил прокол. Поэтому сейчас, выстраивая щит, он вплел в заклинание гибкую структуру.

— Лэард Сайтанхорд! Атака!

На этот раз Амир ударил тройным боевым: напрямую, по заранее рассчитанной траектории, и финальным под ноги. Прямой щит от разрозненных энергий опять просто лопнул бы, отразив нападение, но заодно шибанув и по нему самому, а гибкость позволила на ходу среагировать и перестроить точки усиленных плетений. Первые две атаки щит подтянул, перенаправив в землю, а с третьей… ну, Люциан намеренно не стал делать защиту жесткой, и поле, перехватив магию, срикошетило ей прямо в Амира. Лэард попытался выстроить свой щит, но недостаточно быстро — тот не успел набрать силу и стать жестким, и дракон улетел прямо в лужу, проехавшись по скользкой после дождя земле.

— На сегодня достаточно, — почему-то недовольно произнес кальварен.

Они были последними в спарринге, и Люциан отвернулся.

Зря.

От Амира ему прилетело боевым заклинанием в спину, которое он почувствовал, но защита, которую успел создать, оказалась тонкой, как пленка. Она не позволила пробить мундир или нанести рану, а вот на землю швырнула с такой силой, что Люциан едва успел выставить ладони вперед, чтобы не вспахать ее носом и не приобрести экзотическую горбинку.

По рядам пронеслось недовольное ворчание:

— Он же в спину бил, — которое кальварен пресек резким:

— На поле боя тоже ныть противнику будете, что он нечестно сражается? — после чего развернулся и покинул полигон раньше, чем кто-то успел что-то сказать.

Мысленно выругавшись, Люциан тряхнул запястьями: они приняли вес тела и сейчас ныли, вряд ли после такого он смог бы достойно продолжать сражение в моменте. Исцеление исцелением, но на него нужно время, мгновения, которых может не быть. Ошибка на ошибке. Драхство!

— Мы почти все так начинали. — Увидев перед своим носом ладонь, Люциан поднял голову. Стоявший рядом адорр улыбался, и он почему-то не стал отталкивать руку. Принял и поднялся.

— Вы не учились на военном, — сказал хмуро. Ладони саднили.

— Ну да, — совершенно не смутившись ответил парень, который помог ему подняться. — Но мы учились на боевых. Там, правда, совершенно другая подготовка, уж точно не такая, как в Академии Драконова на военке — из нее сразу в кальварены или хотя бы в лэарды. Но ты, если не ошибаюсь, тоже его не закончил. Так что все в порядке. Научишься.

Не закончил — это слабо сказано. Сбежал с первого же курса. Из-за девчонки.

Первые дни, особенно после отсидок в карцере, после первых неудач и всеобщего безразличия (здесь он был просто адорром, а не тэрн-аром) невыносимо хотелось сбежать обратно. Но Люциан остался. Остался, и с каждым днем убеждался в том, что он все правильно сделал.

Тому, чему учат здесь — не научат нигде.

А еще он увидел самую суть темной магии. В Хэвенсгарде, тем более при дворе о таком не говорят: граница, разделяющая Дарранию и Темные земли, считается нерушимым оплотом. Люциану всегда представлялось, что здесь ничего необычного не увидишь. Не почувствуешь.

Ха.

Не просто так гарнизон поставили именно здесь. Именно на этом самом месте. Он видел бродящих у леса тварей, зыбких, расплывчатых, но смертоносных. Чувствовал, как от самой земли исходит иное течение магии — противоестественное и пугающее, здесь Смерть и Тьма были как никогда сильны. За этими лесами начинались владения и земли темных, здесь граница ближе всего подходила к их замкам, владениям, к самой их сути.

Глядя на это, Люциан чувствовал глухое раздражение, временами — невыносимую накатывающую тоску, способную вытянуть все жизненные силы и желание что-то делать. Не раз и не два он слышал разговоры, что это обычное дело в этих местах. Здесь какая-то особо тонкая грань между светом и тьмой.

Возможно, именно поэтому за гарнизоном располагался только военный городок, а ближайшее поселение — далеко-далеко отсюда. Пожалуй, единственным столь же близким к темным городом, населенным не военными, а простыми жителями, был Харонсвилл.

Вернувшись из собственных мыслей, он обнаружил, что парень все еще смотрит на него, мотнул головой.

— Прости. Задумался.

— Да ладно, — рассмеялся тот. — Когда ты только появился, я думал, ты вообще разговаривать ни с кем не будешь.

Люциан приподнял брови:

— Потому что я тэрн-ар?

— Потому что ты это ты. У тебя такое выражение на лице было… — Он скривился, умудрившись задрать бровь, приподнять уголок губ и при этом раздуть ноздри.

— Иди ты, — Люциан невольно улыбнулся.

— Да точно. Мы еще обсуждали, ты слизарей наелся или родился таким.

— Больше не обсуждаете?

— Нет, — адорр покачал головой. — Больше нет.

— Это радует. — Люциан кивнул в сторону стен гарнизона. — Пойдем. Завтрак сам себя не сожрет.

— Зато его сожрут другие, если задержимся.

— И я о чем.

Они вместе направились к каменной дорожке, уводящий от полигона к главному корпусу. Массивные стены, каменные, возносящиеся ввысь, были усилены артефактами, в случае попыток прорыва границы они активировали защиту, которая могла помочь продержаться до прибытия регулярной армии.

— Здесь самое гиблое место, ты знаешь? — поинтересовался парень. Невысокий и светловолосый, он едва доставал Люциану до плеча, но в ширине его плеч чувствовалась сила. А еще в веселом, открытом взгляде, столь нехарактерном для гарнизона. На него будто эта вся тьма не действовала, и Лена была такой же. Темная магия, которой она обладала, не делала ее темнее. Словно внутри нее был какой-то магический свет, погасить который не способен никто.

— Да, слышал, — коротко отозвался он.

— Тебя отец сюда отправил, да? Из-за того, что отказался жениться на Анадоррской?

М-да. Гарнизон гарнизоном, а слухи как при дворе, гуляют толпами.

— Ты прости, если лезу не в свое дело. Просто очень уж загадочное это твое появление.

— Я сам так решил, — коротко отозвался Люциан.

— Сам? То есть не по назначению, а вообще сам?

— Сам, — простота парня подкупала, давно он ни с кем не общался так свободно.

— Удивил, — хмыкнул адорр. После чего снова протянул ему руку: — Я Этан, кстати.

— Люциан.

— Да я уж знаю.

Они вместе расхохотались, а потом Люциан глянул на измазанные в земле брюки.

— Переоденусь, — сообщил Этану, — и приду.

— Давай. Я пока место тебе займу за нашим столом.

До казарм Люциан добирался в приподнятом настроении: во-первых, несмотря на подлянку от Амира, он все-таки его сделал. Во-вторых, ему понравилось общаться с Этаном. Общаться на равных, а не из разряда «ты же тэрн-ар». Ну а в-третьих… в-третьих, он вдруг отчетливо понял: никакая тьма не способна погасить свет, который идет из сердца.

Адорр — самое младшее воинское звание в Даррании

Лэард — следующий ранг

Кальварен — следующий

Гритт — самый высокий, старше только Главнокомандующий

Глава 8

Лена

Свадебные колокола пели красиво. Точнее, не колокола, а огромные чаши, выставленные в башенках Собора. Считалось, что вот эти вот огромные емкости созданы для принятия магии и благодати, которыми Тамея щедро одаривает Дарранию и ее жителей. Звон чем-то был похож на колокольный, потому что в чаши во время всяческих церемоний спускались металлические языки, но помимо них, с помощью магии, вокруг чаш еще парили металлические предметы, тоже ударяющие по ним и создающие невероятно прекрасную музыку. Я, как-то никогда не западавшая по колокольному звону в родном Петербурге, здесь просто залипла, пока мы с Валентайном шли по усыпанной цветами бархатной дорожке к центральному входу в собор Тамеи.