Вторая жизнь Арсения Коренева #4 - Геннадий Борисович Марченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Приподняв брови, он как бы вопросительно посмотрел на меня, а я пожал плечами:
— Нет, ну если получится, то почему бы и нет… Только у меня в Москве нет знакомых музыкантов и людей, имеющих специальное оборудование для записи музыки.
— Зато у меня есть, — с хитрой миной на лице заметил Лебедев. — Завтра у вас выходной?
— Э-э-эм… В общем-то да.
— Есть какие дела по дому или личные? Простите меня за эти немного бестактные вопросы, но я просто хотел бы знать, насколько свободным временем вы располагаете.
А вскоре Сергей Михайлович уже кому-то звонил с телефона в прихожей, я его не видел, но слышал голос:
— Валера, привет! Это Лебедев… Я знаю, ты на своей студии проводишь семь дней в неделю, завтра ты как, будешь? Отлично! Давай мы к тебе с одним товарищем подъедем часикам, скажем, к 11? Что будем делать? Песню записывать. Хотим её к одному мероприятию подготовить в предельно сжатые сроки. Да-да, угадал… На аккомпанемент кого-нибудь подтянешь?.. Вот и славно. Ну ладно, завтра в 11 мы у тебя. Фамилия? Фамилия товарища Коренев… Да, тот самый… Про паспорт помню. Всё, пока!
Генерал вернулся в комнату, довольно потирая руки:
— Вопрос со студией я решил, завтра где-то без четверти одиннадцать подъезжайте к Дому радио на Малой Никитской. Найдёте? Буду ждать вас на проходной. Паспорт не забудьте.
— А музыканты будут?
— Конечно, кто-то же должен вам аккомпанировать.
— Мне?!
— Ну, для демонстрационной записи споёте сами. Я уже успел оценить ваши вокальные данные, не хуже, чем у некоторых эстрадных исполнителей.
— А знаете что, Сергей Михайлович… Вот поглядел на ваше фото с орденами, и у меня в голове стала складываться песня. Можно ручку и бумагу?
Несколько минут под внимательными взглядами семейства Лебедевых я чиркал по бумаге текст и над каждой строчкой – аккорды, как я их помнил. А потом взял в руки гитару и запел:
Высока, высока над землёй синева,Это мирное небо над Родиной,Но простые и строгие слышим слова:«Боевым награждается орденом...»
Эта вещь в исполнении Муромова никогда не входила в список моих любимых, но под гитару, в отличие от оригинальной, насыщенной электронными звуками версии, слышалась ещё более-менее. Хотя бы не такой попсовой. Несмотря на вполне нормальный текст, автор музыки, а впоследствии ещё и исполнитель Михаил Муромов превратил песню в какой-то попсовый шансон.
Но присутствующим зашло, а особенно Сергею Михайловичу. Тот настоял, чтобы завтра на студии была записана и эта песня. Снова при мне позвонил этому Валере и сказал, что песен будет две. А потом заявил мне, что предложит эту вещь редактору праздничной программы. А я что? Да бога ради, с меня не убудет. К тому же мне не привыкать, когда мои песни – пусть даже условно мои – в исполнении какого-то популярного деятеля искусств звучат и по ТВ, и по радио.
Дальше мы ещё немного посидели, отведали на десерт и пирог, и «Наполеон», после чего я сердечно попрощался с хозяевами. Настроение было прекрасным, я понял, что не зря принял приглашение Лебедевых. И люди они симпатичные, да ещё и с песнями вон собираются помочь… Вернее, Сергей Михайлович собирается, хотя идею с Днём милиции как раз Рита предложила.
Утром я проснулся ровно в семь, без всякого будильника. В прекрасном состоянии души и тела отправился на пробежку с последующим выполнением комплекса физических упражнений на свежем воздухе, благо что ясная погода бабьего лета располагала. После контрастного душа и завтрака принялся перекладывать на ноты песни про оперов и орден. Спасибо Гришину, научил в своё время нотной грамоте, а то бы такой знаменитый (хе-хе) композитор, не знающий нот, выглядел бы настоящим посмешищем. Уложился впритык к отъезду.
Едва не опоздал. Понадеялся на своё знание Москвы, примерно знал, где находится улица Качалова – в моём будущем после развала СССР снова Малая Никитская, но поплутать пришлось. Ещё и ремонтные работы велись на улице Наташи Качуевской, которой опять же в моём будущем-прошлом вернули название Скарятинский переулок, пришлось искать объезд. Так что приехал без пяти и чуть ли не бегом кинулся на проходную, где меня уже ждал Лебедев.
Был он вновь гражданском, в строгом и скромном костюме. Пожали друг другу руки и отдали на проверку паспорта молоденькому милиционеру на вахте. Тот первым взял мой паспорт, сверил со списком, вернул, затем взял паспорт Лебедева.
— Товарищ генерал-лейтенант? — спросил он, поднимая взгляд.
— Он самый.
— Извините, сразу не узнал, — сказал он, вставая и прикладывая ладонь к фуражке. — Здравия желаю!
— Да бросьте, у нас неофициальный визит, — улыбнулся Лебедев. — Могу я паспорт забрать?
— А, да, конечно... Держите.
Я шёл по коридорам Дома радио за Сергеем Михайловичем по застеленному линолеумом полу. Идти пришлось долго, малая музыкальная студия, куда мы двигались, располагалась в относительно новом крыле здания.
— Приветствую вас, Сергей Михайлович!
Валерой бородатый мужик, глядевший на нас сквозь линзы с сильными диоптриями, чем-то похожий в сумме на Шевчука, только худее.
— А это вот тот самый Арсений Коренев.
Валера протянул мне узкую ладонь с длинными пальцами, которую я осторожно пожал. Почему-то мне казалось, будто эти пальцы, которые могли принадлежать пианисту, очень легко сломать.
— Что-то я музыкантов не вижу, — напрягся Лебедев.
— Обещали приехать все вместе. Наверное, немного задерживаются.
— А кто будет?
— Лёша Белов, Володя Матецкий и Миша Соколов. Может быть, слышали – группа «Удачное приобретение»[4]. Они так-то больше к ритм-энд-блюзу склоняются, но когда надо, то могут сыграть всё, что угодно. Инструменты у нас все имеются, включая барабанную установку – вон стоит – так что приедут налегке.
Ничего себе, сам Матецкий, написавший позже «Лаванду» и ещё кучу эстрадных хитов для Ротару и других исполнителей.
— Вы не
