Вторая жизнь Арсения Коренева #4 - Геннадий Борисович Марченко

— Лучше скажите, как дочка учится? — перевёл разговор на другую тему Сергей Михайлович.

— Я могу судить лишь как её наставник по практической линии, мы пересекаемся у нас в отделении кардиологии, где я в качестве аспиранта. В целом могу Риту похвалить. Она проявляет усердие, не лишена способностей, а самое главное – ей интересно то, чем она занимается. Мне кажется, из неё получится неплохой терапевт. А может быть, даже получится привить ей любовь к кардиологии, и мы станем, так сказать, коллегами.

— Как приятно слышать такое о своей дочери, — сказала Ольга Леонидовна, с умилением глядя на Риту.

Вообще-то я немного покривил душой, какого-то фанатичного интереса девушка к своей специальности не проявляла, была, в общем-то, как все, может быть, чуть выше среднего уровня. Но надо же было настроить её родителей на позитивный лад. Да и Рите приятно. Порозовели немного щёчки от моей похвалы, и смотрит с благодарностью.

Третий тост был от меня за присутствующих тут женщин. Сегодня решили добить мою настойку, хотя не уверен, что получится. Это ж по полбутылки на брата, а я предупредил, что три рюмки для меня – норма. Вроде как я вообще-то непьющий, и только по такому случаю позволил себе немного расслабиться.

Мои слова, я так понял, пришлись Лебедеву по душе, хоть он вслух ничего и не сказал. Но выражение его лица и глаз говорили сами за себя.

Что-то не давало мне покоя. И я понимал, в общем-то, что. Лебедев… Эта фамилия угнездилась где-то в уголке моего сознания и посылала оттуда сигналы, которые я пока никак не мог расшифровать. Где-то я однозначно то ли слышал, то ли читал о человеке с такой фамилией, достаточно известном, чтобы отложиться в глубинах моей памяти. Опять же, служебный автомобиль… Спросить его напрямую, кто он такой? Будет выглядеть не совсем вежливо, даже если я попробую поинтересоваться у Риты. Можно будет потом окольными путями выяснить в деканате. Но это потом, а пока придётся принимать действительность таковой, какая она есть. А именно я гость, а они – хозяева, вне зависимости от статуса членов этой семьи.

Ольга Леонидовна под третий тост принесла мясо с картофелем, приправленное зеленью. Что ни говори, а готовить хозяйка умела. Мясо получилось обалденно вкусным, о чём, к вящему удовольствию Лебедевой, я не преминул заявить.

— А если бы готовила похуже, то я, возможно, был бы чуть стройнее, — хитро прищурившись, сказал Сергей Михайлович.

— Ой, Серёжа, и стал бы ты жить с такой, которая невкусно готовит? — парировала супруга.

— Это да, — вынужден был согласиться Лебедев, — пришлось бы искать другую. Но ведь, когда мы свадьбу играли, я ещё не знал, как ты готовишь, вспомни-ка… А оказалось, тебя мама как следует подготовила к семейной жизни.

— Кстати, мы маму давненько не навещали. Давай думай, когда к ней поедем.

— Оль, да я сейчас по работе так загружен…

— Серёжа, ты всегда загружен, — в голосе Ольги Леонидовны прорезались строгие нотки.

— Ладно, ладно, может быть, на следующий выходной попрошу Колю свозить нас в твоё Бескудниково. Хотя по работе ещё всякое может случиться.

— Если что, могу предложить свои услуги, — встрял я в их диалог. — Машина у меня есть, в выходные я свободен.

— Мам, пап, ну что вы при госте наши семейные дела обсуждаете? — не выдержала Рита. — Как будто ему интересно, как давно мы были у бабушки.

Взгляды родителей скрестились на дочке. Сергей Михайлович крякнул, потом с укоризной глянул на свою вторую половинку:

— И правда, Оля, чего это мы…

— Да уж, — смутилась та. — А может, расскажете, Арсений, как вы в Москве оказались? Дочка говорила, вы из Пензы, а я Пензу почему-то всё время с Пермью путаю.

И захихикала, а я вежливо улыбнулся. После чего рассказал, как меня пригласили в аспирантуру с возможностью подготовить кандидатскую. Поинтересовались, кто мои родители, в общих чертах рассказал, что отце погиб, был врачом на «скорой», рассказал, кем мама работает… Про её личную жизнь не стал ничего говорить, это именно что личное. На вопрос, как я езжу по Москве, по существу не зная города, сказал, что пока выручает «Атлас дорог». Спросили про увлечения.

— Да, собственно, ничего особенного. Книги, кино, театр… Марки не коллекционирую, макеты кораблей и самолётов не мастерю. Разве что на гитаре поигрываю.

Не сказал, что и гитары-то у меня нет, надо будет для правдоподобия прикупить, что ли, в каком-нибудь магазине музыкальных инструментов. А то придут люди в гости к композитору, а у него ни пианино, ни гитары…

— А Риточка у нас на фортепиано играет, — оживилась Ольга Леонидовна. — Она закончила музыкальную школу, но иногда продолжает играть. Это развивает мелкую моторику. Хотите, она сыграет что-нибудь? Ну вот, скажем, недавно она выучила «Карнавал животных» Сен-Санса. Очень трудная вещь, но дочь с ней справилась. Солнце, сыграешь нам?

— Ма-а-ам, — сделала брови домиком девушка.

— Ну не хочет она, стесняется, — встал на сторону дочери отец.

Ольга Леонидовна смешалась, посмотрела на меня, я улыбнулся и пожал плечами, мол, и правда, пожалуй, не стоит насиловать девушку просьбой сыграть на фортепиано. Тогда мама Риты предложила посмотреть семейный альбом. Вскоре, сидя на диване между Ритой и Ольгой Леонидовной, я уже рассматривал семейные фотографии Лебедевых.

— Вот это я закончила 10 класс в своей школе в посёлке Бескудниково, сейчас это уже Москва, север столицы.

Ольга Леонидовна ткнула наманикюренным ноготком в чёрно-белую, с пожелтевшими краями фотографию. На ней была изображена голенастая девушка в тёмном платье чуть выше колен и белом переднике а-ля горничная. На ногах белые гольфы и чёрные туфли на низком каблучке. Слева красуется чуть различимый комсомольский значок. Волосы заплетены в две косички с белыми бантами.

— А это вот мы с Сергеем в московском роддоме, я держу на руках Андрюшу. Муж тогда уже был старшим преподавателем кафедры службы войск Военного института МВД имени Дзержинского. А так он родом из Могилёвской области. Мы в Москве через одного общего друга познакомились, я тогда после политеха только устроилась по распределению в проектный институт.

Она перевернула ещё одну страницу.