По законам Дикого поля - Евгений Бажанов

В Диком поле многочисленные орлы, стервятники, коршуны и другие хищные птицы не боялись людей, часто кружили над селениями. Таскали кур, гусят, подбирали отбросы. Случалось, и маленьких детей похищали.

Вожа подхватил ружье, выбежал за избу и прицелился. Он подержал в прицеле удаляющегося хищника, который держал под собой мальчишку. Риск попасть в ребенка был велик. Но даже в случае удачного выстрела или от испуга беркут мог выпустить мальчишку, и тот, падая с большой высоты, непременно убился бы.

– Не стреляй, – сказал он чернявому парню. – Малыш убьется о землю.

Зверолов громким посвистом подозвал Тополя и одним махом вскочил на расседланного скакуна. Он только успел крикнуть:

– Васек, аркан и мешок!

Васек поймал лошадь, забросил ей на спину два кожаных вьючных мешка, связанных между собой, и, не взнуздав ее, поскакал за звероловом. Следом потянулись починки.

Беркут, взмахивая могучими крыльями, летел по прямой к своему гнезду, где его ждали птенцы. Ноша была тяжелой, но беркут не выпускал ее. Следом за ним гнались всадники.

Сумасшедшая скачка длилась на протяжении нескольких верст. Кони стлались над степью, так что легкий попутный ветерок становился встречным.

Едва беркут снизился над гнездом на вершине одинокого высоченного осокоря, как Вожа спешился и выстрелил в дерево пониже гнезда. Беркут – это оказался крупный самец – переполошился и взмыл в небо, оставив человеческое дитя в гнезде.

Вожа подъехал к дереву и осмотрел его. Подоспевший Васек привез веревку – аркан, мешки…

Вожа выбрал тот аркан, где на одном конце уже привязан длинный металлический крюк. Он выпустил из ладони конец веревки с крюком, общей длиной немного больше локтя, и, раскрутив, забросил его к примеченной ветке. Крюк зацепился за достаточно толстый сук.

Зверолов попробовал натяжение аркана и полез вверх, подтягиваясь на руках, где можно, толкаясь от ствола ногами. Добравшись до первой цели, зверолов повторил прием и закинул аркан с крючком на более высокую ветку. Вскоре он достиг вершины, где на развилке ветвей покоилось огромное тяжелое гнездо. Но добраться до него непросто.

Внизу, затаив дыхание, следили за рискованным подъемом зверолова. И не понимали, почему он медлит, приглядывается, почти достигнув цели. Они не знали, что самая опасная часть предприятия только начинается.

Беркуты строят гнездо из толстых опорных сухих сучьев, иногда достигающих толщины в руку ребенка. Потом шла кладка более тонких веток, защищавших от ветра. Сверху подстилка из травы, на которую и клали яйца. Гнездо старое и достигало в диаметре целой сажени. Края гнезда свисали над развилкой верхушки осокоря и образовали карниз, через который предстояло перебраться.

Зацепиться за гнездо рискованно. Сухие сучья, из которых сложена основа гнезда, могли подломиться и не выдержать тяжести взрослого человека, а надо забраться в гнездо и вернуться с грузом. К тому же паривший в вышине над гнездом беркут издавал яростные крики и мог в любой момент атаковать.

Не стоило забывать, что под ногами у зверолова более десяти саженей обвальной пустоты. В селениях Дикого поля встречались неосторожные ловцы орлов с изуродованными лицами и даже ослепленные. Брать птенцов в присутствии беркута смертельно опасно.

Вожа видел большой клюв сине-рогового цвета, способный вскрыть воловью шкуру, и желтые толстые лапы с когтями железной твердости. Он попробовал разобрать гнездо снизу, но быстро убедился в его прочности. Времени на раздумье не было, испуганный малыш мог выпасть из гнезда.

Тогда зверолов перекинул веревку через гнездо и сумел поймать раскачивающийся после броска крюк. Таким образом он накинул на гнездо петлю. Стянул ее. Обмотал свободную часть веревки вокруг ствола и, прихватив оставшийся свободный конец, полез в гнездо, хватаясь за петлю.

В гнезде среди костей находились два уже оперившихся птенца, еще не знавшие свободного полета, и дите, не понимающее, что происходит. Мальчуган сидел и с удивительным спокойствием таращил глаза на шипевших птенцов, тянул к ним ручонку.

Вожа в гнезде затянул потуже ремень-патронташ на пояснице и сунул мальчугана за пазуху. Затем быстрым выверенным движением схватил яростно шипевшего беркутенка и сунул в кожаный мешок.

Тут беркут, пугавший опасными заходами, решился на атаку. Вначале он падал почти вертикально, но перед целью раскрывал крылья и неожиданно резал угол и нападал сбоку. Обычное атакующее действие. Но выполнялось оно так быстро и мощно, что не всякому удавалось отбить первый удар.

Вожа видел атаку хищника. Единственным оружием на дереве у него оказался свободный кусок аркана. Он сложил веревку вдвое для тяжести и раскрутил ее над головой. Стоя в гнезде во весь рост, старался попасть хищнику в голову. Свободной рукой сжал в кулак войлочную шляпу, как рукавицу.

Вожа отбил несколько атак с разных сторон. Было похоже, что беркут пытался закружить зверолова. И впрямь зверолов однажды пошатнулся, уклоняясь от удара тяжелого крыла.

Стремительная, смертельная схватка видна далеко по степи. Только починки, сгрудившиеся у подножия ствола осокоря, сквозь раскидистую крону мало видели и ничем не могли помочь.

Меж тем на горизонте появилась еще более крупная самка беркута. Ее резкий воинственный вскрик заставил Васька повернуть голову. Положение зверолова становилось не просто угрожающим, а почти безнадежным.

В то время как Вожа отбил очередную атаку и с тревогой заметил быстро приближающегося второго беркута, прозвучал счастливый выстрел. Васек первым догадался отбежать от дерева и выстрелить из ружья. Паренек зацепил степного орла. Могучая птица, сбитая свинцом, медленно падала, делая судорожные полукружья, рвалась ввысь.

Не теряя ни мгновения, Вожа слез с гнезда и быстро спустился с мальчишкой за пазухой и прыгающим кожаным мешком. Устало повалился на траву.

Оказавшегося на земле беркута починки проворно добили палками. Хотя и здесь беркут опасен, ударом крыла мог перешибить ногу. Добив хищника, они окружили спасенного мальчугана – ощупывали, поднимали.

Вожа в изнеможении лежал на траве. Лицо его оставалось спокойным и уверенным, только в глазах таилась смертельная усталость.

– Устал, будто на мне весь день воду возили, – сказал он невидимому собеседнику. – Мать сыра земля, дай мне силы. И словно какое-то дуновение пошло из глубин земли. Через минутку Вожа встал. Движения его по-прежнему легки, а на лице легкая беззаботная улыбка.

– Вожа устал? Такого быть не может, – смеялся чернявый парень. – Андриян, помнишь, как прошлый год Вожа загнал необъезженного жеребца?

– Да-а, – сельчанин восхищенно кивнул головой.

Эту историю, как новую легенду, пересказывали в селениях переселенцев в радиусе ста пятидесяти верст.

– Как загнал? – спросил Васек.

– На спор, – сказал Андриян. – С раннего утра до полудня без остановки бежал за жеребцом и загнал его. Конь отбежит и встанет, а Вожа бежал без остановки. Бежал как сайгак. Сумел приблизиться к жеребцу на бросок аркана и поймал его.

– В ночь на конях сотню верст прошли. Запарились. Сиделку отсидел, – оправдывался Вожа. – Захотелось промяться. Мужики подначили. Побежал. А потом отступать стало совестно. Род человеческий только потому и жив, что терпеливее всякого зверя.

Починки радовались спасению мальчугана, у которого несильно кровоточило плечо от когтей беркута, но больших повреждений не оказалось. Они разглядывали мертвого беркута, благодарили зверолова.

Вожа чуть отпустил вперед возвращавшихся домой починков. Он подошел к Ваську и снял с себя нательный крестик с цепочкой.

– Ты спас мне жизнь. Из тебя выйдет хороший зверолов. Будь моим крестным братом.

Васек снял с шеи свой крестик, протянул его Воже и с надеждой предположил:

– Теперь мы никогда не расстанемся?

– Уж не забудем друг друга точно. Как самые близкие родственники.

На подходе к деревне Вожа порадовался:

– Одна изба уже тесом крыта. К пожару от искры устойчивее. Обживаются переселенцы.

В России достаточного хозяина определяли по крыше. Тесовые доски редкость. Из бревна делали все две-три толстые доски, распиливая особой пилой все бревно в длину. Крышу, крытую тесом, можно не перестилать десятилетия, тогда как соломенную меняли часто.

– А мне с соломенной привычнее, – сказал седобородый починок. – Зимой под ней теплее, в жару прохладнее. Свежая и глаз радует.

Женщины встречали всадников на подходе к деревне. Светлоголовый мальчуган стал предметом всеобщей радости. И можно было не сомневаться, что его до старости будут смущать и тешить воспоминаниями о чудесном вызволении. Позже он сам с доброй улыбкой расскажет своим внукам о происшествии, в общем-то, обычном для жизни первых переселенцев. А внуки расскажут своим внукам…

Заночевали звероловы в деревне. До зори собрались в дорогу. Провожать их вышло все население деревни.