По законам Дикого поля - Евгений Бажанов

Первым юлбарса заметил Васек. Он нацелил свое ружье на камышового хищника, но право первого выстрела предоставил Воже. Выстрел зверолова был точен…

Звероловы бросились к берегу, разметав шатер, окутанный пороховым дымом. Юлбарс остался на месте. Вожа забросил на плечи тяжелую ношу и потащил на полевой стан. Радость светилась на лицах звероловов. Дорогую добычу несли они.

12

В усадьбу табунщиков звероловы возвращались кружным путем по степной гриве. По жизни, а тем паче в северной части Дикого поля, самый прямой путь не всегда самый короткий.

Лесостепь – это когда луговая равнина разрывается широкими клиньями непролазного леса. Такого непролазного, что пешему пройти очень трудно. Особый лес. Он гуще северного, гуще тайги.

В таком лесу, не тронутом топором, едва приметные витиеватые звериные тропки путаны, но даже они мало облегчают путь.

На Средней Волге климат еще достаточно влажный, а лето по-южному жаркое, и это способствовало появлению лесов особой густоты и состава подроста.

Разновозрастный нерубленый лес взметывал вверх кроны, где шла борьба за место под солнцем, но главная и самая жесткая борьба внизу… И все же не сама густота леса, не число стволов на десятину делало лес труднопроходимым, а состав кустарника. Девственные заволжские леса славились обилием колючего кустарника и обилием плодовых деревьев, которые цепляли путника не хуже железных крючков. Дикая яблоня столь обильно усеяна проклюнувшимися и засохшими отростками, что пройти ее заросли даже с топором местами просто невозможно, так переплелись ветки растущие и засохшие. В сочетании с буреломом и всюду вьющимся хмелем лиственный лес представал перед опытными путешественниками, впервые оказавшимися в заволжских лесах, сплошной стеной. Исследователи, посланные правительством для описания здешних мест, долгое время оказывались не в состоянии описать местность.

Разновозрастный нерубленый лес взметывал вверх кроны, где шла борьба за место под солнцем, но главная и самая жесткая борьба – внизу… И все же не сама густота леса, не число стволов на десятину делало лес труднопроходимым, а состав кустарника. Девственные заволжские леса славились обилием колючего кустарника и обилием плодовых деревьев, которые цепляли путника не хуже железных крючков. Дикая яблоня столь обильно усеяна проклюнувшимися и засохшими отростками, что пройти ее заросли даже с топором местами просто невозможно, так переплелись ветки растущие и засохшие. В сочетании с буреломом и всюду вьющимся хмелем лиственный лес представал перед опытным путешественниками, впервые оказавшимися в заволжских лесах, сплошной стеной. Исследователи, посланные правительством для описания здешних мест, долгое время оказывались не в состоянии описать местность.

Звероловы отличались особой пластичностью при движении по такому лесу, но даже они требовали оплату новой одежды, если подряжались вести служивых людей.

Вожа и Васек шли степной стороной, выгадывая лучшие проходы. Сухой целительный и поутру еще прохладный воздух омывал лицо и тело, бодрил. Отдохнувшие за ночь кони несли легко. И если бы не вальяжный, спокойный верблюд, идущий на поводке, то всадники давно пошли бы вскачь.

В степном доле все мирно и покойно. Только орлы и стервятники, без устали парящие в небе, напоминали, что в Диком поле все переменчиво.

Правее по ходу Васек увидел огромную птицу с неоперенной макушкой и голым горлом. Очень тонкий длинный клюв ее расклевывал павшего сайгака.

– Орел! – показал Васек.

– Нет, – Вожа отрицательно покачал головой. – Это стервятник. Как и сип, он питается падалью.

В сотне саженей другая могучая птица с белым пятном на плече подхватила зазевавшегося суслика.

– Орел-могильник, – пояснил Вожа. – Тоже питается падалью, но берет и сусликов, молодых зайчат, перепелок. Надо бы снять его пулей на чучело, да мешки полны и путь долог…

Могильников много. Ближе к дому возьмем. Лучший орел – это беркут. Вот настоящий охотник. Зайца, лису бьет, мелкую птицу, молодых сайгаков таскает. В паре с человеком даже на матерого волка идет. Одно гнездо присмотрел…

13

После полудня кони вынесли звероловов к маленькой деревеньке в четыре двора. Избы стояли четырехугольником, глухими стенами во внешнюю сторону, окнами внутрь. В отличие от обычных русских селений где-нибудь возле Москвы или Тулы у здешних переселенцев огороды располагались не только по задам, а больше в центре деревни, там, где привычнее видеть проезжую дорогу, улицу. В глухих бревенчатых стенах прорезаны маленькие, размером в горло кувшина, окошки для наблюдения и стрельбы в случае опасности.

В самом центре селения горбатился колодезный журавль для подъема воды. От колодца на четыре стороны шли деревянные желоба из досок и древесной коры для полива огородов.

При подходе звероловов к деревеньке ее жители узнали Вожу. Навстречу вышли два бородатых мужика. Один забросил ружье за спину, другой опустил лук. На пороге ближайшей избы показались женщины, парень с дротиком, куча ребятишек.

Мужики все широкоплечие, кряжистые. Одеты просто. Белые рубахи из льна, конопли и крапивы, темные крашеные штаны из той же ткани. Рубахи носят навыпуск и подпоясывают тонким шнурком или кушаком, если готовятся к бою.

Женщины одеты более затейливо. Цветные сарафаны и юбки, вышитые кофточки и рубашки с мережкой. Молодые – простоволосые, замужние повязали головы белыми платками.

На ногах сапоги, но больше лапти. Ребятня летом, как всегда, бегала босиком.

Обычное одеяние крестьян в лесной России. И весь быт селения – крестьянский… Не звероловы, не казаки и не пастухи Дикого поля, но землепашцы жили в маленьком селении.

Впрочем, переселенцы быстро впитывали обычаи и приемы, выработанные предыдущими землепроходцами. Устройство жилища, уважение к личному оружию… воспринимали быстро. Постепенно переходили на кожаную обувь, овладевали арканом табунщиков и многим другим. Они также чтили традицию помощи сиротам и сирым соотечественникам. В Диком поле первых землепашцев звали починками[36], более поздних – припущенниками или новопочинками.

Поначалу починки старались селиться возле березовых и липовых колков и лесов. И селения часто называли Березовка, Липовка, Хмелевка, Сосновый Починок…

Береза и липа и в Диком поле ценились высоко. После березы липа – главное дерево для россиянина. Если смотреть на значимость для быта, то, пожалуй, липа даже важнее.

Береста березы заменяла древним русичам бумагу, из нее ладили лукошки и ведра. Ветки березы хороши в банных вениках; древесина хорошо горит и незаменима в поварском деле. Березовый сок пили. Березовыми почками лечились.

Из березы и лапти плели, но малопрочные.

А еще светлоликая береза душу радовала. Много песен о березе сложено.

И все же первым деревом в России оказалась кудрявая липа, главный друг и помощник крестьянина. Дерево-долгожитель. Наиболее старые деревья-патриархи почитались священными.

Во влажных местах липа достигала высоты пятнадцать-двадцать саженей, а толщина ствола в диаметре сажень и более.

Из гигантских лип древние русичи выдалбливали ладьи, на которых ходили по рекам и морям. Из липовых колод делали и более обыденные, но нужные предметы – корыта и чаны. В каждом дворе имелись.

Липа кормила славян, равно и другие соседние лесные племена. Пчелы брали лучший и самый изобильный взяток в цветущих липовых лесах.

Из древесины липы мастерили большую часть кухонной утвари – чашки, ложки… Липовые дрова согревали в стужу, к тому же хорошо пилились и кололись.

Липовый цвет собирали. Его заваривали и лечили им не одну болезнь.

Более всего липа славилась волокнистой внутренней частью коры, называемой лубом, а у молодой липы лыком.

Повозки переселенцев Дикого поля были крыты не только конопляным полотном и рогожей, плетенной из липового мочала, но нередко и гнутым лубом, укрывавшим от солнца и дождя.

Из лыка делали кули, циновки, банное мочало. Да еще знаменитые лапти – самую доступную обувь. Обувка аккуратная, легкая, мягкая. Мастера наловчились плести такие лапти, что даже воду и росную влагу не пропускали, держали ногу в сухости.

Обмотает крестьянин ногу тканью-портянкой, сунет в лапти и айда хоть на пятьдесят верст пешком. И мал и стар носили.

Плели лапти повсеместно. Ремесло простое, да без него никуда.

Липа кормила, одевала, обувала, согревала, постель давала, в бане мыла, лечила и даже транспортом служила.

Не случайно селение расположилось на опушке липового леса. И само селение починки назвали Липовка.

– Этих починков я сюда привел, – сказал Вожа. – Обжились уже. Здесь нам не откажут в передышке.

Еще на расстоянии виделось, что переселенцы улыбаются и рады гостям. В деревне всегда радовались гостю. Доброму знакомому и другу радовались вдвойне. До ближайшего селения несколько десятков верст по прямой. Гость в таком месте и развлечение, и рассказчик новостей.