Цифровой шквал - Сергей Самаров

– А что мне, собственно, Михал Михалыч, над этим думать... Мое дело – организовывать конкретные действия для получения строго определенного результата. А думать о решении технической стороны вопроса – ваша прерогатива. На мониторе, как я понимаю, то самое место...

– То самое... Программа смоделировала местность в формате 3D. Это удобно для работы. Вам тоже, кстати, требуется заиметь такую модель. Так ориентироваться легче, чем на карте. Непосредственные исполнители прибыли?

– Я только что отправил их отсыпаться. Они двое суток проводили боевую операцию, после нее требуется отдохнуть. Можете этот макет на мой компьютер сбросить?

– Вот только сетку подгоню под размеры, закрою программу и сразу сброшу. Это через пару часов. Устроит?

– Вполне. Заодно меня интересуют весовые характеристики груза. Отдельно самого груза и отдельно механизма самоликвидации. Тоже, пожалуйста, перебросьте.

– Я же еще вчера...

– Вы вчера мне только габариты дали. Длина, ширина, высота... Эти параметры устраивают. Но интересно было бы узнать и вес. По отдельности... Людям придется тащить на себе груз, и я должен рассчитать дневные переходы. Каждый переход всегда определяется из расчета груза, который приходится нести, профиля местности, по которой проходит маршрут, и подготовленности личного состава. Без этих характеристик произвести расчеты невозможно.

– А без таких расчетов они до места не дойдут?

– Дойдут. Но могут идти или слишком быстро, или слишком долго. Перебросьте весовые характеристики...

– Хорошо. Я думал, я все перебросил...

– Чай будете?

– Кофе.

– Я распоряжусь, чтобы вам принесли. А себе закажу чай. Все равно этот кофе – не кофе... Если что, я в кабинете буду.

Подполковник вышел, аккуратно и без стука прикрыв за собой дверь. Профессор проводил его взглядом, нахмуренными бровями пошевелил, усмехнулся и вернулся к своей работе. Это для него было интереснее, чем размышления о дневных переходах военных разведчиков...

Разработки лаборатории профессора Бабалетова, как предполагал Михаил Михайлович, могли бы в идеале перевернуть всю современную военную теорию и практику. Конечно, пока еще это начало, но настолько многообещающее, что в дальнейшем сама тема имеет возможность перерасти в теорию войны нового типа, где противник будет уничтожаться без привычного огнестрельного оружия, где отпадет надобность в артиллерии, где ракеты будут бессильны, а самолеты и танки бесполезны – что в защите, что в нападении. И где не только человек будет не в состоянии управлять какими-то боевыми действиями, но даже компьютер заработает неправильно, если к нему подвести соответствующее инфразвуковое колебание.

Но все это в будущем. Все это когда-то сможет развиться и выделиться из скромного участка физики звука в отдельную область военно-прикладной науки. Сейчас же следует положить начало в этой области, дать первый толчок, импульс, который когда-то и кому-то укажет нужное направление. Физика звука существует много лет, и уже много лет ученые умы разных стран пытаются использовать звук как оружие. Еще ученые гитлеровской Германии разработали операцию по уничтожению жителей Англии, наложив на обыкновенные грампластинки с записью популярного в Великобритании певца инфразвуковые колебания, которые должны были бы убить слушателей. Однако эффекта не было. Как потом выяснилось, воспроизводящая аппаратура оказалась не в состоянии создать звук нужного диапазона колебаний. Позже многие ученые разных стран пытались использовать звук в качестве оружия, и с разной степенью успеха. Были созданы мощные генераторы, но они были слишком энергоемки и громоздки для боевого использования. Только в последние десятилетия вместе с широким применением цифровой аппаратуры этим исследованиям стал сопутствовать успех. Оцифрованный звук легко переносился и легко воспроизводился, не теряя при этом заложенного высокого качества, не вырываясь за пределы запланированного диапазона. И это открывало перед ученым миром новые перспективы. Следовало только уметь их видеть. Михаил Михайлович, как ему самому казалось, увидел их четко, и это его видение опиралось не только на собственные разработки (именно в этом была ошибка большинства экспериментаторов), а и на современные разработки в смежных областях науки. В данном случае профессор Бабалетов сделал умелый и своевременный заказ специалистам в области нанотехнологий. И ему сумели создать мембраны, обладающие уникальными свойствами. С помощью этих мембран простой бытовой репродуктор сможет вызвать своим звучанием землетрясение. Это, конечно, утрированное сравнение, тем не менее успех обещал быть огромным, но, естественно, не при использовании репродуктора.

Когда группа подполковника Сакратова зашла в комнату, солдаты местной части застилали гостям постели. Для шести кроватей комнатка была тесноватой, и выставлять их пришлось в два яруса, как во многих старых казармах; тем не менее выспаться не на голой земле и даже не на полу, подложив под голову рюкзак, можно было полноценно. Офицеры все сразу стали устраиваться на кроватях, и лишь старший лейтенант Веретенников занялся установкой на зарядку аккумуляторов, хотя командир предупредил, что материально-техническое обеспечение им обещано по полной программе. Однако Веретенников привык полагаться на себя. Получат новые аккумуляторы – хорошо, он старые все равно не сдаст. И только после этого снайпер тоже устроился на отдых.

Первым проснулся, как и полагается, командир, посчитавший, что отдохнул уже достаточно. Поднявшись, чтобы не потревожить бойцов группы, подполковник оделся и вышел. Хотелось уже узнать, в какую операцию будет включена его группа, какие задачи предстоит выполнять и где предстоит работать. Изначально показалось странным, что боевую группу перебросили из сложного района в Ингушетии, где бойцам всегда найдется много участков для применения сил, в относительно спокойную, по сравнению с другими районами Северного Кавказа, Северную Осетию. Тем не менее командование всегда знает, что делает, – этот непреложный дисциплинарный армейский принцип подполковник Сакратов принимал безоговорочно. Следовательно, оставалось только положиться на знание командованием обстановки и дождаться момента, когда группе будет поставлена задача.

Стойка дежурного по штабу, расположенная на первом этаже слева от входа, напоминала стойку бара; для полного соответствия перед ней не хватало только высоких табуретов и стеллажа с бутылками за спиной дежурного.

– Где находится подполковник Шерстобитов? – спросил Максим Васильевич дежурного капитана со знаками различия, показывающими принадлежность к радиотехническим войскам.

– У себя, товарищ подполковник.

– Спасибо... – Сакратов развернулся и направился к лестнице.

Кабинет Шерстобитова располагался рядом с туалетом и слегка отдавал туалетными ароматами, что самого подполковника, видимо, не слишком удручало, поскольку здесь он обосновался временно.

– Как вы, Михаил Федорович, такую атмосферу здесь терпите? – войдя в дверь после короткого стука и ответного приглашения, спросил Сакратов.

– Я за свою недолгую жизнь шесть раз нос ломал. Вернее, мне ломали... И, кстати, все в течение одного года. Потому к любым запахам отношусь спокойно, поскольку плохо их ощущаю. Тем не менее в кабинете тоже стараюсь находиться как можно меньше, только по необходимости.

Демонстрируя эту самую необходимость, Шерстобитов показал на большой двадцатичетырехдюймовый монитор компьютера, перед которым сидел.

– Занимаетесь 3D-моделированием?

– Хуже. Моделированием по результатам спутниковой съемки занималась специальная программа. Я только изучаю район ваших будущих боевых действий.

– Это уже интереснее. И вам, и мне. Разрешите?

Максим Васильевич шагнул вперед еще до того, как Шерстобитов в знак согласия кивнул, и всмотрелся в монитор с более приемлемой для рассматривания дистанции.

– Присаживайтесь. Можете повертеть изображение простым захватом курсора, чтобы рассмотреть со всех сторон.

– Это, как я понимаю, РЛС? – Курсор, вместо того чтобы вертеть изображение, сделал виртуальный круг над тем, что было выставлено на вершине одной из трех гор, что присутствовали на макете.

– Так точно. Радиолокационные станции системы ПВО Грузии. Системы среднего уровня обнаружения. Системы ближнего обнаружения, оснащенные ракетами, стоят чуть дальше – полтора десятка километров в сторону Гори, и до них мы доберемся чуть позже, если вообще будем добираться. Это вопрос еще не решенный.

Итак, определился один аспект, который волновал Сакратова. Значит, командировка заграничная и обещает мало приятных минут, поскольку Грузия с некоторых пор стала отнюдь не дружественной страной.

– Значит, нам предстоит работать в Грузии?