Слёзы Турана - Рахим Эсенов

— Сегодня голубые мотыльки должны будут опуститься в моих ночных покоях, чтобы ласкать мое уставшее тело.

Девушка побледнела, прося испуганным взглядом защиты у. Ягмура, который стоял неподалеку среди воинов личной охраны. Юноша потянулся к мечу, но во время опомнился, перехватив взгляд Каймаза, который неотступно следил за изменчивым и грозным лицом Санджара.

— Я убью его! — бешено взревел джигит в шатре Аджап.

— Спаси, спаси меня, Ягмур! — шептала девушка, прижимаясь к груди, закованной в сталь.

Ягмур метался по шатру, не зная, что делать. Неожиданно он выпалил:

— Собирайся, Аджап! Я отправлю тебя к огузам в горы. Тебя охотно примут в стойбище Чепни. Будь готова. — Ягмур хотел направиться за лошадью, но в это время поднялась Зейнаб.

— Остановись, джигит! — воскликнула кормилица. — Шпионы султана найдут ваш след. Я вижу, что коварный рок взмахнул ножом над вашими головами. Но вижу и другое: пробил час, и я должна свершить задуманное… Слушай меня, джигит!..

В шатре стало тихо, потом послышался возбужденный шепот:

— Судьба посылает нам новое испытание, и пусть заботы упадут на мои плечи. Дай мне свое платье, дорогая Аджап.

Одно поможет: с ним ты лечь должна,Как с милым мужем верная жена.Ты спрячь лицо, ложись к нему спиной,—Он пьян, тебя он спутает со мной…

— О, моя кормилица! — с ужасом воскликнула Аджап.

— Береги себя и свои лучшие чувства. Когда-то я не поверила молодому ювелиру Айтаку и горько потом раскаялась!.. Прощай, моя козочка. Да благословит аллах вашу любовь. Ягмур, ты говорил, что мастер Айтак умер с достоинством!

— Храбро и славно, — добавил Ягмур.

— Может быть, и поздно, но я докажу свою преданность, Айтак! — с угрозой прошептала Зейнаб, пряча за пояс кинжал.

— Опомнись, добрая женщина! — зашептал Ягмур. — Если я горяч, то и твоим разумом руководит шайтан. Горы огузов надежно спрячут достойную Аджап. Все будет хорошо. И как можно поднять руку на посланника и любимца неба, имя которого уста мастера Айтака произносили с трепетом! — говорил воин в барсовой шкуре, чувствуя, как что-то тяжелое и черное наполняло его душу. — Заклинаю, одумайся! Будь благоразумна, пылкая женщина!

— Я делаю только то, что должна сделать. И не отступлю от своего, — послышалось в ответ. — И пусть свершится воля аллаха! — кормилица шагнула в темень, за порог шатра. И скрылась.

Еще сильнее заплакала Аджап. Залаяли сторожевые псы. У коновязи гремели привязью подседланные кони.

И МЕРТВЫЕ СРАЖАЛИСЬ, КАК ЖИВЫЕ

На берегу у самой воды развели два больших костра, воткнули в землю факелы, а в сторонке раскинули пышные бухарские ковры. Гости зашумели, переговариваясь и удобно устраиваясь возле костров.

Два плечистых пальвана разминались, размахивая руками и приседая. Огромные, сильные и медлительные с виду, в коротких штанах, туго затянутых белыми поясами, они все так же для разминки начали перебрасывать из рук в руки деревянные сучковатые чурбаки. Но вот борцы вышли на ковер. Долго ходили один около другого, пытая противника рывками, наклонами и другими подвохами, стараясь поудобнее обхватить соперника, столкнуть с ковра. Но сразу же было видно, что по силе пальваны равны. Зная зрителей, азартных болельщиков, они то и дело напрягали мышцы на спине, и на ногах и груди, стараясь вызвать похвалу и восхищение. Это была умелая игра мастеров своего дела.

Санджар, окруженный телохранителями, долго выбирал: на кого же вернее поставить?.. И когда длинные, жилистые руки хорезмийца тугим узлом захлестнулись на спине араба, султан поставил на него.

Но руки хорезмийца скользнули по мокрой спине соперника и разомкнулись. Араб рванулся и удачным рывком бедра отбросил противника на край ковра. И не успело пламя факела дрогнуть, как араб подсек левой ногой хорезмийца и приподнял его над землей…

Визири, ханы и беки взревели. Они кричали, давали советы, били кулаками о землю. Горячась, выхватывали из ножен оружие, размахивали им в воздухе. Ханские телохранители зорко следили за одержимыми.

Рябое лицо повелителя замерло в предельном напряжении. Руки судорожно сдавили чётки. Санджар жег своими глазами хорезмийца, на которого он поставил судьбу нового похода. Но хорезмиец задыхался, стиснутый в железных объятиях борцэ.

Могучие волосатые руки араба, как два питона, сдавливали его сильнее. Задыхающийся хорезмиец уже коснулся коленом ковра, но араб, оскалив зубы, еще туже смыкал смертельный узел Хорезмиец из последних сил рванул шею, но араб держал его, как в тисках. Тогда Санджар привстал на колени, как бы стараясь помочь хорезмийцу. Он знал этот прием в борьбе: лишь титаническая сила могла помочь северянину вырваться из объятий араба. Но попавший в беду борец на глазах слабел. Скрученные, как жгуты сушеной дыни, мышцы на лопатках неудачника обмякли, глаза тускнели, ноги вздрагивали. Еще миг и бедняга коснется телом ковра. Санджар, как перед схваткой, стал заворачивать рукава халата. Каймаз стараясь предугадать желание султана, освободил меч из ножен.

— Ай-я! — вдруг закричал массажист хорезмийца с такой силой, что прилившая к лицу кровь, казалось, разорвет белки глаз.

Не все знали этот прием. Но Санджар помнил его. Так делали пленные кара-китайцы, стараясь резким, пронзительным криком хоть на минуту парализовать охрану,

У араба на мгновенье дрогнули руки, но голова хорезмийца тут же высвободилась из цепких объятий! Хорезмиец глубоко вздохнул и, разрывая кожу на волосатом теле соперника, с силой бросил араба на ковер.

— Йэ-э! — взревели гости. Залились флейты, гулко ударили барабаны, приветствуя победителя.

Санджар устало откинулся на шелковую подушку.

— Подойди, мой верный раб, — позвал он победителя Пальван устало подполз, целуя ковер у ног.

— Предрасположением звезд было начертано этой победой утвердить наши величайшие замыслы. Дайте ему халат. Пусть звезда наших будущих побед пирует с нами. Он уже подсказал, каким будет новый поход. Кто был твоим учителем, достойный пальван?

— Видит аллах, что всем правилам и умением владеть телом на ковре я обязан мудрому и достойному мастеру, толкователю слов Анвару.

— Пусть этот астролог, сумевший через тебя предсказать будущее наших доблестных побед, займет свое место в главном отряде моих войск. Он будет вместо того джигита, которого выгнали из моей охраны после охоты на диких лошадей.

Сильное тело пальвана окаменело. Быстрым движением султан выхватил меч из рук Каймаза. Острая сталь описала дугу… На ковер упала окровавленная голова пальвана. Придворные замерли.

— А теперь ты подойди ко мне, — кивнул он массажи сту, так удачно схитрившему.

— Набейте ему… умный рот золотом. Он истинный победитель в этой схватке. — Про себя же султан подумал: «Значит, не сила, а ловкость и хитрость должны руководить моим войском в этом походе». Взглянув на безголового пальвана, он сказал — А этого глупца, уберите. Как он посмел присвоить чужие заслуги? — Султан легко поднялся, подошел к берегу реки и заговорил, низко опуская бритую голову: — Вижу новые города, вижу как боевые слоны позолоченными бивнями топчут моих врагов. Я пройду еще раз по земле, как славный Искандер-двурогий и сумею затмить своими победами все походы правоверных в Индию и Византию. Я заставлю вздрогнуть многие государства, — продолжал Санджар. — Мои скороходы направятся во все города Хорасана, возвещая о новых победах!.. Пойте, боевые трубы, звените удилами, кони!

И как дальнее эхо за плечами Султана раздался голос Каймаза:

Построились войска, гром барабановтогда раздался из обоих станов.Не барабаны грянули, а дивы, —к возмездию послышались призывы.Заговорили трубы боевые,чтоб мертвые сражались, как живые.Мир из-за пыли и стальных мечей,стал ярким дымом и огнем печей!..

Гости ожили. Зашумели шелковые и парчовые халаты, зазвенело оружие. Визирь, ревниво следивший за новым фаворитом, громко крикнул:

— Слава нашему султану!

— Слава! — как эхо отдалось с ковров.

— Слава!

Стараясь раньше визиря овладеть вниманием повелителя, Каймаз, кланяясь, отбежал от костра и вскочил в седло. Опережая остальных, окруженный легким отрядом телохранителей, он скрылся во тьме, умчавшись по дороге в Мерв.

Так начался новый поход.

Добравшись до своего шатра, Санджар повалился на подушки. Ныла грудь, болели ноги. Приказав натереть себя благовоньями, Султан послал начальника стражи за Аджап. Огладил свое тело, потянулся. В блаженном ожидании потушил большой светильник, оставив два маленьких у входа.

…Зейнаб порывисто отбросила полог и зябко поежилась, кутаясь в покрывало. Санджар порывисто поднялся ей навстречу. Обнял. Рука скользнула по плечу, коснулась груди…