На дальних рубежах (СИ) - Incognito

на ночь и не видеть кошмаров. Тогда кошмары тянули свои липкие щупальца в дневную жизнь. Джейс до сих пор напрягался, стоило кому-то повысить голос. Ему нравилось, что у людей в здешних краях была привычка к большому личному пространству, но невольно вздрагивал если кто-то в шутку или одобрительно хлопал его по плечу. Объезды территории с пастухами по первой поре стали настоящим испытанием на прочность. На каждой ночевке он боялся, что сейчас кто-то захочет им воспользоваться и он не посмеет возразить. И все хорошее закончится, он снова вернётся на место хозяйской подстилки. Джейсу было стыдно перед ребятами, ведь они не давали ему никакого повода подозревать их. Себя он презирал за эти мысли, чувствуя, что превратился во что-то настолько убогое и извращенное, что не может отбросить подобные мысли и ожидания.

Внешне он своих страхов не проявлял. Признаться в них таким образом было бы невыносимо, тогда все бы увидели, насколько он больше непригоден для нахождения в обществе нормальных людей. Эти люди добивали его своим человечным отношением. Как сможет он вернуться к жизни раба, если они избалуют его? С таким трудом он в свое время расставался с иллюзиями, что он что-то большее, чем игрушка в руках хозяев, что повторное прохождение через этот процесс не перенёс бы. Как снова падать ниц, после того как эти люди так упорно поднимали его с колен? Они, может, и верили, что он человек, но Джейс знал горькую правду. Человека из него давно выбили. И все же, если те, кому он принадлежал теперь, хотели видеть в нем нечто большее, как он смел противиться? Игры хозяев дорого обойдутся рабу, но не играть в них он не может, ведь для этого, по большому счету, он и был нужен.

В то, что его положение стабильно, Джейс поверить не мог. Рабов продают. Даже тот, кто вцепился в него, как черт в грешную душу, продал его по дешёвке. Вот не сможет он работать на ферме или понадобятся госпоже деньги, и все, снова все вернётся на круги своя. Ему жизненно необходимо было стать настолько полезным для хозяйки, что она не захотела бы его продавать. Допусти она его в свою постель, Джейсу было бы легче её убедить, но она его не хотела, и кто её мог за это винить? Она же знала, насколько использованным и заезженным он был, сама покупала ему лекарства и делала тесты, пока он лечился от подарков бывшего хозяина и его друзей. Даже сейчас, когда все тесты были чистыми, он должен был быть ей противен.

Судьба жестоко смеялась над ним. Когда ему хотелось, чтобы его оставили в покое, когда его хватали совершенно не привлекавшие его мужчины и женщины, утверждая, что он их соблазнял и сам хотел, просто играл в недотрогу, — о, как он был бы рад, если бы никого не интересовал как секс-игрушка! А теперь, когда в нем совершенно некстати проснулось непрошеное влечение, теперь ему повезло нарваться на хозяйку, которую он не привлекал! И ведь он сначала думал, что это, возможно, игра такая, — довести раба воздержанием до того, чтоб он сам скулил и просил его трахнуть. Такое с ним уже проделывали, дополнительно накачивая афродизиаками, всячески возбуждая, при этом напялив на него девайсы, не позволявшие кончить. Хозяевам эти игры нравились, Джейсу от них хотелось повеситься. Он ненавидел моменты, когда собственное тело его предавало.

Нет, его хозяйка просто не думала о таких вещах. Её работники были свободными людьми, спокойно имевшими возможность отлучиться в город или куда ещё, чтобы решить все свои личные дела. У неё не было необходимости решать за них подобные вопросы. Сам Джейс лишь недавно вылечился, так что думать о его потребностях ей тоже было до сих пор не нужно. Сам виноват, не вовремя позволил себе дерзкие мысли. И ведь разрешение на самоудовлетворение не попросишь. Госпожа, может, и разрешит, но как она на него посмотрит после таких вопросов? Сам же он пока не мог переступить через ужас, который вселяла в него перспектива самоуправства. Сразу вспоминались разорванные ладони и долгие, очень долгие разъяснения, кому на самом деле принадлежит и его тело, и его удовольствие.

К тому же, стоило быть честным с собой, ему хотелось именно секса с Корой. Не ради удовлетворения своих потребностей, не ради укрепления своего положения. Если уж на то пошло, то быть для госпожи домашним любимцем или любимой постельной игрушкой Джейсу не хотелось, хоть это и было бы ему выгодно. С каких пор в нем проснулась некстати мужская гордость, неизвестно, раба такой поворот не радовал, но и поделать с собой он ничего не мог. Его все так же влекло к молодой хозяйке, но он по-глупому мечтал, что если он её и заинтересует, она посмотрит на него как на мужчину, а не сексуальную куклу. Как это сделать, он не знал. Встречались они не так уж часто и совсем ненадолго, наедине не оставались. Как стать полезным и даже незаменимым в таких условиях, Джейс пока не представлял, и это не прибавляло ему душевного равновесия.

Кора

Чем ближе дело шло к осени, тем больше приходилось уделять внимания подготовке к главному событию года — фестивалю Фэрвью Стампид*. Кроме продажи скота, молодых лошадей и кое-какой продукции её крайне интересовала реклама фермы. А для этого необходимо было показывать лучших производителей. Кора очень надеялась, что её великолепный огненно-рыжий бык с простой кличкой Эль Рохо**, снова возьмёт первый приз. В этом году он стал ещё монументальнее, а его рога стали ещё длиннее. Хотя у быков рога никогда на отрастали так, как у волов, Эль Рохо было чем похвастаться перед судьями! Сейчас быка и несколько коровок, выбранных для шоу, специально откармливали, холили и лелеяли.

Кора лично собиралась принять самое непосредственное участие в карьере её другого сокровища — роскошного серебристо-вороного жеребца Сильверадо. Для этого она все чаще занималась работой со своей лошадью. Как производитель, жеребец не работал в поле со скотом, им занимались отдельно. Хоть конь и был достаточно опытным, да и кроме неё было кем им заниматься, для соревнований Кора должна была готовиться в тесной работе с животным. Им предстояло проходить полосу препятствий, на бешеной скорости гонять вокруг бочек, с точностью, непринужденной лёгкостью и спокойствием выполнять разные сложные элементы. Хозяйка немного нервничала, конь был невозмутим. Свою работу