Круиз по лишним проблемам - Андреева Валентина Алексеевна

– Бывал несколько раз. Хочешь конфету?

– Обязательно.

– Пакетик в бардачке. Только открывай осторожно. Я не очень аккуратный человек, все содержимое может вывалится.

Пожалуй, я слишком истерично отказалась лезть в бардачок.

– Да ничего страшного! – засмеялся меценат, быстро перегнулся, заставив меня инстинктивно вжаться в кресло. Открыв крышку, он вернулся в исходное положение, предоставив содержимому бардачка самому определить место падения. Мой светло-коричневый кошелек из кожи насолившего какому-то дрессировщику крокодила, подаренный Димкой в Таиланде, на сей раз выпал мне прямо на колени, удачно прикрывшись при этом пакетом с леденцами, футляром для очков, ежедневником и еще массой мелких и нужных владельцу вещей.

– Вот видишь… – попеняла я Павлику за настойчивость.

– Ерунда, главное, пакет с конфетами удачно упал, а остальное на месте соберем. Сбрось все вниз.

Я решила, что сама судьба вторично подсказывает мне выход – украсть свой собственный кошелек. Не потому, что это подарок любимого мужа, и уж тем более не потому, что на нем вытеснена карта королевства Таиланд – в ближайшее время я гулять там пешком не собиралась. Меценат сам виноват, кажется, даже доволен результатом своего рукоприкладства. Вот и пусть радуется дальше. Мало ли куда часть вещей из бардачка закатилась? В том числе и кошелек.

Обратив внимание Павлика на якобы померещившегося мне в воображении, а точнее – в дальних кустах гаишника, я заставила мецената сконцентрироваться на дороге. Он тут же развернул односторонний диалог с воображаемым «смотрителем», которому, по его словам, на этом участке никогда не разбогатеть.

Ловко вытащенный мною из-под кучки предметов разного назначения кошелек, занял свое место в кармане моего блузона. Очешник я удачно уронила вниз и задвинула ногой под кресло, шариковую ручку вместе с частью каких-то рекламных листочков пристроила между сиденьем и креплением ремня безопасности, после чего принялась возвращать бардачку бардачково. То, что не спрячешь. Впрочем, пользуясь безнаказанностью и внимательно таращась на уходящее вдаль шоссе, спустила себе под ноги и ежедневник. Затем необдуманно сунула в бардачок конфеты, а когда опомнилась, пришлось заявить, что такие не люблю.

К моему великому изумлению гаишник, и вправду, нарисовался. Помахав своим полосатым указателем, пригласил остановиться. Ничего не поделаешь – дисциплина хоть и «из-под палки», все равно дисциплина. Меценат остановился, но из машины не вылез, дождался, пока гаишник подошел к окну.

Проверка документов оказалась простой формальностью, представителя системы государственного учета и контроля на дорогах интересовал вопрос, не встречалась ли нам «Шкода» цвета зеленый металлик с московскими номерами, цифры которых, к сожалению, не установлены. Я сразу сказала, что не встречалась. И даже не покраснела. Потому что, сказала чистую правду. Да и как она могла нам встретиться, если стояла под тентом на дачном владении Тоника! Павлику осталось только пояснить, что мы следуем колонной из двух машин, вторая – раздолбанный «Мерседес» тоже «Шкоду» не встречала. Наташка хоть и притормозила рядом, но ей даже не пришлось бы глушить двигатель. Однако она сама проявила инициативу, решив, что меценату «шьют» нарушение правил дорожного движения. С ходу вступив в неравную схватку с инспектором, в два счета доказала самой себе истину – превышения скорости не было. И она в этом деле беспристрастный свидетель, ибо водитель джипа ей не сват, не брат и вообще личность совершенно не знакомая. Впрочем, как и его пассажирка.

Гаишник сразу заинтересовался техническим состоянием «Мерседеса» и потребовал у Натальи документы на машину, которые, как я с ужасом поняла, лихорадочно и, скорее всего, бесполезно, искала в машине Тоник. Наверняка оставила на даче. Следовало немедленно разрядить ситуацию, но в голову ничего, кроме замечания об удивительно голубом цвете неба и зеленом разной степени интенсивности лесном массиве, не приходило. О чем я себе под нос и доложила.

Выручил Павлик. Оценив обстановку, поблагодарил Наташку за заботу, напомнил ей детали нашего знакомства чуть ли не с пеленок и разъяснил истинную причину остановки. Донельзя удивленная розыском собственной машины Наталья в очередной раз собралась полезть на рожон, но вовремя обратила на меня внимание. Я как раз зациклилась на «зеленом лесном массиве». Бубнила себе тихонько, что мне надоело кататься по давно неезженным дорогам со следами давно невиданных людей, и ругала нечистую силу, спровоцировавшую меня на эту поездку. Подруга в буквальном смысле подавилась словами и закашлялась. Павлик еще раз подтвердил, что никакой «Шкоды» мы не встречали, и бодро похлопал Наташку по спине.

– Не надо меня бить, Паша! – с трудом выговорила подруга, пытаясь придать физиономии умное выражение. – После того что мне рассказала Антонина, я действительно больше не хочу тебя знать. Минут пять, не меньше. Ой, смотрите, встречный «динозавр»! Сейчас принесу документы…

– Можете следовать дальше, – отрезал инспектор и заспешил на противоположную сторону дороги, где, громыхая, еле-еле тащился измученный жизнью автокран. Похоже, тут слишком много было дураков и дорог.

– И зачем гаишнику «Шкода»? – скривилась Наташка.

– Думаю, ищут убийцу и его сообщников, – коротко пояснил Павлик. – Эту машину видели в момент убийства на стоянке. После него на ней спешно уехали две женщины. Сегодня утром они снова появились у кафе. Говорят, убийц всегда тянет на место совершенного преступления.

Наташка что-то промычала и попятилась к «Мерседесу». Меценат слегка удивился и вежливо сообщил, что никоим образом не похож на этих двух женщин, а посему бояться его не стоит. Подруга хлопнула ресницами, с трудом отыскала на себе голову и попыталась пригладить волосы. В какой-то мере ей это удалось. Если не считать того, что прошлась пятерней не стандартным путем, а от затылка ко лбу. Прилизанная челка Наташке совершенно не идет.

– Надо же… – пробормотала она, – среди баб коллективизация началась. Скорее всего, убитый долго таскался от одной к другой, им это передвижничество надоело, они и объединились в целях ликвидации постоянного источника раздражения. Хорошо, что самих убитых не тянет на место совершенного преступления. Хотя я точно не знаю.

– Плохо, что их тянет туда до убийства, – сосредоточенно нахмурившись, дополнила я.

Меценат внимательно к нам приглядывался, и мне это не нравилось. Такое внимание обязательно повлечет за собой вопрос, на чем мы с Наташкой вообще прибыли в гости к Тонику.

– Слушайте, а мои документы-то на столе остались! – запоздало, но как нельзя вовремя, сообщила Джин-Тоник, вылезая из машины. – И, кажется, я забыла выключить газ. Никто перед отъездом не слышал свистка чайника? С другой стороны, если и расплавится, не велика беда. У меня новый есть.

– Да и бытовку можно заново отстроить, – бодро поддержала ее я. – Надеюсь, газовый баллон не взорвался. Огня без дыма не бывает, а раз его отсюда не видно, лес мы не подожгли. Может, не будем торчать здесь дальше? Не искать же сочувствия у гаишника? Все равно он сейчас занят, да и в деле строительства нам не помощник. А машину Наталья и без документов до места доставит.

Я подошла к подруге вплотную и, делая вид, что стряхиваю с платья мусоринку, незаметно сунула свой кошелек. Она и вида не подала.

– Доставлю машину в лучшем виде, даже быстрее, чем планировалось, – согласилась Наталья, пряча кошелек в складках платья. – Вы можете тут торчать сколько влезет, а мне надо спасать свое имущество, – торопливо возвращаясь к рулевому делу, заявила она.

Меценат молчал, а по выражению его лица невозможно было определить, о чем он думает. Я хотела навязаться в машину к своим девицам, но Наташка, выполняя свое обещание, уже тронулась с места, да так лихо, что гаишник невольно оторвался от созерцания документов водителя автокрана и проводил «Мерседес» недобрым взглядом. Пришлось усаживаться рядом с Павликом. Закрыв за собой дверцу, я сразу же закрыла глаза, делая вид, что сплю. Может, не будет приставать с расспросами? А если и будет, мало ли что человек наболтает спросонья. Допустим, Павлик мне вопрос: – «На чем приехали»? Я ему в ответ про бузину в огороде и встречный вопрос: «Стоит ли вообще этот огород городить?»