Круиз по лишним проблемам - Андреева Валентина Алексеевна

Боли я не почувствовала. Скорее всего от удивления. На стартовой площадке крыльца с переменным успехом шла активная борьба за право не быть с нее сброшенной. В сломанном кусте бузины рядом со мной было еще довольно много свободного места. Но тут я сообразила, что кандидат на вылет может скорректировать свой полет с точки зрения наиболее мягкого, с моей помощью, приземления, и проворно откатилась в сторону.

Два, надо думать, «покойника» – Павлик и тот самый «труп», который ранее преклонял колени и голову перед Тониковой койкой, продолжали воодушевленно волтузить друг друга, ухитряясь топтаться на маленьком пятачке. Но чем дальше, тем больше сказывалась усталость. Движения становились замедленными, и словами участники схватки уже не бросались, экономили силы. У бородатого незнакомца был разбит нос. Зрелище было хоть и бесплатным, но довольно страшноватым.

В своих прогнозах я ошиблась. В бузину на освобожденное мною место загремели оба, где снова обрели способность продолжать словесную перепалку. Только теперь шла она скучновато: – «Ты кто такой?!» – «А ты кто такой?!» – «Нет, ты здесь кто такой?!» – «А я спрашиваю, ты кто здесь такой?!»

Похоже, «покойники» тянули время, восстанавливая силы для дальнейшей драки. Да и вопросы были актуальны – не мешало бы знать, кого конкретно лупишь. А за что, вполне можно выяснить на досуге, когда враг будет повержен.

Я немного успокоилась, решив, что подобное анкетирование личностей может быть только в том случае, если оба противника уверены, что вломились в чужое помещение правомерно. Застигнутый врасплох преступник постарается использовать любую возможность, чтобы предпринять попытку к бегству, а этот незваный гость бежать не собирался.

Пока стороны препирались, я успела провести краткую ревизию собственных повреждений, поскольку они уже прямо возопили о себе. Платье Тониковой тетушки обрело клочковатость разной степени, подол раздвоился… Нет, пожалуй, стало не два, а три «языка». Надо же! Будучи ношеным не один год, платье пережило саму тетушку, а я ухитрилась ухандокать его за пару часов. Ссадин и царапин хватало, и все кровоточили. Оставалось утешиться тем, что скрытых травм не имелось. Я задумалась о приоритетах – уйти по-английски, чтобы «зализать» собственные раны, позволив борцам завершить диспут по теме «кто есть кто» физическими доводами или словесно развести противников по разные стороны баррикады. Вот только удобно ли выступать в качестве рефери в столь драном платье? Была бы рядышком Наташка…

Я совершенно забыла про Тоника. А все потому, что она перестала визжать. Более того, ее появление напугало меня до крайности. Впрочем, ничего удивительного. У нее был такой вид, что даже противоборцы отвлеклись от продолжения своего увлекательного занятия.

На короткий миг я заподозрила, что Тоник расстроилась из-за тетиного платья, ибо потеря была невосполнима, речь о реставрации идти не могла. Но в следующую секунду стало ясно, что судьба платья ее совершенно не волнует. Уронив снятые с ног босоножки, Тоник безумными глазами таращилась на противников, держащих друг друга за грудки. Оба невольно расцепились и приосанились. Меценат даже успел пригладить волосы. И, как выяснилось, зря. Тоник на него и не посмотрела.

– Ты-ы-ы?!! – непередаваемо тонким голосом вопросила она у явно испуганного незнакомца.

Не долго думая, тот окончательно оторвал болтающийся рукав рубашки у своего оппонента, наспех вытер им окровавленное лицо и, шмыгнув разбитым носом, поклонился:

– Я. Добрый день, Тонечка.

– И-и-и?.. Господи!!!

– «Из дальних странствий воротясь…» Скорее всего, земля и вправду круглая, – выдала я подсказку незнакомцу, начиная догадываться, что он не кто иной, как новообращенный кришнаит Сергей Юрьевич Кулагин, в миру психиатр и все еще законный муж Джин-Тоника.

– Совершенно верно. Что здесь делает этот мужчина, Антонина?

– Здрассте!.. С какой стати я должна перед тобой отчитываться? Но так и быть, скажу. Ты оторвал рукав у близкого друга.

– Павел Ильич Воротников, – с легким поклоном и издевкой в голосе представился меценат.

– Вот так, значит… Павел Ильич! А я по-прежнему просто Сергей, – оживился кришнаит. – Судя по ситуации, бывший близкий друг и родственник Антонины, а для тебя лично – никто. – И протянул Павлику оторванный рукав. Павлик жеста не понял и в дружеском приветствии пожал его обеими руками, а когда рукав перекочевал к нему, не глядя, забросил его в кусты.

– Мой блудный муж, – пояснила мне Тоник, как будто я и сама не догадалась. – А это моя приятельница Ирина, указала она на ранее занимаемое мной место, которое я с треском покинула. Вспомнив про Лолиту и решив, что стороны и без меня разберутся во взаимоотношениях, двинулась было в бытовку, но пришлось притормозить и наспех со всеми поздороваться. Похоже, судьба Лолы никого кроме меня не волновала, валяется себе спокойненько под столом, и ладно.

На пороге я застыла – Мотололы в бытовке не валялось. Ее вообще там не было. Самое удобное для залегания место, под столом, пустовало, а больше и спрятаться негде. Неуловимая баба! А может, она Тонику померещилась? Если уж собственного мужа не сразу признала… С намерением выяснить обстоятельства исчезновения Лолиты, я выскочила на крыльцо. Как раз вовремя – обсуждалась причина, по которой Кулагин пал на колени перед пустой кроватью жены.

– Солнечный удар! – отрицая нападение, упорно стоял на своем психиатр. – Едва переступил порог твоего, Антонина, сарая, резервные силы исчерпались, сразу в голову ударило. Больше ничего, кроме пустозвона, не помню. Весь день по жаре мотался. Без малого километров шестьдесят пешком отмахал. По самому солнцепеку. Дома тебя не оказалось, – с укоризной попенял он Тонику, – и спросить не у кого, где тебя искать. Кстати, мне нужны деньги, надо долги вернуть. Если кое-что сэкономил, то только остаток сил. Попутного транспорта не было.

– Я что-то совсем перестала соображать. А кто убил Лолиту? – Тоник прижала ладонь к губам, чтобы они не очень тряслись.

– Действительно… – поддержал ее Павлик. – Предполагаю, Лолиту сразили искры от солнечного удара полученного Сергеем по макушке.

– Это что, тест на вменяемость? – оскорбился Сергей Юрьевич. – Смею тебя заверить, как специалист я в полном психическом здравии. В назидание потомкам Набоков оставил Лолиту в живых.

Мне показалось, что кришнаит усмехнулся, но отвлекаться на обдумывание этого не стоило.

– Какое счастье! Я тоже могу засвидетельствовать: тела Лолиты в бытовке нет! – поддержала я Кулагина и сразу повернула разговор в другую сторону: – Сергей Юрьевич, вы один или с наставником?

Кулагин призадумался, пробормотал что-то про расплодившихся на почве безнравственности Лолит, а потом смиренно поинтересовался у жены, может ли он рассчитывать на проживание в своей квартире. В общем увильнул от ответа.

– Ты уверена, что под столом никого нет? Не могло же мне померещиться… – Тоник провела рукой по глазам, словно стряхивая наваждение. – Ты, Сергей Юрьевич, кажется, спросил про квартиру? Ну-у-у… даже не знаю. Она ведь мне тобой официально подарена. Я должна подумать. А ты надолго?

– На всю жизнь, любимая, если не возражаешь. – Кулагин доверчиво улыбнулся. – С вашего позволения, – сказал он и вытащил из кустов злополучный рукав, очевидно очередной раз собирался им утереться, но неожиданно напружинился и стал похож на готовящегося к схватке хищника. Присмотревшись к «противнику» выдохнул с облегчением и, отведя мешающие ветки бузины, распрямился: – А вот еще одна «Лолита» идет!

– Сам козел!!! – огрызнулась Наташка. Подруга ухитрилась прибыть незаметно, нырнула в бытовку, но там не задержалась. – Полный бардак! Антонина, почему ты позволяешь всяким пришельцам меня оскорблять? Нашел, блин, нимфетку!

– Он без очков плохо видит, – заступилась за мужа Тоник. – Давно пора носить, еще с семилетнего возраста.

Найти достойный ответ Наташка не успела. Со стороны дороги прозвучал сильный взрыв…