Незападная история науки: Открытия, о которых мы не знали - Джеймс Поскетт

Далее Коперник утверждал, что модель Птолемея не соответствует реальному движению планет. В подтверждение этого аргумента Коперник приводил не столько собственноручно составленные астрономические таблицы, сколько уже готовые: большая часть его работы была основана на «Альфонсовых таблицах» – сборнике ранних исламских астрономических таблиц, составленном по поручению кастильского короля Альфонсо X в 1250-х гг. Этот сборник был ярким примером культурного обмена: несколько еврейских математиков сопоставили и уточнили более ранние арабские таблицы, а затем перевели их на испанский и латынь. В заключение Коперник предположил, что все эти фундаментальные проблемы можно разрешить, если представить себе, что в центре Вселенной находится Солнце. К такому выводу его подтолкнула именно «Эпитома Альмагеста»: как мы помним, Региомонтан, опираясь на идеи Али Кушчи, показал, что центр всех планетарных орбит находится в точке вне Земли. Коперник сделал последний шаг, заявив, что этой точкой на самом деле является Солнце. Он представлял это как картину совершенного божественного порядка: «…именно так Солнце, как бы восседая на царском троне, правит обходящей вокруг него семьей планет»{104}.

Но для доказательства этой смелой идеи требовалось еще много работы. Недостаточно было просто разместить Солнце в центре – нужна была точная модель Вселенной. Поначалу Коперник, как Аристотель и Птолемей, придерживался убеждения, будто небесные тела движутся по идеальным кругам. Но колебательные движения, даже с Солнцем в центре, оставались необъяснимыми. Чтобы решить эту проблему, Коперник обратился к работе уже известного нам исламского астронома Насира ад-Дина ат-Туси. В труде «О вращениях небесных сфер» приведена схема, почти идентичная той, что содержится в арабских рукописях самого ат-Туси. Сходство разительное – для обозначения многих элементов Коперник даже выбрал латинские эквиваленты арабских букв. Скорее всего, Коперник познакомился с идеями ат-Туси в греческом переводе, сделанном в Византии. Копии таких рукописей, привезенных из Константинополя после его завоевания османами, в то время можно было легко найти в итальянских библиотеках. На схеме в книге «О вращениях небесных сфер» изображена «пара Туси» в действии. Коперник использовал «пару Туси» для решения той же проблемы, что и ее создатель: это был способ получить колебательное движение без отказа от равномерного кругового движения. Но Коперник пошел еще дальше: «пара Туси» помогла ему смоделировать движение планет не вокруг Земли, а вокруг Солнца. Так математический инструмент, изобретенный в Персии в XIII в., помог в создании самого важного научного труда в истории европейской астрономии. Без него Коперник попросту не сумел бы поместить Солнце в центр Вселенной{105}.

Рис. 9. Схема, изображающая «пару Туси», из труда Николая Коперника «О вращениях небесных сфер» (1543)

Публикация работы Коперника «О вращениях небесных сфер» в 1543 г. долгое время считалась отправной точкой научной революции. Намного реже указывается, что в действительности Коперник опирался на гораздо более давнюю исламскую традицию. Ранее мы уже разобрали ее в общих чертах. Египетский астроном Ибн аль-Хайсам еще в XI в. отметил противоречия в птолемеевой модели Вселенной, проистекавшие, в частности, из утверждения, будто планеты движутся по идеальным кругам. В XIII в. ат-Туси предложил решение проблемы колебательного движения планет, допустив, что планеты одновременно вращаются по двум кругам. А в XV в. другой мусульманский астроном, Али Кушчи, работавший в обсерватории Улугбека, пришел к выводу, что можно значительно упростить модель движения планет, если предположить, что Земля не является центром их орбит. Да и сама концепция Солнца как центра Вселенной не была абсолютно новой. Некоторые мусульманские астрономы еще в IX в. обсуждали эту идею, хотя она так и не получила широкого распространения в средневековом исламском мире{106}.

Таким образом, не следует считать Коперника гением-одиночкой, который единолично произвел научную революцию: правильнее рассматривать его как часть гораздо более обширной истории мирового культурного обмена. Ключевую роль в этом процессе сыграл расцвет Османской империи в восточном Средиземноморье вскоре после завоевания Константинополя в 1453 г. Византийские беженцы и венецианские торговцы привозили из османских земель сотни научных манускриптов. Некоторые из них были древнегреческими оригиналами, другие – более поздними арабскими и персидскими переводами, снабженными комментариями. Именно знакомство с этими новыми текстами и идеями стало толчком к научной революции в Европе. И Коперник – прекрасный тому пример: в своем труде «О вращениях небесных сфер» он объединил идеи, взятые из арабских, персидских, латинских и греческих источников, благодаря чему и создал принципиально новую модель Вселенной.

Итак, культурный обмен оказал важнейшее влияние на развитие науки в Европе эпохи Возрождения. Но как насчет всего остального мира? В следующих разделах мы отправимся в путешествие по Азии и Африке, чтобы исследовать историю научной революции в мировом масштабе. Мы увидим, что в этот период ученые по всему миру – от Константинополя и Тимбукту до Пекина и Дели – начали переосмысливать древние знания, проводить новые наблюдения и разрабатывать новые астрономические и математические теории. Все это стало возможным благодаря значительному расширению торговых и религиозных связей, начиная с XV в. Эти связи позволили людям знакомиться с новыми идеями и культурами, и зарождение современной науки превратилось в общемировой процесс. Как мы вскоре увидим, существует ряд примечательных параллелей между историей научной революции в Европе и в других частях света. Рассказ об этом мы начнем с одного великого османского астронома.

III. Османский Ренессанс

Такиюддин аш-Шами стоял на палубе корабля, направлявшегося из Александрии в Константинополь. Посвятив много лет изучению астрономии в Египте, он надеялся на благосклонный прием при дворе нового османского султана Мурада III. Он родился в 1526 г. в Дамаске, получил образование в Каире и теперь собирался предложить свои услуги в качестве астронома: скажем, определять время пяти ежедневных молитв или направление на Мекку. Такиюддин мог бы предложить султану и составление гороскопа – весьма недешевую услугу. Таков был план, но, как вскоре обнаружилось, добраться до Константинополя – задача не из простых. Средиземное море в XVI в. было опасным местом для путешествий: по его водам рыскали европейские и североафриканские пираты, грабили корабли и захватывали пленников, которых продавали в рабство или возвращали за выкуп. Внезапно к кораблю, на котором плыл Такиюддин, пристала галера. На палубу высыпали пираты, завязался бой. Почти всю команду убили, а тела выбросили за борт. Но Такиюддина пощадили – пираты знали, что за ученого человека можно выручить хорошие деньги{107}.

Несколько месяцев спустя Такиюддина продали состоятельному ученому мужу из Рима. Образованные мусульмане считались ценным приобретением: их можно было приставить к переводам арабских манускриптов, привозимых с Востока. В Риме Такиюддину поручили переводить арабские работы, посвященные Евклиду и Птолемею. Жизнь в Европе, пусть и не на свободе, давала мусульманам, подобным Такиюддину, возможность соприкоснуться с европейской научной культурой эпохи Возрождения. К тому времени, когда ему наконец-то удалось выкупить себя из рабства, он успел ознакомиться с новейшими европейскими теориями в области астрономии. Покинув Рим, Такиюддин продолжил свой путь в Константинополь. Он прибыл туда в 1571 г., через 10 с лишним лет после того, как покинул Египет. Вскоре он стал главным астрономом султана Мурада III и сумел его убедить, что наука в христианской Европе быстро догоняет исламский мир. Чтобы обеспечить научный прогресс (и точность астрологических предсказаний), османскому султану нужно было срочно построить новую астрономическую обсерваторию{108}.

Мурад III согласился с планом и в 1577 г. приказал построить обсерваторию на высоком берегу Босфора: днем с холма открывался прекрасный вид на город, а ночью – на небо. Хотя от постройки не осталось даже развалин, нам довольно много известно о работе обсерватории благодаря серии прекрасных персидских миниатюр, сопровождавших эпическую поэму «Книга царя царей», написанную Ала ад-Дином аль-Мансуром в 1580 г. Как следует из названия, поэма повествовала о правлении Мурада III и его великих деяниях. «Когда указ он о наблюдениях и составлении астрономических таблиц издал, с неба спустились звезды и пред ним пали ниц», – писал аль-Мансур. Снаружи