Незападная история науки: Открытия, о которых мы не знали - Джеймс Поскетт

веком ислама. Такиюддин был лишь одним из множества мусульманских ученых, искавших покровительства османского султана после завоевания Константинополя в 1453 г. Среди них был и Али Кушчи, ведущий астроном самаркандской обсерватории Улугбека: он преподавал в одном из сотен медресе, основанных османами в новой столице. В Константинополь съезжались ученые всего исламского мира – из Персии, из индийской империи Великих Моголов. Важно помнить, что Константинополь никогда не был исключительно мусульманским городом. При османском дворе находили место и евреи, и христиане. Еврейский астроном Давид Бен-Шушан работал в Константинопольской обсерватории вместе с Такиюддином. Евреем (беженцем из Италии) был и личный врач Мехмеда II. Находясь на перекрестье путей между Европой и Азией, Константинополь был космополитическим городом, где, как и в других частях мира, значительное расширение религиозных и торговых связей в XV–XVI вв. привело к трансформации в науках{116}.

В истории развития науки в Османской империи и истории научной революции в Европе обнаруживается много общего. Как и в ренессансной Европе, османские ученые проявляли глубокий интерес к трудам древнегреческих авторов. Мехмед II владел богатым собранием древнегреческих рукописей, захваченных при завоевании Константинополя. Следуя давней исламской традиции, султан приказал сделать новые переводы на арабский язык многих древнегреческих сочинений: работа, в соответствии с космополитическим характером османского двора, была поручена византийскому греку. Как и в Европе, османские ученые в этот период заинтересовались работами более ранних исламских мыслителей. На османский – государственный язык империи – были переведены труды Али Кушчи и Насира ад-Дина ат-Туси, астронома XIII в., чьи идеи оказали влияние на Коперника. К середине XVII в. османские ученые начали читать работы по астрономии своих европейских коллег. Тезкиреджи Кёсе Ибрагим, османский чиновник и астроном, писал в 1662 г.: «Коперник заложил новый фундамент и составил малый зидж, доказывающий, что Земля пребывает в движении». В качестве иллюстрации он схематически изобразил гелиоцентрическую модель Вселенной Коперника{117}.

Итак, параллели с традиционной европейской историей научной революции очевидны. Османские ученые тоже читали и переводили древнегреческие тексты, а также подвергали критике старые идеи, опираясь на тексты более современных исламских авторов. В Константинополе – одном из городов Шелкового пути – легко было получить доступ к научным рукописям на множестве языков, от латинского и греческого до персидского и арабского. Сама европейская идея Возрождения имела параллель в исламском мире. На арабском это называлось тадждид (буквально «обновление»). Традиционно этот термин применялся религиозными учеными к реформе ислама. Однако с XV в. идея тадждида стала вдохновлять обновление не только религии, но и мусульманской науки. Конечно, это движение не ограничивалось одним Константинополем. Как мы увидим в следующем разделе, связь между астрономией, математикой и исламом распространилась по Великому шелковому пути дальше – через Сахару, в Африку{118}.

IV. Африканские астрономы

В ноябре 1577 г. в небе над Тимбукту (ныне Томбукту, город на территории современной Мали) можно было наблюдать впечатляющее зрелище – метеоритный дождь. Нам известно об этом из отчетов об астрономических явлениях, которые составлялись учеными в Западной Африке на протяжении XVI и XVII вв. «Наблюдали комету. Она поднялась над горизонтом на рассвете, затем, двигаясь мало-помалу, достигла середины неба между закатом и наступлением ночи. А потом в конце концов исчезла», – сообщал западноафриканский хронист Абд аль-Саади в начале XVII в. Мы уже знаем, что во всем исламском мире, от Самарканда до Константинополя, правители увлекались астрономией; не была исключением и мусульманская Африка к югу от Сахары. При дворе Аскии Мохаммеда I – правителя Сонгая, исламского султаната, который к XVI в. подчинил себе значительную часть Западной Африки, – служило несколько астрономов. Эти астрономы вносили важный вклад в управление империей: одни составляли годовой календарь, а также рассчитывали время молитв и Рамадана, другие определяли точное направление на Мекку. Аския Мохаммед I, правоверный мусульманин, щедро вознаграждал их за услуги{119}.

Итак, в Тимбукту XVI в. были астрономы – важное свидетельство о значимом месте субсахарской Африки в истории современной науки. Этот регион, пожалуй, чаще остальных исключают из традиционной истории научной революции. Даже в тех случаях, когда признается важный вклад в науку других культур (помимо европейской), о субсахарской Африке не упоминается ни словом. Однако представление, будто в Африке до ее колонизации европейцами не было науки как таковой, – не более чем миф, который следует как можно скорее развенчать. Как и в остальных регионах мира, в Африке существовала богатая научная традиция, которая претерпела значительные преобразования в XV–XVI вв. вследствие расширения религиозных и торговых связей. Субсахарская Африка вовсе не была обособлена от остального мира, и ее нужно рассматривать как часть истории, исследуемой в этой главе, – истории глобального культурного обмена{120}.

Город Тимбукту был основан в XII в., а к XV–XVI вв. подвергся существенному расширению, особенно после того, как в 1468 г. перешел под контроль империи Сонгай времен расцвета. Это расширение было обусловлено в первую очередь ростом транссахарской торговли: идущие через Тимбукту караваны везли золото, соль и рабов в Египет и дальше, соединяя Западную Африку с Азией через Великий шелковый путь. Тогда же и другие африканские королевства начали активно торговать с европейцами на побережье. Это, помимо прочего, положило начало трансатлантической работорговле, влияние которой мы подробнее рассмотрим в следующих двух главах. Тимбукту стремительно богател, что позволяло правителю империи Сонгай содержать «великолепный и пышно обставленный двор»: при нем были «многочисленные лекари, судьи, ученые и священнослужители». Наряду с торговлей еще одним ключевым фактором, соединявшим Африку с остальным миром, была религия. После завоевания мусульманами Северной Африки (VII в.) ислам уже к Х в. начал постепенно проникать через Сахару в Западную Африку. В XIV в. исламизация шла уже полным ходом, особенно в сельской местности. Именно в этот период западноафриканские мусульманские ученые начали составлять собственные научные труды, а не только читать рукописи, привезенные из других стран. Осознавая важность ислама для консолидации политической власти, африканские правители старались укреплять религиозные связи. В 1496 г. Аския Мохаммед I даже совершил знаменитое паломничество из Тимбукту в Мекку в сопровождении многочисленных ученых{121}.

С торговлей и паломничеством пришли знания. Аския Мохаммед вернулся из Мекки с сотнями арабских рукописей обо всем на свете – от новых астрономических идей до принципов исламского права. Торговцы, пересекавшие Сахару с караванами, тоже привозили домой собрания арабских манускриптов, приобретенных в Константинополе и Каире. «Сюда привозят рукописные книги с Варварийского берега, которые продаются с большей выгодой, нежели все прочие товары», – писал знаменитый путешественник XVI в. Иоанн Лев Африканский после посещения Тимбукту. (Варварийским берегом называлось средиземноморское побережье Северной Африки от Марокко до Египта.) Научные рукописи привозили с собой и мусульманские ученые, которые бежали из Испании после католической Реконкисты, завершившейся падением Гранадского эмирата в конце XV в. Как мы увидим далее, в конечном счете благодаря именно этому притоку знаний в Западной Африке начался процесс преобразования науки, во многом удивительно схожий с тем, что происходило в Европе эпохи Возрождения{122}.

Еще до распространения ислама африканские народы интересовались небесами. Догоны – народ Древней Мали – дали названия всем звездам, а для народа коса из Южной Африки Юпитер был ориентиром во время ночных путешествий. Правитель средневекового Бенинского царства (территория современной Нигерии) держал при дворе специальную группу астрономов под названием Иво-Уки, или «Общество восходящей Луны», которая занималась отслеживанием движения Солнца, Луны и звезд в течение года. Эти наблюдения были особенно важны для планирования сельскохозяйственных работ. Бенинские астрономы в столице внимательно следили за прохождением звезд пояса Ориона по небесной сфере. «Когда эта звезда исчезает с неба, – писали они, – наступает время сажать ямс». Правитель города-государства Ифе, еще одного средневекового государства на территории современной Нигерии, также признавал важность астрономии для сельскохозяйственной и религиозной жизни. В Ифе, культурном центре народа йоруба, имелось множество храмов. Рядом с ними по указу правителя были установлены большие гранитные столбы, которые использовались для отслеживания движения Солнца, а также определения времени религиозных праздников и ежегодного сбора урожая{123}.

В XV в. эти древние астрономические традиции начали постепенно трансформироваться. Как и их европейские коллеги, африканские ученые познакомились с идеями древнегреческих