Николай II. Дорога на Голгофу. Свидетельствуя о Христе до смерти... - Петр Мультатули

Далее. Непонятно, как это Стрекотин бросил свой пулеметный пост и как его командиры, в частности Юровский, не выгнали вон, когда увидели, что Стрекотин явился в расстрельную комнату в качестве зеваки.

В своем рассказе Стрекотин пишет, что Окулов отправился за креслом для Цесаревича. Но затем пишет, что Наследник сидел на стуле. Откуда же взялось это «кресло»? Ответ на этот вопрос мы можем найти в «рассказе Юровского старым большевикам Свердловска». Там Юровский рассказывает о том, что он послал принести стул Наследнику, а потом пишет: «Тут посадили рядом на кресле Алексея». Вполне вероятно, что Стрекотин либо те, кто за него составлял «воспоминания», использовали выступление Юровского и скопировали его описку в «воспоминания» Стрекотина.

По-видимому, и текст постановления Уральского Совета, который Стрекотин вкладывает в уста Юровского, был просто-напросто списан первым с официального объявления большевиков о расстреле Николая II.

Причины расхождений и противоречий в воспоминаниях соучастников убийства. По нашему мнению, главная причина противоречивости так называемых «воспоминаний» организаторов и соучастников преступления заключается в изначально поставленной перед ними задаче: скрыть истинную картину злодеяния. Что касается «воспоминаний» 20-х годов, а также мемуаров, появившихся за границей, то вызывает большое сомнение авторство тех людей, которым они приписываются. Скорее всего, «Записка Юровского», «Исповедь Белобородова», «Рассказ Войкова» являются коллективным творчеством нескольких людей, среди которых, вполне возможно, были и те, кто назван авторами «воспоминаний». Эти люди по тем или иным причинам стремились убедить общественность в той версии убийства, какая была им выгодна. Отсюда множественность и очевидность ошибок, противоречий и просто нелепостей. Хотя, вполне возможно, что в этих документах есть отголоски действительно имевших место событий.

Вообще следует сказать, что ложь вокруг обстоятельств убийства Царской Семьи начала распространяться с первых же часов после преступления. Главной целью этой лжи, по нашему мнению, было скрыть ритуальный характер злодеяния. При этом ложь распространялась не только со стороны большевиков, но и со стороны представителей «белых» и Антанты. Вот что доносили в Париж сотрудники французской миссии в Сибири, которой, как мы помним, руководил генерал Жанен и во многом Зиновий Свердлов летом 1918 — зимой 1919 года. В телеграмме № 500, высланной из Екатеринбурга в августе 1918 года военному министру Франции, сообщалось: «Бывший Император, его жена и дети пропали ночью с 16-го на 17-е июля. Они были убиты. Николай был убит револьверными выстрелами людьми, которыми руководил человек под именем Бирон, стрелявшим первым. Царевич был болен, и у него на глазах были убиты Царь, мать и его сестры. Он (Цесаревич. — П. М.) был убит после них револьверным выстрелом. Императрица и девушки были расстреляны, будучи перед этим по нескольку раз изнасилованы. По всей видимости, великие княжны были изнасилованы на глазах своих родителей».[1203]

Интересно, откуда у французского представителя была такая подробная осведомленность в августе 1918 года? Между тем мы можем обнаружить источники этой осведомленности в материалах белого следствия. Допрошенный сотрудниками уголовного розыска студент С. И. Матиков показал: «Месяца два времени до освобождения от большевиков г. Перми, т. е. с 5 ноября 1918 года, я проживал в г. Перми, куда прибыл из Петрограда. В Перми проживал по Оханской улице в д. № 29, квартира Шиляевой. <…> В этой же квартире проживали помощник начальника военных сообщений 3 армии большевиков Георгий, кажется, Николаевич Бирон с женой и некто Шпилевский, тоже служащий у начальника военных сообщений. От Шпилевского я узнал, что Бирон участвовал в убийстве Николая II, почему в беседах и заводили разговоры при Бироне на тему убийства.

Бирон в виде хвастовства рассказал, хотя от подробностей уклонялся, но сказал, что он, Бирон, принимал участие в убийстве Николая II и его семьи при следующих обстоятельствах. /…/

Накануне взятия Екатеринбурга вся прислуга и сопровождавшие Николая II, как-то: Фредерикс (кажется, Фредерикс) были взяты и удалены в тюрьму — это было днем. Затем, приблизительно в 8 ч. вечера того же дня, явились в тот дом, в котором был Николай II с семьей, в числе приблизительно восьми человек и, прежде чем войти в комнату Николая II, кинули жребий — кому кого убивать (кроме Николая II, убить которого взял на себя латыш-матрос „Пашка Берзин“).

Когда вошли в комнату, Николай II сидел за столом один и пил чай и, как видно, не подозревая о готовящемся, говорил: „Жарко, душно, выпить бы, выпить бы хорошо“, а когда увидел у вошедших обнаженные револьверы, то замолчал, поняв, видимо, в чем дело, задрожал и, когда над ним матрос Берзин стал издеваться-смеяться и сказал ему, что теперь ему довольно жить, то Николай II пал на колени и стал молить о пощаде, просил, ползал, плакал, а Берзин издевался, отвечая пинками и смехом. И в заключение Берзин из револьвера системы „Кольта“ выстрелил в Николая II в лоб и убил наповал.

После этого убийства была приведена в ту же комнату Императрица Александра Федоровна. По виду она, как видно, была изнасилована, а если и не изнасилована, то над ней тоже издевались, но она вошла со скрещенными руками на груди и держа себя очень гордо и не проронила ни одного ни звука, ни слова. Что Государыня была изнасилована, я заключаю по тому, что, по словам Бирона, „она была обнажена и тело у нее очень красивое“ (это слова Бирона). В Государыню было произведено два выстрела, и она оказалась лежащей на трупе мужа, т. е. Николая II.

По очереди были в ту же комнату приведены княжны и тоже расстреляны, причем они были так запуганы, что выглядели, по выражению Бирона, были в состоянии обалдения (так!).

Последним был приведен больной Царевич Алексей, который тоже был убит, но Бирон не мог сказать, у себя ли был убит Царевич Алексей в комнате или же был приведен в жару и бессознательном состоянии и убит в комнате, в которой были убиты его родители».[1204]

Из приведенного выше отрывка понятно, что французская военная миссия черпала свою первоначальную информацию из показаний некоего студента Матикова. Несмотря на то что очевидна подлая ложь вышеизложенного, уголовный розыск белых стал самым тщательным образом изучать показания Матикова. Однако вскоре убедился, что помощник начальника военных сообщений 3-й красной армии П. Н. Бирон никакого отношения к убийству Царской Семьи не имел, а вот «Пашка Берзин», он же Пауль Бланк, был охранником в Ипатьевском доме и, вероятнее всего, лживая версия убийства исходила от него, а не от Бирона. Независимо от того, в чьей голове родилась эта ложь, целью ее было изначально запутать следствие и вывести из-под удара истинных организаторов преступления. Странно при этом, что французская военная миссия настолько поверила этой лжи, что немедленно отправила ее в Париж как подлинную картину убийства.

Интересно, что еще в одной телеграмме французской военной миссии, копия которой была послана, как мы уже писали, в Вашингтон, отрицается предыдущая информация о сожжении трупов. Вот что говорится в телеграмме: «Тела не были сожжены, была сожжена только одежда. Тела были брошены нагими в шахту вместе с ручными гранатами, чтобы их обезобразить».[1205]

Интересно, что в выводах Соколова нет ни слова о том, что тела нагими сбросили в шахту. Он писал о том, что тела были обнажены, расчленены и сожжены, а «оставшиеся предметы преступники побросали в шахту, пробив в ней предварительно лед, и засыпали землей»1192.

Сведения о трупах, которые кидали в шахту, появляются лишь в «воспоминаниях» Сухотина, Медведева (Кудрина) и иных «участников» уничтожения тел Царственных Мучеников. Именно эти воспоминания стали основой для «доказательств» подлинности «Екатеринбургских останков». Получается, что основания для этих «доказательств» создавались уже в 1919 году.

Члены Правительственной комиссии убеждали, что фальсификации этих документов быть не могло, так как они долгие годы находились в спецхране, допуск к которым был доступен единицам. Мы не будем спорить с этим утверждением по очень простой причине: оно не опровергает того обстоятельства, что эти документы могли быть изначальной сознательной фальсификацией. Какие практические цели преследовала эта фальсификация — сказать трудно, но то, что большевистский режим готовил множественные пути отступления в случае своего провала, — очевидно.

Ту же цель преследовали и «воспоминания» 60-х годов. Однако у них имеются свои особенности. Если первые документы были составлены людьми, непосредственно владевшими темой убийства и безусловно обладавшими определенной информацией о ходе его проведения, то вторые — принадлежат, мы в этом глубоко уверены, людям, никакого участия в убийстве не принимавшим. Самое большое, в чем они могли принимать участие, так это в уборке расстрельной комнаты и доставке тел убитых к месту уничтожения. Исходя из этого им приходилось сочинять свои «воспоминания» об убийстве, рисовать его ложную картину, основываясь на известных ранее источниках и давая волю своему воображению. Примечательно, что Юровский заявлял, что все участники расстрела были «взяты» белыми и расстреляны. Как верно пишет И. Ф. Плотников, это была «чистейшая ложь, вводящая исследователей и публицистов в заблуждение, толкающая их на предположения и домыслы».[1206] Но если Юровский своей ложью пытался скрыть истинных убийц Царской Семьи, почему его последователи в 60-х годах не могли придумать имена новых убийц?