Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Научные и научно-популярные книги » История » Вечный зов (Том 2) - Анатолий Иванов

Вечный зов (Том 2) - Анатолий Иванов

Читать онлайн Вечный зов (Том 2) - Анатолий Иванов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 155 156 157 158 159 160 161 162 163 ... 197
Перейти на страницу:

- На ком же? - спросил отец.

- Как на ком? На Антонине. С весны я, бать, живу с ней...

Той весной по берегам Громотухи и на ее островах особенно яростно цвела черемуха, и однажды Тонька отправилась к речке наломать букет. Заканчивалась посевная, Антонина, как обычно, кашеварила на полевом стане, а под вечер как-то, накормила колхозников, в том числе и Владимира, и пошла. Володька заметил это, помедлил, двинулся, озираясь, как вор, следом.

Он отыскал, ее в одурманивающих мозг зарослях, и, когда раздвинул ветки, она обернулась на их шелест, испуганно воскликнула, роняя охапку наломанной черемухи:

- Ой!

- Тонь...

- Ой, Володенька... - прошептала она, обессиленная враз.

Он подошел к ней, дотронулся до плеча, она, вздрогнув, качнулась, ноги у обоих подогнулись. Уже лежа на рассыпанной ею черемухе, он принялся неумело и жадно целовать ее, торопливо расстегнул кофточку, обжег руки об ее тело...

- А я ждала, Володенька! Я столь годов ждала, когда ты вырастешь... шептала она, покорная и благодарная.

Она ждала, но все время, сколько жила в их доме, добровольно взяв на себя обязанности Агаты, ни словом, ни единым жестом не показала ему этого, наоборот, все больше сторонилась его, а с приездом Ивана вообще перебралась в свой старый домишко, к Савельевым приходила лишь убрать, сварить, постирать... И вот теперь призналась в своих мыслях откровенно и просто, а Володька ей ответил:

- А я знал это, Тонь... Я понимал...

Лишь эта цветущая черемуха слышала их шепот и была свидетелем самого сокровенного и самого великого таинства в жизни людей.

- Осенью, Тонь, поженимся, - сказал он ей потом. - Подзаработаем трудодней на свадьбу...

Она мочила слезами рубцы от страшных вил на его плече и левой руке, целовала их и говорила по-детски:

- Я на семь годков старше тебя, но это ведь ничего, а? Ничего же, Володя?

- Да это что, это ничего.

- А я тебе доброй женой буду. Как собака, верной до гроба. Завидовать тебе будут!

- Да я знаю... знаю, - шептал он.

Сообщению сына Иван не удивился. По осени сделали нешумную свадьбу. И нынешним летом Антонина ходила уже с большим животом и всем говорила, что, если родится дочка, она назовет ее Агатой в честь матери своего мужа...

* * * *

А у Анфисы и Кирьяна, к изумлению многих, родился ребенок, мальчишка, еще в конце сорок четвертого, примерно через полгода, как они переехали в Михайловку. Когда она еще ходила им, бабы у колодца нахально любопытствовали:

- Да как же он тебе, Анфис, заладил? Без ног-то...

- А ноги в этом деле не главное, - смущаясь, как девчонка, отговаривалась она. - Бесстыдницы!

- А может, не он это? В этом деле ты охулку-то на руку никогда не клала.

- Не-ет, - улыбаясь чему-то, качала головой Анфиса. Улыбалась, будто хотела сказать: глупые вы, чего бы в жизни понимали...

Инютин Кирьян шорничал целыми днями - починял колхозные хомуты, шил уздечки и всякую сбрую. Потом научился ловко приколачивать подметки, набойки, латать всякую обувь, летнюю и зимнюю. С утра до ночи в дом Инютиных забегали люди, приносили разные разности, чем жил колхоз, и Кирьян забывал о своем увечье. По жарко натопленной избе ползал такой же лобастый, как сам Кирьян, сынишка, ласкаясь, верещал, как птенец. Анфиса, уходя на работу, всегда говорила с улыбкой: "Оставайтесь, мужики"; возвращаясь, она приносила улыбку эту обратно, такую же чистую, нигде не растраченную. А может, она и не уносила ее вовсе, потому что Кирьян постоянно чувствовал ее на себе и ночами, прижимаясь к теплому и большому телу жены, шептал не однажды:

- Я всегда знал, Анфис, что ты такая...

- Дура же я была! Ну прям несусветная, - отвечала она, и в груди у нее что-то колотилось и вздрагивало.

Верка жила в Шантаре, работала буфетчицей на железнодорожном вокзале и путалась, по слухам, со станционным милиционером Аникеем Елизаровым. К родителям, как они перебрались в Михайловку, ни разу не приезжала. Николай еще служил в армии, в мае сорок пятого, за три дня до победы, он был ранен в грудь под Дрезденом, из госпиталя написал родителям, как всегда в своем стиле: "...от же, сволочи, угостили напоследок, ну прям до злости обидно. Да ничего, мам и батяня, я их накрошил, за каждую твою ногу не меньше, как по полсотни уложил, пущай отдохнут".

Судя по наградам, Колька не хвастался, в Михайловку и Лидке он слал карточки, на которых был изображен сперва с одной медалью, потом с другой, с третьей. В середине сорок четвертого на гимнастерке его поблескивал уже рядом с медалями орден Славы, к концу этого же года появился второй, такой же, а перед самым ранением был награжден орденом Красного Знамени. В письмах он писал о чем угодно, а фотографии слал без всяких комментариев: глядите, мол, они сами обо всем говорят, как и погоны, - Николай к концу войны стал старшиной.

Анфиса каждую карточку помещала в общую застекленную большую раму, висевшую на стене на самом видном месте.

Шорничал и сапожничал Инютин год с небольшим. А по осени сорок пятого завернул в их уютную, тщательно обихоженную избенку Иван, новый председатель колхоза, принес бутылку водки, поставил ее, поздоровавшись, на стол. Не понимая, что к чему, Кирьян кивнул Анфисе, та крутнулась в сени, оттуда в погребушку, принесла малосольной капусты, огурцов, быстро зажарила глазунью.

- Ну что ж, Кирьян Демьяныч? По одной-другой осилим?

- Да что ж, - сказал он, - это не грех, ежели за дело.

- За дело, Кирьян.

- За дело мы всегда смело... как в песне поется.

Инютин быстро подкатил к столу. Левой рукой оперся о его кромку, а правой об табуретку и легко забросил на соседнюю свое тело.

- Ловко это ты, - невольно произнес Иван.

- А что ж... Анфиса сперва меня все, как ребенка, за стол сажала, в кровать носила. Да что ж я, думаю, позор такой, сам к бабе не могу теперь забраться. Ну, и приловчился. Руки у меня сильные стали...

- Вот за Анфису твою первую и выпьем. За сердце твое золотое, Анфиса.

- Ой!

- Не "ой", а выпьем, - как-то сурово поддержал Кирьян. - Это ты правильно, Ваня.

Выпили, захрустели капустой.

- Хороша, - сказал Иван, кивая на тарелку.

- Капустка завсегда хорошая закуска, - кивнул Кирьян. - И поставить не стыдно, и съедят - не жалко. Так что за дело-то?

- Колхозный бухгалтер нам скоро потребуется, Кирьян. У нас работает старик из эвакуированных. Домой засобирался.

- Ну? - не понял Кирьян. - Я слыхал...

- Я выговорил, чтоб он остался, пока не подучит тебя.

- Да ты... что?! - воскликнул Кирьян, даже задохнувшись. - Из меня это получится... как из одного предмета тяж.

- А хитрое дело, что ли? Хватит в хомутах ковыряться. С полгодика приглядишься, а там... Контору новую строим, в ней же тебе и жилье будет. Две-то комнаты хватит?

В ту ночь Кирьян совсем не спал, а под утро заплакал скупыми и тяжелыми слезами.

- Ну что ты, что?! - прижала его к себе Анфиса. Затем начала гладить по плечам. - Радоваться ж надо.

- А я и радуюсь. Людям да белому свету радуюсь, Анфис...

Теперь Кирьян Инютин работает бухгалтером и состоит членом правления колхоза. Первого сына они назвали Шуркой, а второго, родившегося под самый сорок седьмой год, - Иннокентием, Кеглей. Забеременев, Анфиса заикнулась было, что тяжко, мол, второго еще поднимать будет, но Кирьян, оглядев жену теплыми глазами, сказал:

- Да какие наши возрасты еще, Анфис! До полвека мне еще три года, а тебе пять целых. Вырастим!

* * * *

А вот Анна Савельева ни людям, ни свету белому не радовалась, жила одиноко и отчужденно в той же половине дома, где жили они с Федором в давние времена, утром молчком приходила на птичник, которым заведовала, вечером молчком уходила. А дома и вовсе говорить было не с кем, она лишь глядела на карточки трех своих сыновей, тоже в застекленной раме висевшие на стенке, и судорожно вздыхала.

Андрейка объявился зимой сорок пятого, прислав письмо в огромном и красивом конверте аж из самой Москвы. Дрожащими руками вскрыла она этот конверт прямо при почтальоне же, беспрестанно повторяя: "Нашелся... Господи, неужели нашелся?!" Андрейка писал, что просит прощения за побег, что его и Витьку Кашкарова снова несколько раз ловили по дороге на фронт, но они сказывались бездомными сиротами, их определяли в детдома, они оттуда снова убегали и летом сорок четвертого добрались-таки до фронта. "...И это хорошо, что успели, а то ведь скоро война через границу перешла, и нам бы туда не пробраться ни за что". Добрались и заявили, что хотят быть "сынами полка", их все равно хотели отправить в тыл, "да тут началась, мам, наступательная операция с целью освобождения Белоруссии...".

- Операция... подумай - с целью освобождения! - обливаясь слезами, воскликнула в этом месте Анна.

- Ну, а дале, дале он как? - нетерпеливо спросила почтальонша.

Дальше Андрейка писал, что их артиллерийский полк дрался под Минском, они с Витькой "в грязь лицом тоже не ударили, и хоть ни медалей, ни ордена нам не вышло, а благодарностей от командования по нескольку штук у каждого - у Витьки, мам, две и у меня тоже две. Но за границу нас с полком все равно не пустили, откомандировали в Суворовское училище, а в какое, я пока не скажу. Ты напишешь мне, по письму они узнают, что у меня есть родители, да еще отчислят. А уж попозже, как проучусь маленько, все сообщу и карточку свою тебе пришлю...".

1 ... 155 156 157 158 159 160 161 162 163 ... 197
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Вечный зов (Том 2) - Анатолий Иванов торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит