Война закончилась, львёнок (СИ) - "Линадель"

Долгий взгляд на Джинни. Она без страха, выжидающе смотрела в глаза подруге, и Гермиона выдохнула, понимая, что у нее нет сожалений по этому поводу. Лишь внутри что-то непонятное грызло ее сейчас. Она силилась вспомнить, но что-то ускользало от нее.

— Хорошо, что ты так сделала, — медленно произнесла Гермиона, — мы с Роном так запутались, что даже не поняли, насколько несчастны были все это время. Мы бы уже не были вместе, в любом случае.

Джинни кивнула и протянула руки, чтобы забрать малышку к себе.

— Я не люблю вмешиваться в отношения, но Рон тогда странно себя вел, я боялась, что он даст слабину, бросит Лаванду, даже беременную. Да и я видела, что ты была несчастна, особенно после того случая в больнице год назад, когда ты чуть не умерла, а Рон не приехал к тебе. Казалось, что тогда между вами такая пропасть появилась, что пути назад нет. Но потом я видела тебя несколько раз, видела, как ты плохо выглядишь. Меня начало терзать чувство вины. И, тогда, в августе, я так хотела, чтобы ты была со Снейпом. Поэтому постоянно и спрашивала. Мне казалось, раз он защищает тебя, значит что-то есть. Мне хотелось, чтобы ты была с кем-то, кто позаботится о тебе…

Глаза Джинни наполнились слезами. Девушка отвернулась к окну. Гермиона внимательно слушала ее. Потом подошла и обняла ее сзади.

— Джинни, не вини себя ни в чем, — негромко начала она, — я — не виню. У меня есть тот, кто позаботится обо мне. Я действительно сейчас с Северусом. И я счастлива с ним.

Джинни с сомнением посмотрела на подругу, но та улыбалась ей.

— Ты серьезно сейчас? Это не назло?

— Нет, — покачала головой Гермиона, — я не умею делать назло. Я просто живу, как получается, и люблю, как получается. А он рядом.

— Любишь?

— Наверное…

Гермиона не успела договорить, потому что дверь в комнату открылась и вбежала запыхавшаяся Лаванда. Увидев Гермиону, она сначала остановилась, как вкопанная, а потом бросилась к ним, забирая Розу и подозрительно косясь на незваную гостью.

— Джинни, я же просила не впускать посторонних, — зашипела она, и Джинни закатила глаза.

— Гермиона не посторонняя и она никому не скажет, не волнуйся, — сказала она, а Гермиона кивнула в знак согласия, хотя не понимала, почему из этого делают тайну. Но Лаванда все равно смотрела волком, и девушка поняла, что ей лучше уйти. Бросив последний раз взгляд на ребенка, она махнула Джинни и вышла, тихо закрыв за собой дверь.

***Северус понял, что Гермионы нет уже слишком долго. Он гипнотизировал вход в Нору, не желая туда входить. Поэтому успел заметить, как тонкая фигура девушки выскользнула из дверей дома, но вместо того, чтобы пойти к шатру, скользнула вбок, куда-то к покосившимся сараям.

Северус нахмурился и, отставив бокал с огневиски, решительно направился за ней, захватив мантию. Он успел заметить, что она была в одном платье. И это притом, что согревающие чары наложены только на шатер. Снейп увидел девушку почти сразу. Она спряталась за шкафом и обоими руками затыкала себе рот, пока рыдания вырывались из ее груди. В пару шагов оказался рядом. Оторвал ее руки от лица, прижал к себе, чувствуя, как она дрожит.

Что, Салазар, могло случиться за эти полчаса, что ее не было?

— Гермиона, — он решительно настроился разобраться, но она начинала плакать сильнее. Обхватил ее лицо руками, заставляя смотреть на себя, — тихо, слушай мой голос, — Северус видел, как взгляд сфокусировался на нем, — успокойся. Я рядом с тобой и могу помочь. Расскажи мне, что случилось.

Голос вырвал ее из истерики, заставляя слушать только его, и постепенно Гермиона начинала дышать глубже.

— Рон… У него с Лавандой родилась дочка… Мы были вместе, когда она забеременела…

Это… Неожиданно. И неприятно. Но не настолько, чтобы рыдать по этому поводу.

— Почему ты плачешь так сильно, Гермиона? — медленно спросил он, в его голосе она услышала стальные нотки, и ей стало еще хуже. Словно сама тьма смотрела на нее через его глаза. Они могли заглянуть внутрь, в самую душу.

— Я… — она сжала кулаки, сминая его мантию, — я не знаю…

— Ты жалеешь о чем-то?

— Нет, ни о чем.

— Тогда почему ты плачешь? — снова спросил Снейп.

— Мне плохо, — Гермиона не отрывала от него взгляда, чувствуя, как он большими пальцами вытирает ее слезы, которые продолжали течь из глаз, — я планировала себе такую жизнь, а теперь…

— Ты хочешь все это? Ты хочешь ребенка? — продолжал допрашивать ее Северус.

Она замотала головой и выдохнула:

— Нет.

— Почему ты плачешь? — в его голосе слышались настойчивые, опасные нотки.

Гермиона не знала ответ на этот вопрос. И он увидел это в ее глазах. А она успела заметить, как он закрылся от нее. Снова. Впервые за столько недель. И от осознания, что оттолкнула его, сделала больно, захотелось выть.

— Ты не отпустила его до сих пор, — медленно произнес он холодным и отстраненным тоном. Снейп задумчиво наблюдал, как его пальцы снова вытирают мокрые щеки, — плачешь по своему бывшему и его ребенку, потому что сегодня должна была быть твоя свадьба, а наверху спать твоя дочь, так, Гермиона?

Он слегка оттолкнул ее от себя. Несильно. Но сердце сжало такой болью, что даже дыхание перехватило. Девушка открыла было рот, но не могла вымолвить ни слова, скованная ужасом от осознания того, что он уходит. Из-за нее.

Захотелось закричать, что все совсем не так. Он ошибается. Но горло сковало спазмом.

Северус еще с минуту смотрел в блестящие от слез глаза, но в итоге отвернулся и направился к выходу широкими стремительными шагами. Взялся за ручку покосившейся старой двери и сжал так, что побелели пальцы. Перед глазами всплыло воспоминание, как она держала его руку в кафе и ее слова: «Я неуравновешенная гриффиндорка с неуемной манией знаний. Ты не получишь от меня привычных отношений, Северус. Я не смогу быть простой девушкой, которая будет готовить и спокойно стоять в стороне, пока ты решаешь проблемы. Я буду много смеяться, еще больше плакать, часто рисковать, работать до упаду и постоянно заниматься сексом. Вытянешь?».

И он, черт возьми, кивнул.

А она, несмотря на все свои принципы, простила его. Не оттолкнула.

Злоба обожгла нутро. Воздух вокруг грозился заискрить. В пару шагов снова оказался рядом с ней и, сжав щеки пальцами, впился поцелуем в ее губы. Силой раздвинул их языком, врываясь в ее рот, и Гермиона опешила от такого напора и грубости. Но тут же скользнула языком навстречу, цепляясь тонкими пальцами за его плечи, чтобы устоять на ногах. Девушка тихо застонала, когда его руки прошлись по ее голым плечам, холодному материалу платья, обтягивающего грудь. Легли на талию и прижали ближе к горячему телу. Контраст его горячих рук и холодного воздуха заставил кожу покрыться мурашками. Северус отстранился, посмотрел внимательно.

— Я думала — уйдешь, — тихо сказала Гермиона, не отводя от его лица встревоженного взгляда.

— Не уйду, — покачал головой Снейп.

— Не уходи Северус. Никогда не уходи, — Гермиона закрыла глаза и прижалась щекой к его груди, чувствуя мелкие пуговички сюртука, — я упаду без тебя…

— Упадешь — поймаю, — хрипло сказал он, прижимаясь щекой к ее волосам и чувствуя, как она дрожит.

Накинул на нее мантию и снова поцеловал. Страстно, ненасытно. Вкладывая в эти поцелуи все, что не было высказано вслух, вырывая стоны и прерывистое дыхание. Здесь не было тепло, как в шатре, но оба горели и не чувствовали прохлады. Прижал к стене сильнее, руки скользнули под платье, задирая его и сминая тонкую ткань. Губы оставили влажные поцелуи на нежной шее, пока Гермиона гладила его плечи и зарывалась в волосы. Его прикосновения были нежными, хоть поцелуи обжигали.

И неожиданно отстранившись, Северус встал перед ней на колени, задирая платье выше. Гермиона перехватила подол, пытаясь справиться с дыханием, глядя на него и стискивая ткань так сильно, что кажется она будет совершенно испорчена. Поймала его удивленный взгляд. Она не надела белье. Щеки покраснели, девушка отвела глаза.