Война закончилась, львёнок (СИ) - "Линадель"

Северус вошел в комнату, когда уже был второй час ночи. Удивился, увидев спящую на его кровати Гермиону, но тут же улыбнулся, глядя на девушку, свернувшуюся клубочком. Скинул мантию и сюртук, небрежно бросив их на спинку стула, закатал рукава на рубашке, так как в комнате было очень тепло.

Подошел ближе и нахмурился. Неестественно бледная, под носом струйка засохшей крови. В два шага оказался рядом. Растормошил ее и заставил посмотреть на себя. Северус с ужасом смотрел на красные глаза: капилляры полопались. Она несколько раз удивленно моргнула и потом ее лицо застыло.

— Что с тобой случилось? — он вскочил и стремительно прошел к своему набору зелий, доставая нужные.

— Неудачный сеанс легилименции, — тихо сказала Гермиона, и его руки на секунду застыли, а плечи напряглись. Потом он вернулся к ней, протягивая зелья. Гермиона молча приняла и выпила. И посмотрела на него. Так пристально, словно в самую душу. — Ты был там.

Не вопрос, а утверждение.

— Был, — помрачнел Северус. Сел рядом с ней, втайне опасаясь, что сейчас отодвинется. Гермиона ждала от него еще каких-то слов, оправданий, но он молчал.

— Почему? — спросила она, тщетно пытаясь скрыть дрожь в голосе.

— Я пришел убить его, — Северус хотел соврать, но не смог, глядя в ее глаза. Гермиона взгляд не отводила. Смотрела смело, принимая горькую правду.

— За что? — ее глаза заблестели.

— За то, что ты чуть не погибла.

Она порывисто вдохнула. Вот такая она защита Северуса Снейпа? Когда он убьет за тебя любого причинившего вред, пусть даже косвенно? Гермиона прижала руку к губам и отвернулась.

— Но ты не убил, — прошептала она, безумно желая, чтобы он рассказал ей, как ему эта мысль не понравилась, что он бы не смог.

— Его ошибка позволила вам сбежать, я подумал, что этого достаточно, чтобы позволить ему жить…

Как ты вообще можешь решать, кому жить, Северус?

— Но тем не менее оставил его на произвол судьбы. Ты ведь знал, что за ним вернутся… Так что ты не позволил ему жить, ты просто позволил сделать грязное дело за тебя…

Последние слова Гермиона почти выплюнула и увидела, как сжались его челюсти.

— Ты знал, что у него семья? — спросила она, прищурившись. По его лицу поняла, что знал. Это вышибло из нее дух.

— Он тоже знал, что у него семья, Гермиона, — жестко сказал Снейп, — когда соглашался помогать Пожирателям смерти, а потом прикрывал их перед мракоборцами, вместо того, чтобы честно сознаться во всем и просить защиты Министерства, — он неосознанно потянулся к левой руке и обхватил предплечье, накрывая метку, — если ему было плевать на свою семью, почему я должен думать о них?

— Потому что ты не такой, как он… — вдруг воскликнула девушка, повышая голос.

— Не такой? — зло перебил ее Северус, он не мог сдержать язвительный тон. — Не такой, Гермиона? А какой я, по-твоему?

Гермиона подалась вперед, убирая его побелевшие пальцы от метки и накрыла ее своей ладошкой.

— Ты добрый, — сказала она, заглядывая в его глаза, наполненные яростью, — заботливый, умный и справедливый…

— Нет! — воскликнул он, скривившись. — Я — Пожиратель смерти. Тот, кого ты описываешь, мне не знаком.

— Он знаком мне. И я хочу верить, что ты поймешь когда-нибудь, что это… — Гермиона погладила пальцем уродливую отметину, потом склонилась и дотронулась губами, вырвав удивленный выдох, — это тебя не определяет. И в следующий раз ты поступишь, как тот Северус, которого знаю я…

Она выпустила его руку, встала и встретилась с совершенно обескураженным и растерянным взглядом темных глаз. Снейп схватил ее за руку, останавливая.

— Гермиона, — выдавил он, в его голосе она явственно слышала просьбу, но все же вывернула запястье и пошла к выходу.

Перед самой дверью он нагнал ее, обнял со спины и прижал к себе. Снейп тяжело дышал, а Гермиона держалась из последних сил, чтобы не расплакаться.

— Ты… уходишь? — хрипло спросил он, уткнувшись носом в ее волосы. Оба понимали, про какой уход он говорит.

Гермиона покачала головой. Погладила его руку.

— Я никуда не уйду. Но мне нужно время…

Он с трудом заставил себя разжать руки и Гермиона, не оборачиваясь, скрылась за дверью.

***Гермиона проплакала всю ночь. Сон не шел, сердце терзали противоречивые чувства. Принятие действий Северуса далось тяжело, но Гермиона нашла тысячу объяснений его поступка и оправдала его перед собой. Тут же накатила вина за то, что смогла простить такое.

А как она могла не простить?

Северус пришел утром. Проверил ее состояние, заставил выпить зелье, потом несколько минут молча держал в объятиях. И она была благодарна ему за это. Поддержка была так необходима, но говорить Гермиона пока не была готова.

— Не плачь, — услышала она откуда-то сверху и волосы шевельнулись от его дыхания. Ведьма кивнула, закрыв глаза. — Прости меня.

Поцелуй в висок.

Уже простила.

Снова кивнула. А потом он ушел. Гермиона снова зарылась в одеяло и уснула. Уже проваливаясь в сон, она вспомнила, что сегодня рабочий день, но вырваться из царства Морфея уже не смогла.

К ее удивлению, ее никто не искал и не разбудил до самого обеда. А когда Гермиона проснулась, чувствовала она себя почти нормально. В зеркале увидела, что краснота глаз уменьшилась, голова не болела и она жутко хотела есть. Приняв душ и сменив одежду, Гермиона спустилась и нашла курящего трубку Тома перед камином. Он сидел и смазывал ногу с чудовищным шрамом каким-то кремом. Бросил прищуренный взгляд на нее и кивнул.

— У нас сегодня выходной? — спросила Гермиона, присаживаясь рядом.

— Нет, Грейнджер, — усмехнулся Том, вытянув ногу к огню и окинув ее критичным взглядом, — мы работаем с тобой. Даже сейчас. Просто информация медленно поступает. И мы ждем.

Гермиона хмыкнула. Он предупреждал, что ответ из Министерства придется ждать пару дней. Такая работа была ему по нраву, судя по его довольной физиономии.

— Ты нормально? — спросил он, дыхнув на нее дымом.

— Нормально уже, — Гермиона помахала перед лицом рукой, отгоняя его. — Вчера было не очень.

— Да уж видел, — снова кривая усмешка, — Снейп сказал не трогать тебя сегодня. Охраняет, как пес. И на работу ему плевать. Хорошо, что мы ждем, а то возникли бы вопросы…

Том многозначительно посмотрел на девушку. Гермиона слегка покраснела и поспешно вскочила на ноги, направившись в сторону кухни.

— Время обедать. Сказать, чтобы и на тебя накрыли?

И, дождавшись кивка от Тома, она постаралась как можно скорее скрыться от его пронизывающего взгляда.

После обеда Гермиона села работать с документацией. Нужно было составить отчет для Кингсли. Ведьма недовольно поджимала губы: как будто устного было недостаточно. И составить отчет для премьер-министра магглов. В собранной им группе вооруженных полицейских Гермиона больше не видела смысла. Она сомневалась, что Пожиратели остались в Ливерпуле после случая в баре.

Так что мракоборцы устроились в гостиной перед жарким камином, и день пролетел незаметно. Вечером пришли Невилл, Сэм и Оливия, присоединились к ним. Гермиона почти сразу ушла в свою комнату, выпила зелья и уснула.

Северус ночью приходил, она это почувствовала. Его холодные пальцы на щеках, сухие губы на коже. Но не остался. А утром, когда она проснулась, его и Гарри снова не было. А она впервые задумалась, что даже не знает, чем же они в итоге занимаются.

Информация по семье мистера Эллиота пришла даже не на третий день, а в пятницу. Хотя запрос был сделан в понедельник. Подобная медлительность Гермиону ужасно злила. И она была уверена, что если бы не отправила гневный патронус Алдриджу, то они бы ждали еще неделю. Зато Тома вполне все устраивало, и он только покачивал головой, когда смотрел на ее рвение, мол: «ничего ты еще не понимаешь, девочка».

Так что, получив информацию, Том и Гермиона отправились в один из маленьких поселков в горах Шотландии, и каково же было их удивление, когда на нужном доме, кроме магглоотталкивающих чар они больше никакой защиты не обнаружили. Дети резвились во дворе, играя в снежки, и Гермиона с облегчением узнала их. Те самые дети. Живые. Тугой узел в груди немного ослаб, позволяя спокойнее дышать. Увидев мракоборцев, они испуганно замерли и перевели взгляд на женщину, которая вышла им навстречу. Жена. Ее взгляд был тяжелый и обреченный. Она понимала, что люди из Министерства не приносят хороших новостей.