Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Научные и научно-популярные книги » История » К началу. История Российской Империи - Михаил Яковлевич Геллер

К началу. История Российской Империи - Михаил Яковлевич Геллер

Читать онлайн К началу. История Российской Империи - Михаил Яковлевич Геллер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 153 154 155 156 157 158 159 160 161 ... 279
Перейти на страницу:

Екатерина вернулась к этому вопросу в Наказе, утверждая: «Не может земледельство процветать тут, где никто не имеет ничего собственного». Князь Щербатов, соглашаясь с этой формулой, говорит о двух видах рабства. «У римлян, ныне у турков и татар раб или невольник получает только нужное пропитание и одежду от своего господина, и все, что выработает, в пользу господина обращается, таковой, конечно, не может с таким тщанием работать, как бы имел собственность. Но в России рабство не на таком основании. Российские крестьяне хотя есть рабы своим господам, хотя земля, обработанная ими, принадлежит их помещикам, хотя они имеют права и на имение их, но собственной своей пользою побуждены, никто имение и земли своих крестьян не отнимает, и крестьяне до нынешних времен и не чувствовали, что сие не собственное их было…» Отличие русского рабства от римского или турецкого заключалось, по мнению Михаила Щербатова, в понимании помещиками их выгоды, что побуждало их оставлять крестьянам участок земли, но также отношением крестьян, «не чувствовавших», что все принадлежит помещику. Князь Щербатов писал свои замечания после крестьянской войны - пугачевщины, когда «такие мысли» вторглись в головы крестьян, что повлекло за собой «убивство великого числа помещиков». Это убедило дворянского публициста, что крестьяне «более никакой свободы недостойны, что всякое разрушение древней власти помещиков над крестьянами может великое разорение и гибель государству принести»18.

Историки частенько дают идеализированный портрет «просвещенной императрицы», которая думала, что «нормы и методы регулярного государства, дополненные программой активного, динамичного и производительного общества, одобряются всеми просвещенными кругами русского общества». Иначе говоря: «Она еще сохраняла иллюзии и не знала, что желает общество, которым правила уже пять лет»19.

Не все, конечно, историки. «Свобода, душа всех вещей! Без тебя все мертво» - приводя этот текст записи, сделанной Екатериной, едва вступившей на престол, Василий Ключевский безжалостно комментирует: «Это были, конечно, политические эксцессы, юношеские увлечения тридцатипятилетнего женского сердца»20. Александр Кизеветтер, тщательно анализировавший деятельность Екатерины, приходит к выводу, что «распространенное представление о том, что до созыва Комиссии 1767 г. Екатерина царила на высотах радикализма, рискуя вступить в распрю с требованиями сословного эгоизма дворянства, пока во имя самосохранения не отвернулась от своих идеалов», при изучении документов «блекнет и испаряется». Историк доказывает, что Екатерина не имела намерения освобождать крестьян, с самого начала ее целью было ограничение законом размера крепостных повинностей. Долгое время ходило мнение, что императрица выразила свое желание отменить крепостное право в тех параграфах Наказа, которые она выбросила из окончательного текста, поняв настроения депутатов Комиссии. Публикация в конце XIX в. академического издания Наказа, включавшего все пропущенные места, подтвердили, что далее ограничения размера крепостных повинностей и признания за крепостными права собственности на движимое имущество, она не пошла.

Сравнение выписок, сделанных Екатериной из «Духа законов» с оригинальным текстом, сделанное русским историком Ф.В. Тарановским, позволило обнаружить тонкую ретушь мыслей Монтескье, проделанную императрицей. Она отнюдь не «воровала» чужие мысли, как сама утверждала, но умело и очень осторожно обрабатывала их, приспосабливая к своим нуждам. Например, добавив несколько слов, она заострила мысль Монтескье и значительно решительнее, чем это имел в виду французский философ, отделила от тирании не только регулярную монархию, но и самодержавие. Развивая мысль о необходимости закрепления привилегий за дворянством, Екатерина опирается на выписки из «Духа законов», не желая замечать, что Монтескье имел в виду регулярную, а не самодержавную систему.

Екатерина не желала замечать противоречия между мечтой о «регулярном европейском государстве» и реальным государством, которым она управляла. Логика императрицы была неопровержима: законы (на этом настаивал Монтескье) должны соответствовать положению народа; русский народ находится в Европе (это подтверждает параграф 6 Наказа); идеи Наказа заимствованы из европейских источников. Василий Ключевский, размышляя над силлогизмом, видит его слабость в том, что идеи Монтескье и Беккария не лежали тогда в основе ни одного западноевропейского государства. Утопичность Наказа Екатерины была в другом. Ее целью было создание регулярного рабовладельческого государства на основах просветительской философии, имевшей в виду совершенно иной тип государства. Реальная программа Екатерины была прямым продолжением политики ее предшественников: неограниченное самодержавие, опирающееся на привилегированное дворянство, владеющее землей и крестьянами.

Вкладом Екатерины в традиционную политику были перья, которыми она украсила два важнейших принципа ее государственной политики: самодержавие и крепостное право, питавшее дворянство - опору государства.

Множество общих теорий объясняли характер русской истории, ее специфичность: от замысла Божьего сделать Москву Третьим Римом, до железной поступи исторического процесса, выведшего на авансцену пролетариат, а затем - русский пролетариат. В начале 90-х годов XX в., делая выводы из развала Советского Союза, очередного русского Смутного времени, социолог Александр Ахиезер предложил очередную теорию - раскола. Имеется в виду не церковный раскол XVII в., а значительно более важный, цивилизационный феномен. Отмечая характерное для истории России движение между традиционной и либеральной цивилизациями, которое выражается, в частности, в спорах о месте России на карте, Александр Ахиезер приходит к выводу, что Россия застряла между двумя основными цивилизациями. Граница между цивилизациями проходит через живое тело народа, создавая в нем состояние раскола21.

Не давая ответа на все вопросы, связанные со спецификой России, концепция раскола позволяет увидеть законодательную программу и практическую деятельность Екатерины в новом ракурсе. Раскол, как определяет его Александр Ахиезер, это, прежде всего, разрыв коммуникаций внутри общества, разрыв между обществом и государством, между духовной и властвующей элитой, между народом и властью, народом и интеллигенцией, внутри народа.

Во второй половине XVIII в. лишь рождалось общество, в конце века появятся предтечи русской интеллигенции, но разрыв коммуникации между властью и подвластными, внутри правящей элиты и внутри народа приобретает в эпоху Екатерины II демонстративный характер. Реформы Никона раскололи православную церковь, реформы Петра I раскололи культуру России, народ остался со своей, дворянство приняло западную. Екатерининский Наказ пытался перебросить мостик через главный раскол: между крепостным большинством и свободным меньшинством. Манифест Петра III обнаружил существование рабства, которое было до сих пор замаскировано равенством во всеобщем отсутствии свободы. Екатерина, не имея в виду освобождения крестьян, пыталась смягчить систему путем нормализации отношений между крепостными и помещиками. Екатерина II, так хорошо объяснявшая свои мечты и планы реформ иностранным корреспондентам, не могла найти «линий коммуникаций» не только с крестьянами (чего она и не хотела), но и с дворянами (что она пыталась сделать).

Александр Ахиезер видит яркое проявление раскола в том, что «смыслы, пересекающие его границы, коренным образом меняют свое содержание. Смысл может измениться на обратный. В обществе складываются две системы смысла, не находящиеся в состоянии взаимопроникновения, но в отношении взаиморазрушения»22.

Приспособление к расколу, существование в условиях раскола - важнейшая специфическая черта российской истории. Одной из форм приспособления к расколу на рабов и свободных было отрицание необходимости свободы. Денис Фонвизин (1744-1792), самый знамениты комедиограф своего времени, автор классической комедии «Недоросль», секретарь графа Никиты Панина, посетил в 1777-1778 гг. Францию. «Письма из Франции», как выражается историк литературы, «самая изящная проза той эпохи и одновременно - поразительный документ антифранцузского национализма, уживавшегося у русской элиты екатерининского времени с полнейшей зависимостью от французского литературного вкуса»23. В особенности возмутили русского путешественника претензии французов на свободу. «Первое право всякого француза есть вольность: но истинное его состояние есть рабство, ибо бедный человек не может снискать своего пропитания иначе, как рабской работой, и если он захочет пользоваться драгоценной своей вольностью, должен будет умереть с голоду». Несчастным французам, которые считают себя свободными, но должны работать, Фонвизин противопоставляет русских. «Рассматривая состояние французской нации, научился я различать вольность по праву от действительной вольности. Наш народ не имеет первой, но последнею во многом наслаждается. Напротив того, французы, имея право вольности, живут в сущем рабстве». Во Франции, считает автор «Недоросля», жизнь гораздо хуже, чем «у нас»: «Сравнивая наших крестьян в лучших местах с тамошними, нахожу, беспристрастно судя, состояние наше несравненно счастливейшим… Люди, лошади, земля, изобилие в нужных съестных припасах - словом, у нас все лучше и мы больше люди»24. В это же время историк Иван Болтин (1736-1792), переводчик Вольтера, Руссо и «Энциклопедии» (остановился на букве «к»), утверждал, что русские крестьяне не рассматривают свое крепостное состояние как несчастливое. «Они не могут представить себе иного состояния, - писал генерал Болтин, - а потому не могут желать того, чего не знают: человеческое счастье это плод воображения»25.

1 ... 153 154 155 156 157 158 159 160 161 ... 279
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать К началу. История Российской Империи - Михаил Яковлевич Геллер торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит