Властелин Хаоса - Роберт ДЖОРДАН

– Сделай эту штуковину, – сказал Ранд Кину. Он понимал, деньги, скорее всего, будут потрачены попусту – то ли дело плуг или косилка, – но Товир ему нравился. Идриен со вздохом покачала головой. Кин просиял. – Твоя задумка кажется мне интересной. Получишь в награду сто золотых крон.

Зал загудел. У Идриен чуть челюсть не отвалилась, как, впрочем, и у счастливца Товира.

Вскоре в зале обнаружились такие вещицы, в сравнении с творцами которых даже мечтавший о звездах Кин мог показаться не менее практичным, нежели предполагаемый строитель дорог. Один круглолицый малый нашел удивительное применение коровьему помету, каковой после непонятных Ранду действий вспыхивал ярко-голубым пламенем на конце латунной трубки. Зачем – этого он, похоже, и сам не знал. Тощая молодая женщина демонстрировала крепившуюся на нитках пустую бумажную оболочку, парившую в воздухе за счет поднимавшегося от жаровни тепла. Она промямлила что-то насчет полетов – Ранд был уверен, что не ослышался, – а также насчет птичьих крыльев, будто бы искривленных каким-то особенным образом. У нее имелись рисунки птиц и чертежи, изображавшие нечто вроде деревянных птиц и их крыльев, но, завидя Возрожденного Дракона, женщина вконец оробела, язык ее стал заплетаться, и Ранд так ничего толком и не понял. Идриен ничем помочь ему не могла, ибо сама уразумела не больше.

Следующим оказался лысеющий мужчина, выставивший на массивном столе хаотический набор медных прутьев, трубок, колес и цилиндров. Вся столешница под этим сооружением была раздолбана, в некоторых местах чуть ли не пробита насквозь, а у самого изобретателя почему-то забинтована рука и половина лица. Как только Ранд появился в холле, этот малый принялся разводить огонь под одним из цилиндров, а когда Идриен и высокий гость поравнялись с его столом, горделиво улыбнулся и потянул за рычаг.

Сооружение начало подрагивать, в двух или трех местах появились шипящие струйки пара. Затем шипение перешло в пронзительный свист, медяшки чуть ли не запрыгали, и даже тяжелый стол сдвинулся с места. Лысоватый изобретатель метнулся вперед и поспешно вытащил затычку из самого большого цилиндра. Поднялось облако пара, штуковина замерла, а ее создатель облизал обожженные пальцы и выдавил из себя слабую улыбочку.

– Прекрасная работа, – промолвил Ранд, прежде чем позволил Идриен увлечь его дальше, и, лишь отойдя в сторонку, тихонько спросил: – Что это было?

Она пожала плечами:

– Мервин никому не рассказывает. Иногда из его комнаты доносится такой грохот, аж двери трясутся. Он обваривался паром уже шесть раз, но знай твердит одно: когда его штуковина заработает как следует, наступит новая Эпоха… – Идриен взглянула на Ранда с беспокойством.

– Пусть Мервин пробует дальше, вдруг что и получится, – сухо промолвил Ранд. – Может, это музыкальный инструмент? Шума, во всяком случае, производит достаточно. А почему не видно Герида? Забыл спуститься вниз?

Идриен снова вздохнула. Чудаковатый андорец Герид Фил, все свое время проводивший за книгами из королевской библиотеки, утверждал, что изучает философию и историю, а такой род занятий никоим образом не внушал Идриен почтения.

– Милорд Дракон, он почти никуда не отлучается из своей комнаты. Разве что в библиотеку.

Покидая холл, Ранд не преминул, как того требовала учтивость, произнести небольшую речь. Стоя на табурете и держа Драконов скипетр на локтевом сгибе, он поблагодарил собравшихся, заверив, что их творения превосходны. Возможно, некоторые и впрямь были таковыми. После этого выступления ему удалось улизнуть с одними только Джалани и Дедриком. А также Льюсом Тэрином и Аланной. Позади слышался довольный гомон изобретателей, а Ранд гадал, почему никто, кроме Идриен, даже не задумывается о возможности создания какого-нибудь оружия?

Комната Герида Фила находилась на самом верхнем этаже, откуда были видны лишь темные черепичные крыши да одна ступенчатая квадратная башня, загораживавшая все остальное. Впрочем, Герид клялся, что никогда не выглядывает в окошко.

– Подождите здесь, – сказал Ранд, подойдя к узенькой двери.

Дедрик с Джалани тут же согласились, чем несколько удивили его. Но не слишком, все сходилось одно к одному. Джалани почему-то перестала неодобрительно коситься на его меч, и ни она, ни Дедрик не считали нужным отпускать пренебрежительные реплики насчет коня – дескать, свои ноги ничуть не хуже. Прежде Дева никогда не упускала возможности съязвить по этому поводу.

Как бы в подтверждение мыслей Ранда, Джалани, стоило ему повернуться к двери, бегло оглядела Дедрика сверху вниз. Бегло, но с улыбкой и нескрываемым интересом. Дедрик не обращал на нее внимания, причем столь демонстративно, что с тем же успехом мог бы таращиться на Деву во все глаза. Таков айильский обычай – делать вид, будто не замечаешь знаков внимания, пока тот, кто с тобой заигрывает, не выскажется яснее. Начни Дедрик поглядывать на Джалани, она повела бы себя точно так же.

– Развлекайтесь, – бросил им через плечо Ранд и, получив в ответ два изумленных взгляда, переступил порог.

Маленькая комнатушка была битком набита книгами, рукописями и свитками. Все стены, до самого потолка, занимали уставленные книгами полки – свободными оставались лишь дверной проем да два маленьких окошка. Большущий, чуть ли не во всю комнату стол тоже был завален книгами и бумагами, книги лежали грудой и на втором, единственном, не считая того, на котором сидел хозяин, стуле и стопками высились там и сям на полу. Сам Герид Фил, низкорослый и седой, похоже, никогда не расчесывал свои изрядно поредевшие волосенки. В зубах он сжимал незажженную трубку, с которой на помятый коричневый кафтан сыпался пепел.

Завидев вошедшего Ранда, Герид растерянно заморгал, а потом кивнул:

– Ах да. Конечно. Я как раз собирался… – Он нахмурился, бросил взгляд на книгу, которую держал в руках, бормоча что-то себе под нос, перебрал несколько листов бумаги на столе, вновь уставился на титульный лист книги, поскреб затылок и наконец поднял глаза на Ранда и опять удивленно заморгал:

– Ах да… Так о чем ты хотел со мной потолковать?

Ранд освободил стул, сложив книги и бумаги на пол, примостил сверху Драконов скипетр и уселся. Он уже говорил здесь со многими: философами, историками, учеными мужчинами и женщинами, но толку от этого было не больше, чем от бесед с Айз Седай. Все, что не имело непосредственного отношения к избранной узкой области, тонуло в водопаде слов, которые могли означать все что угодно. Стоило же Ранду чуток поднажать, они либо начинали сердиться – не иначе как думали, будто он сомневается в их познаниях, что, очевидно, являлось тяжким грехом, – либо усиливали поток слов до такой степени, что уже решительно ничего нельзя было уразуметь, либо, наконец, подобострастно пытались уяснить, что именно желает услышать Лорд Дракон, чтобы сказать ему именно это. Герид был совсем другим. О том, что Ранд – Возрожденный Дракон, рассеянный ученый просто-напросто забывал, и Ранда это вполне устраивало.