Властелин Хаоса - Роберт ДЖОРДАН

– Не скажешь ли, где мне лучше подождать Ранда? – спросила Эгвейн.

Голос прозвучал слабо и неуверенно, что отнюдь ей не понравилось. Сорилея не была Ходящей по снам, истолковывать сны не умела и безусловно не обладала даром Предвидения, но высказывалась с непоколебимой уверенностью в том, что все будет так и никак иначе. Дети Гавина. О, Свет, но как она может иметь детей от Гавина? Айз Седай почти никогда не выходили замуж – какой мужчина захочет иметь жену, способную с помощью Силы спеленать его, словно младенца?

– Пойдем покажу, – сказала Сорилея. – Небось это Сандуин из Истинной Крови, тот здоровенный малый, что вчера отирался возле палатки Эмис. Шрам на физиономии ничуть его не портит, даже наоборот…

Шагая рядом с Эгвейн по коридорам дворца, Сорилея называла имена мужчин и краешком глаза поглядывала на девушку, стараясь приметить ее реакцию. Все бы ничего, но Хранительница расписывала достоинства каждого из названных ею молодых людей со всеми подробностями, включая и то, как они выглядят обнаженными. Айильские мужчины и женщины вместе потели в своих палатках-парильнях, и нагота никого из них не смущала, а вот у Эгвейн живописания Сорилеи заставляли пылать щеки.

Когда они добрались наконец до отведенных Ранду покоев, девушка с облегчением поблагодарила Хранительницу и поспешно закрыла за собой дверь. К счастью, у Сорилеи, видимо, были и другие дела, в противном случае Эгвейн вряд ли удалось бы так быстро от нее отделаться.

Глубоко вздохнув, девушка принялась разглаживать юбку и поправлять шаль. В этом не было ни малейшей нужды, но Эгвейн чувствовала себя так, будто ее спустили с горы. Сорилея очень любила устраивать свадьбы. Ей ничего не стоило изготовить для женщины брачный венок, подтолкнуть ту, чтобы она положила его к ногам мужчины, которого Сорилея же для нее присмотрела, и, ухватив этого мужчину за руку, заставить его принять подношение. Ну, конечно, не в буквальном смысле – рук она никому не выкручивала, волоком не тащила, но, по сути, делала все именно так. Однако с ней, Эгвейн, Сорилея, конечно же, не зайдет так далеко. Эта мысль едва не заставила Эгвейн рассмеяться. Ну, что за глупости, ведь не может же Сорилея и в самом деле считать ее айилкой. Старая Хранительница прекрасно знает, что Эгвейн – Айз Седай, точнее, думает, будто она – Айз Седай. И вообще, нечего так волноваться. Для этого нет никаких причин.

В спальне послышались шаги, и девушка застыла, вцепившись руками в повязанный на голову серый шарф. Если Ранд и вправду умел мгновенно переноситься из Кэймлина в Кайриэн, то, надо полагать, переносился прямо в свою спальню. А там его, вероятно, кто-то дожидается. Или что-то. Эгвейн обняла саидар, торопливо свила несколько готовых к использованию потоков, и… Из спальни вышла державшая в руках стопку постельного белья женщина в белом наряде гай’шайн. При виде Эгвейн она вздрогнула от неожиданности. Эгвейн торопливо отпустила саидар, надеясь, что хоть на сей раз ей удалось не покраснеть.

На первый взгляд Ниеллу запросто можно было принять за Авиенду, обрядившуюся в белый балахон с капюшоном. Стоило, однако, приглядеться повнимательнее, как становилось ясно – женщина в белом лет на шесть-семь постарше Авиенды, да и лицо у нее чуть покруглее и не такое загорелое. Сестра Авиенды никогда не была Девой Копья. Она занималась ткачеством и уже наполовину отбыла свой годичный срок.

Приветствовать гай’шайн Эгвейн не стала – это только смутило бы Ниеллу.

– Скоро ли ты ожидаешь Ранда? – спросила она.

– Кар’а’карн явится тогда, когда сочтет нужным, – ответила Ниелла, смиренно потупив очи. Странно было видеть смиренное выражение на лице Авиенды, пусть даже более округлом. – Нам же надлежит всегда быть готовыми к его приходу.

– Ниелла, ты имеешь хоть какое-то представление о том, что у Авиенды за совещание с Эмис, Бэйр и Мелэйн?

Во всяком случае, оно не могло иметь отношения к хождению по снам – по этой части у Авиенды было не больше способностей, чем у Сорилеи.

– А она здесь? Нет, я ничего не знаю про совещание. – Говорила Ниелла вроде бы искренне, однако ее голубовато-зеленые глаза слегка сузились.

– И все-таки ты кое-что знаешь, – настаивала Эгвейн. В конце концов, раз Ниелла гай’шайн, то должна во всем выказывать покорность. – Ну-ка выкладывай, в чем дело.

– Я знаю одно: если Кар’а’карн застанет меня здесь с грязным бельем, мне так достанется от Авиенды, что я сесть не смогу, – хмуро ответила Ниелла.

Эгвейн не знала, замешан ли здесь джи’и’тох, но Авиенда действительно обходилась с сестрой вдвое строже, чем с другими гай’шайн.

Ниелла торопливо скользнула к двери, но Эгвейн удержала ее за рукав:

– Ты снимешь свой балахон, когда закончится срок?

Неуместный вопрос напрочь согнал с лица Ниеллы смиренное выражение. Теперь она выглядела горделиво, под стать любой Деве.

– Поступить иначе было бы осмеянием джи’и’тох, – промолвила она и неожиданно улыбнулась: – И кроме того, за мной придет мой муж. Он наверняка не обрадуется, если застанет меня в белом. – На лицо ее вернулась маска покорности. – Могу ли я идти? – спросила Ниелла, опустив глаза. – Мне бы не хотелось столкнуться с Авиендой. А если она и вправду здесь, то непременно придет в эти покои.

Эгвейн отпустила ее без дальнейших вопросов – расспрашивать гай’шайн об их жизни до и после облачения в белое считалось постыдным. Эгвейн и сама чувствовала некоторую неловкость, хотя ей не приходилось следовать джи’и’тох. Ну, разве самую малость, ради вежливости.

Оставшись одна, Эгвейн уселась в резное кресло, показавшееся ей на удивление неудобным – давала о себе знать привычка сидеть, скрестив ноги, на подушках, а то и просто на полу. В конце концов она и здесь подобрала под себя ноги, устроилась поуютней и задумалась о том, что же все-таки обсуждают с Авиендой Эмис, Бэйр и Мелэйн. Впрочем, тут и гадать нечего – наверняка толкуют о Ранде. Хранительниц Мудрости интересовал каждый его шаг. Пророчества мокрых земель о Возрожденном Драконе для них не значили ничего, но они помнили каждое слово Пророчества Руидина. Там говорилось, что, хотя Кар’а’карн и уничтожит Айил, немногие оставшиеся спасутся, и Хранительницы твердо намеревались позаботиться о том, чтобы спасшихся оказалось как можно больше.

Потому-то они и заставляли Авиенду постоянно находиться рядом с Рандом. До неприличия близко. Вздумай Эгвейн заглянуть в спальню, она наверняка увидела бы на полу матрас для Авиенды. Впрочем, айильцы на многое смотрели иначе. Хранительницы поручили Авиенде знакомить Ранда с айильскими обычаями и порядками и напоминать о его айильском – пусть он и возрос в мокрых землях – происхождении. Очевидно, они считали необходимым посвящать этому все свободное ото сна время, и, если учесть, с чем приходилось Хранительницам сталкиваться, их можно понять. До известной степени – заставлять женщину спать в одной комнате с мужчиной все равно неприлично.