Друид - Клауде Куени

— Как ты думаешь, может быть, нам стоит взять его с собой? — спросил я.

— Криксоса?! — возмутилась Ванда. — Неужели ты не замечаешь, что он пытается обвести тебя вокруг пальца? Теперь тебе приходится расплачиваться за то, что все это время ты обращался с ним не как с рабом, а как с членом семьи! Он нагло пользуется твоей добротой!

Если честно, я очень удивился, услышав от Ванды эти слова. Почему она возмущалась? Ведь она сама прекрасно знала, что рабы всеми правдами и неправдами пытаются облегчить свою участь. Как-никак, Ванда сама была рабыней!

Мы привязали наших лошадей и вошли внутрь. Едва я открыл дверь, как мне в лицо ударил теплый воздух. Посередине большого помещения горел костер, над которым слуги жарили дикого кабана. Взглянув на почерневшую голову вепря, я почему-то подумал, что на его морде застыло такое выражение, будто он до сих пор не мог поверить в то, что его убили и насадили на вертел. С боков вепря на горящие дрова с шипением капал жир, и по всему залу разносился аппетитный запах. За столами сидели вперемежку жители Кенаба и торговцы, приехавшие в город в надежде выгодно продать свои товары. Они делились друг с другом самыми последними новостями и пересказывали слухи. Кое-кто играл в кости, некоторые гости держали в руках полупустые кружки с пивом и горланили отрывки из песен о героических подвигах кельтов. Несколько человек боролись со сном, пытаясь вполголоса подпевать.

Мы сели за стол у самого очага и заказали рыбу, хлеб и корму — пиво, которое я считал самым лучшим на всем белом свете. Открылась дверь, которая вела в одну из маленьких комнат, примыкавших к большому залу, и оттуда вышла девушка. Она начала играть на флейте, давая гостям понять, что готова принять в свои объятия очередного любовника. Заметив, что никто не проявляет к ней интереса, она принесла нам пшеничное пиво и спросила, собираемся ли мы заночевать на этом постоялом дворе.

— Да, мы проведем здесь по крайней мере одну ночь, — ответил я.

— У нас есть комнаты на восемь человек. Одна кровать стоит четыре асса за ночь. Завтрак с секстарием вина и хлебом обойдется в один асс. Если хочешь развлечься с одной из наших девушек, то тебе придется расстаться с восемью ассами…

Я почувствовал сильный удар. Моя рабыня вела себя как норовистый мул!

— …сено для лошадей стоит два асса…

— Хорошо, — сказал я. — Спасибо, но я думаю, что вашим красавицам придется подождать, когда я появлюсь здесь в следующий раз.

Девушка взглянула на меня и провела языком по полным губам, давая понять, что она совсем не прочь провести со мной время.

— Подумай хорошенько, только для тебя это будет стоить четыре асса, а свою рабыню можешь отправить ночевать в хлев.

Девушка пошла в кухню, виляя бедрами. Юбка из шерстяной ткани так плотно облегала их, что при каждом шаге можно было увидеть под тканью контуры ягодиц, напоминавших два твердых спелых яблока. Глядя ей вслед, я начал раздумывать, не отправить ли мне Ванду на помощь Криксосу… Но тут я почувствовал еще один удар по ноге и чуть не вскрикнул от боли. Ванда была вне себя от ярости.

— Да ты еще хуже, чем Криксос! Ванда, ты пинаешь ногами своего хозяина!

— Если ты хочешь провести сегодняшнюю ночь в объятиях этой девки, то можешь прямо сейчас отвести меня на рынок и продать!

— С какой стати я буду тратить деньги, чтобы заплатить за ее услуги, если у меня есть рабыня! — со злостью воскликнул я, хотя на самом деле меня очень позабавил вид рассерженной Ванды. Она плотно сжала губы и смотрела в сторону, стараясь не встречаться со мной взглядом, но я все равно не мог не заметить, что глаза Ванды горят, словно раскаленные докрасна угли темной безлунной ночью. Ну вот, теперь она неделю не будет со мной разговаривать.

Мы молча съели рыбу, которую нам подала пышнотелая кухарка. Она годилась мне в матери, поэтому я очень удивился, когда кухарка начала, пританцовывая, переходить от стола к столу и наклоняться то к одному, то к другому посетителю. Она выставляла напоказ свою едва прикрытую платьем грудь, надеясь, что кто-нибудь прикоснется к ней и, пожелав получить больше, отправится в ее компании в одну из смежных комнат.

Однако желающих развлечься с толстухой не нашлось. Если никто не заинтересовался молодой красивой девушкой, игравшей на флейте, то у старой кухарки и вовсе не было никаких шансов. Но она не сдавалась. Решив во что бы то ни стало заполучить клиента, кухарка задрала юбку и продемонстрировала всем присутствующим свой лобок, напоминавший спину плохо ощипанной курицы. Похоже, римская культура оказала влияние и на нее, ведь римские женщины удаляли со своего тела всю растительность, кроме бровей и волос на голове. Подвыпившие мужчины ответили на это представление оглушительным хохотом.

Я как раз слизывал с верхней губы пивную иену, когда распахнулась дверь и внутрь вошел Криксос. Он дрожал всем телом и шмыгал носом. Следом за Криксосом вошли еще двое, одетые в теплые накидки с огромными капюшонами. Руки они перевязали нарезанной полосами шерстяной тканью, чтобы хоть как-то защитить их от холода. Однако, едва взглянув на их кожаные сапоги, я сразу же понял, что оба вошедших были римлянами.

— Криксос! — воскликнул я и помахал рукой своему рабу.

Девушка, которая принесла нам пиво, поливала жарившуюся на вертеле тушу густым пряным вином и соусом. Тягучая жидкость медленно стекала по поджаристой коричневой корке и с шипением капала в огонь. Из очага поднялось облачко ароматного дыма. Мой рот тут же наполнился слюной, а желудок жалобно заурчал. Только сейчас я понял, насколько голоден. Криксос слегка поклонился мне и пропустил вперед двух гостей. Оказавшись у стола, за которым сидели я и Ванда, они практически одновременно сняли капюшоны. Передо мной стояли Кретос и Фуфий Цита, торговец, поставлявший зерно легионам Цезаря! Кретос обнял меня так, словно после долгой разлуки встретился с собственным сыном. Я был тронут, но всего лишь через несколько мгновений осознал: купец из Массилии радовался тому, что его должник все еще жив. Разве Кретос когда-нибудь делал что-то бескорыстно? Он обязательно требовал что-нибудь взамен.

— Ты получил мои письма? — спросил я, с любопытством глядя на своего кредитора. Наверное, я решил сразу же затронуть эту тему, чтобы показать Кретосу, насколько серьезно я отношусь к своим обязательствам.

— Находясь в землях белгов, ты отправил мне четыре письма, и я все их получил. А ты получил мое послание?

— Нет, — ответил я удивленно. — О чем ты хотел мне в нем сообщить?

Кретос жестом подозвал девушку, поливавшую соусом и вином тушу кабана. Он решил заказать то же самое, что и я: рыбу, хлеб и корму. Кроме того, купец хотел отведать столь аппетитно пахнувшей жареной свинины, которая была почти готова.